Ее воображению представился образ молодой девушки, которая сидела веселая, счастливая и улыбающаяся на холке пегой лошади, опершись на Стальное Тело.

Она почувствовала острую боль в сердце и вскричала:

— Он не любит ее! Он не будет ее любить… Нет, я не хочу этого!..

Как бы удивившись своему внезапному порыву, она расхохоталась громким деланным смехом и прибавила:

— А, моя бедная донна Хуана, уж не влюблена ли ты в Стальное Тело?.. Ты — искательница приключений… ты — непобедимая? Ну нет, этому не бывать. Это было бы слишком глупо!

Всадники приближались во весь карьер.

Выручив Элизу и Колибри, ковбои чувствовали себя превосходно, тем более что им удалось выбраться на простор из проклятой мышеловки Джошуа.

Дыша полной грудью, они мчались во весь опор по заросшему травой зеленому полю, бесконечно тянувшемуся вдаль и вширь.

Амазонка, согласно условию, оставила их временно в покое, и ковбои видели, как ее отряд медленно возвращался дорогой, ведущей в Золотое Поле.

Элиза вспомнила при этом с горечью о добром негре, о котором не было никаких известий.

— Бедный мой Жо! — шепнула молодая девушка.

— Мы отыщем его, мадемуазель, клянусь вам! — поспешил успокоить ее Стальное Тело. — Но в данный момент нам необходимо позаботиться о ваших родителях; не правда ли?

— Да, сударь, это мое самое горячее, самое святое желание. Но как их найти?.. Как освободить?.. О, не покидайте меня!.. Помогите…

Стальное Тело остановил ее на полуслове.

— Еще не будучи знаком с вами, — заговорил он взволнованно, — я дал себе слово вырвать вас из рук ваших преследователей. Теперь же даю вам торжественную клятву, что возвращу вам ваших родителей хотя бы ценой своей жизни.

— Можешь прибавить, дружище, что к твоей клятве присоединяются и все ковбои ранчо Монмартр, — обратился к Стальному Телу Джек Курильщик, никогда не расстававшийся со своей трубкой, из которой сейчас он вытряхивал пепел. — Они вылезут из шкуры вон, — продолжал он, — но выручат своих хозяев.

— Клянусь и я, — сказал спокойным голосом Жако Канадец. — Во главе с таким молодчиной, как Стальное Тело, мы готовы идти на край света и даже еще дальше, если понадобится.

Улыбка миловидной Колибри была самой драгоценной наградой для честного гиганта.

У Элизы, глубоко растроганной готовностью, с какой эти простые, искренние люди предлагали ей свои услуги, появились на глазах слезы, и она промолвила едва слышным, сдавленным от волнения голосом:

— Спасибо, мои добрые друзья, спасибо! Я никогда не забуду вашей преданности.

— Мы рады хоть чем-нибудь вам услужить, мисс Элиза, — прервал ее своим грубым голосом Джек Курильщик. — Ведь мы, между нами говоря, здорово любим хозяина, хозяйку и вас… Мы все — народ бездомный, бродяги… Мыкались кое-как, с горем пополам, по белу свету… Нередко голодали… А у вас, на ранчо Монмартр, мы точно в родной семье… Так, что ли, друзья?

— Верно!.. Верно!.. — кричали ковбои. — Джек Курильщик хорошо сказал.

— Чудесно сказано! Браво, Курильщик!

— Мы все пойдем как один, никто не отстанет! — кричали ковбои.

Элиза улыбалась сквозь слезы, радуясь выражению столь горячей привязанности.

Пора было, однако, устроить привал, чтобы покормить лошадей и посоветоваться относительно ближайших действий.

Прежде чем принять какое-нибудь решение, нужно было узнать, при каких обстоятельствах совершились грабеж и похищение семьи Дэроша и злосчастного Жо.

Элиза рассказала вкратце все перипетии этой драмы с того момента, когда, связанная по рукам и ногам, она была брошена вместе с Жо на одну из повозок.

Оба увезших их бандита перепились. Они уснули тяжелым сном, и лошади, никем не управляемые, неслись наугад, повинуясь лишь инстинкту.

