Необходимость абсолютного обладания морем со стороны атакующего ясно иллюстрируется примером атаки Луизбурга. Если бы эскадры, предназначавшиеся для выручки его, не были задержаны англичанами близ Бреста, то одного опасения их приближения достаточно было бы для того, чтобы парализовать действия коммодора Уоррена, и в заботах о подкреплении его эскадры новыми силами видно сознательное отношение со стороны английского правительства.

Если бы прибыли к месту значительные французские морские силы, то, очевидно, Уоррену пришлось бы выбирать одно из двух: или покинуть высаженные им войска, или самому быть запертым в бухте Габарус и, кроме того, быть осажденным гарнизоном того же Луизбурга.

Последний возвращен французам по мирному договору в Экс-ла-Шаппель, но в 1758 г. был опять атакован англичанами: со стороны моря адмиралом Боскауеном, а с суши – генералами Амгерстом и Вольфом, командовавшими сухопутными войсками. Способ атаки был тот же, как и тринадцать лет тому назад. Местом сбора и высадки служил залив Габарус, и Боскауен действовал по примеру Уоррена. Единственной разницей было то, что высадке препятствовали войска под защитой некоторых укреплений, а в гавани находилось несколько линейных кораблей и прочих судов, частью которых французы заградили вход в нее, но Боскауен взял два из них при помощи шлюпочной атаки.

Высадка началась 2 июня 1758 г.; 17 июня Луизбург уже сдался, так что осада продолжалась двумя днями менее предыдущей. Как и в 1745 г., гарнизон 1758 г. тщетно ожидал прибытия подкреплений с моря, так как последние, как и тогда, были задержаны англичанами у берегов Франции.

По поводу вопроса о значении укрепления в морской войне достоин упоминания тот факт, что капитан Байрон в 1760 г. получил приказание разрушить все укрепления Луизбурга, и они были превращены в развалины и не восстанавливались, хотя место это после того ни разу не выходило из наших рук.

Отозвание Уорреном большинства судов с Подветренных островов оставило море в индифферентном состоянии, но с прибытием в эти воды кавалера Кейлю с эскадрой обладание морем перешло на сторону французов, что возбудило большие опасения жителей подвластных Англии островов. Однако никаких нападений на территорию сделано не было, за исключением набега на маленький остров Ангилла, гарнизон которого с успехом защищался. Можно сказать, что за вторую половину войны нападения на территорию с обеих сторон почти вполне прекратились. Как это будет видно сейчас, защита английских владений по ту сторону Атлантического океана в действительности достигалась в Европе.

Около 1745 г. начало возникать морское соперничество в Ост-Индии и тем выдвинуло на первый план принципы морской стратегии в операциях нападения на территорию, которые до сих пор были блестяще иллюстрированы в борьбе за вест-индские владения. В то время французы не держали постоянной эскадры в тех водах, но с целью противодействия посланным из Англии морским силам, состоявшим из четырех линейных кораблей и двух меньших судов под начальством коммодора Барнета, французское правительство поручило капитану (коммодору) ла Бурдоннэ, губернатору Маврикия и Бурбона, составить эскадру из судов французской Ост-Индской кампании для отпора притязаниям Англии.

В мае 1746 г. ла Бурдоннэ был уже на Коромандельском берегу, с одним 72-пушечным линейным кораблем и с 8 фрегатами, 30– и 38-пушечными. Между тем Барнет умер, и начальствование над английскими морскими силами перешло к капитану Пейтону. Между обеими эскадрами 25 июня произошла схватка частного характера, результатом которой было то, что англичане должны были отказаться от дальнейших притязаний и отослать свою эскадру на север, оставив, таким образом, Мадрас совершенно открытым для нападения.

Ла Бурдоннэ прибыл к этому месту со значительными сухопутными силами. Последние были высажены южнее города и окружили его, в то время как французская эскадра препятствовала прибытию каких-либо подкреплений со стороны моря. Мадрас не был в состоянии выдержать нападения и сдался через несколько дней.

Тактика этого нападения была основана на тех началах, которые, как мы уже видели, обыкновенно обещают успех; единственное, что можно заметить по этому поводу, это то, что уверенность в обладании морем появилась у ла Бурдоннэ на основании личных наблюдений над командующим английским флотом. Мы смело можем сказать, что Пейтон не был стратегом торрингтоновской школы и не знал о том, что ла Бурдоннэ мог ровно ничего не предпринять, если бы английский флот, не рискуя напрашиваться сам на сражение, занял бы только угрожающее положение. Пейтон же после первой неудачной схватки с неприятелем своим дальнейшим доведением ясно высказывал, что весьма далек от мысли сделать второе нападение на ла Бурдоннэ, который поэтому совершенно вправе мог считать за собой полное обладание морем[144]. К тому же следует помнить, что Пейтон удалился под ветер и тем лишил себя возможности своевременно вмешаться в дело. Наконец, Мадрас представлял собой открытый рейд, и суда, не участвуя прямо в нападении на город, имели полную возможность встретить неприятеля, не нарушая тем хода операций сухопутных войск. Кроме того, можно предполагать, что даже и лишившись временно поддержки флота, войска не подвергались особенной опасности, так как всегда могли отступить к своему опорному базису – в Пондишерри.

Контр-адмирал Боскауен отплыл из Англии в начале 1747 г во главе экспедиции, предназначавшейся для покорения острова Маврикия и Бурбона, а затем для завоевания Пондишерри. Эскадра стала на якорь в Черепашьей бухте, на острове Маврикий; но, получив донесения, что, не захватив удобного порта, трудно рассчитывать на успех дальнейших операций, Боскауен, вследствие позднего времени года, отплыл в Индию.

Равновесие морских сил было нарушено прибытием в начале 1747 г. коммодора Гриффина с эскадрой из 4 линейных кораблей и одного 40-пушечного фрегата. Боскауен, увидев, что обладание морем обеспечено за ним, во главе 9 линейных кораблей, 2 фрегатов и нескольких мелких судов, с войсками на них, прибыл к форту св. Давида. Высаженный здесь десант начал обходное движение, а часть флота, по обыкновению, поддерживала атаку с моря. Началось это дело 8 августа, и осада продолжалась до 6 октября, когда пришлось сознаться в безнадежности успеха, и войска были отозваны обратно.

Эта операция была последней в течение ост-индской войны, и по поводу ее можно сделать лишь то общее замечание, что хотя, с одной стороны, прежде чем решиться на такую операцию, необходимо обеспечить за собой обладание морем, с другой стороны, успех ее при таком обеспечении не обязателен. Но как в Вест-Индии, так и в Ост-Индии мы видим преобладание того же самого общего закона обладания морем: необходимо добиваться, и на время борьбы за него нападения на территорию должны совершенно прекратиться. По окончании же этой борьбы сторона, одержавшая верх, неизбежно предпринимает нападение на территорию, успех которого вполне зависит тогда от силы и искусства атаки; при этом сухопутные силы берут на себя активную работу, а морские поддерживают, прикрывают и, так сказать, питают их.

Переходя теперь к событиям в европейских водах, насколько они касаются предмета настоящей главы, мы должны отметить возникновение более глубокой и дальновидной политики, которая стремится охранять наши отдаленные владения и усиливать находящиеся там флоты не непосредственно на месте, а косвенно в домашних водах. Источники морского могущества каждой страны всегда сосредоточиваются не более как в двух или трех удобных портах, которые различными обстоятельствами специально приспособлены для целей войны. Такими портами в Англии были Темза, Медуэй, Портсмут и Плимут, тогда как Франция имела Брест, Лориан, Рошфор и Тулон. У Испании были Ферроль, Кадис и Картахена. Все, что могло дать господство на море, выходило первоначально из этих портов, и одновременно с увеличением средств для блокирования их извне росло сознание, что обладания морем у берегов Америки, Вест-Индии и Ост-Индии можно добиваться этим путем. Запасы и подкрепления, приготовлявшиеся в Бресте, могли быть перехватываемы сильнейшей морской державой в европейских водах, и отдаленные британские эскадры, не усиливаемые непосредственно, могли усиливаться относительно через ослабление противника.