С неслыханным терпением и упорством Жо все время тер путы на руках о железную гайку и, наконец, освободился от них.

Затем он принялся высвобождать Элизу и после невероятных усилий перетер сковывавшие ее бечевки.

Всю ночь продолжалась бешеная скачка, и они были увезены, по крайней мере, на двадцать лье от фермы.

Но вот стало рассветать. Бандиты время от времени просыпались, чтобы потягивать похищенное у супругов Дэрош виски, и были до бесчувствия пьяны.

Элиза решила воспользоваться этим обстоятельством и во что бы то ни стало избавиться от своих похитителей.

Рискуя разбиться насмерть, она перелезла через задний борт повозки, повисла, на руках и, оттолкнувшись, спрыгнула на землю.

Несмотря на высокую траву, толчок был поистине ужасен, и Элиза долго лежала в беспамятстве, точно мертвая.

Когда она пришла в себя и открыла глаза, было уже совершенно светло, и она увидела Жо, который смачивал ей виски утренней росой.

Славный негр, оказалось, соскочил с повозки тотчас же вслед за ней и оставался, как и она, некоторое время без чувств.

Будучи сильнее или, быть может, упав удачнее, он очнулся раньше и нашел ее неподалеку в траве.

Бандиты ничего не заметили, так как лошади продолжали мчать повозку с прежней стремительностью.

Местность, куда попали Элиза и Жо, была им совершенно незнакома.

О возвращении на ферму не могло быть и речи, так как бандиты, хватившись пленников, прежде всего направились бы туда на розыски.

Между тем нужно было во что бы то ни стало раздобыть откуда-нибудь помощь и потому приходилось искать ближайшую «станцию» скотоводов, земледельцев или золотоискателей.

Негр и молодая девушка даже не подозревали, что на северо-восток от них находилось знаменитое Золотое Поле, открытое всего лишь несколько месяцев назад и привлекавшее своими богатствами с каждым днем все больше и больше авантюристов.

Очень часто обитатели ранчо Монмартр гостеприимно открывали двери этим проходимцам, стекавшимся сюда со всех концов мира в надежде на быстрое обогащение.

Таким образом побывали у супругов Дэрош и Бен с Фрэдом.

Несмотря на сравнительно большое расстояние, отделявшее их от Золотого Поля, Жо хотелось направиться именно туда. Элиза сильно этому противилась, но, к несчастью, негр уговорил ее.

Они направились на восток и ходили уже несколько часов, как вдруг случилось то, что можно было предвидеть заранее.

Предоставленные самим себе, лошади опрокинули повозку, которая разбилась вдребезги. Вопреки ожиданию, бандиты уцелели, отделавшись легкими ушибами.

Сразу протрезвев, они хватились беглецов и пустились за ними в погоню.

Они возвратились по своим следам и без труда нашли место, где совершился побег.

Затем шаг за шагом они шли вслед за беглецами и скоро их нагнали.

Это было детской забавой для людей, которых постоянная жизнь в пустыне научила распознавать самые неуловимые и запутанные следы.

Тогда-то одному из бандитов и пришла в голову варварская мысль выколоть глаза несчастному Жо, чтобы помешать новому бегству.

Что могли сделать старик и молоденькая девушка против двух сильных мужчин, вооруженных с ног до головы?

Они повалили на землю бедного Жо и, не обращая внимания на крики, слезы и мольбы Элизы, выкололи бедняге глаза.

Элиза слышала, как один из негодяев сказал при этом другому:

— Она говорила, что их нужно взять живьем, но не запрещала принимать меры против бегства.

— Да, черномазого нужно беречь как зеницу ока; он очень нужен: за него хорошо заплатят, — согласился тот.

Против ожидания бедной девушки и изуродованному негру удалось бежать.

Совершив свое злодейство, бандиты снова захрапели, считая, что обессиленные пленники не решатся на новый побег в незнакомой пустынной местности.

Элиза и Жо решили, однако, бороться до последней капли крови.

Взявшись за руки, они скользнули в высокую траву и, охваченные ужасом, шли, еле переводя дыхание.

Несколько часов длилось это горестное шествие.