Но, вероятно, эта база не была надолго так обеспечена, как считал это сэр Джордж в видах быстрого успеха. Он вполне ясно понимал общее положение вещей – это видно из бумаги военного совета, посланной за месяц ранее из Лиссабона к правителям in esse и in posse в ответ на их настоятельные пожелания относительно военных действий на берегах Андалузии. Атаки, говорилось в ответе, не могут быть предприняты без войск, и так как «морские солдаты составляют часть судов экипажа, то не следует жалеть подкреплений, ввиду того обстоятельства, что ежечасно можно ожидать появления французского флота». И сэр Джордж принял предосторожность, о которой мы узнаем только совершенно случайно. Он отрядил адмирала Дилькса с эскадрой крейсировать около Малаги, без сомнения, с намерением оградить ход военных операций у Гибралтара от случайного вмешательства неприятеля, т.е. главным образом чтобы как можно раньше получить известия о его приближении[121]. Но хотя он и понимал опасность и приготовился принять все меры предосторожности против нее, несомненно все-таки, что он, сознательно или бессознательно, сильно рисковал в предпринятой им атаке. Вероятно, если бы он знал, что в то время как Бинг верповал свои суда, граф Тулузский с 50 линейными кораблями готовился покинуть Тулон в погоне за ним, то нападение было бы отложено. Во всяком случае мы видели, что он ослабил себя, во-первых, высадкой морских солдат вопреки высказанному им ранее мнению, во-вторых, отсылкой 5 судов прикрытия для участия в сражении и, наконец, отделением от эскадры гребных судов.
С другой стороны, кроме наших сведений о сознаваемой Руком опасности и, по крайней мере, о принятых им мерах предосторожности, существуют две догадки, на которых стоит остановиться: или адмирал знал теперь от Шовеля о действительных силах флота, за которым последний гнался по направлению к Тулону, или он мог еще думать, как и раньше, что Тулонская эскадра состоит не более как из 15 или 16 судов. Мы видели, как мешал Бингу дым от орудий; это указывает почти очевидно на абсолютный штиль или на западные ветры. Французский флот, следовательно, ни в коем случае не мог скоро приблизиться к нашему, охраняемому еще сторожевой службой Бинга.
Рук не находился долго в неведении о риске, которому он подвергался и которого ему удалось избежать. После взятия Гибралтара было признано желательным оставить флот в бухте и выслать только суда, необходимые для наливки водой эскадры.
Рук, кажется, весьма мало думал о неприятеле, так как он отрядил 5 голландских кораблей в Лиссабон и, кроме того, высадил с судов своего флота 1800 солдат для образования гарнизона в Гибралтаре. Последовательно весь флот перешел в Тетуан за водой; и тогда 3 августа, оставив позади себя 12 судов, еще не успевших принять воду, флот двинулся при тихом ветре к Гибралтару. Утром в 6 часов 10-го числа одно из разведочных судов пришло от востока с известием, что неприятель в виду. Тогда произошло довольно продолжительное совещание о том, как лучше поступить. Были опасения, что неприятель отрежет 12 судов, оставшихся у африканского берега; опасались также сражения, нежелательного ввиду недостаточного комплекта людей на судах, ослабленного назначением в Гибралтар гарнизона. Не успели еще прийти к какому-либо решению, как разведочное судно «Центурион» донесло, что французский флот состоит из 66 судов и находится в 30 милях на ветре. Флот Рука находился в это время между Гибралтаром и Малагой, в 9 милях от последней. Решено было послать немедленно в Гибралтар брандеры и малые суда за частью морских солдат, в то время как флот в строе баталии пошел к африканскому берегу, чтобы дождаться отставших 12 судов, которым были посланы нарочные с приказаниями присоединиться к главным силам.
Оба распоряжения удались, и после нескольких дней маневрирования (вследствие возвращения французов к Малаге для соединения со своими галерами, когда они заметили союзный флот) произошло нерешительное сражение при Малаге, которое было последствием взятия Гибралтара, но, по всем вероятиям, предупредило бы его, если бы французы вышли из Тулона несколькими днями раньше. Я упоминаю об этом сражении не для того, чтобы описывать его, а для того, чтобы показать, как действует закон о сомнительном обладании морем и насколько следует руководствоваться этим законом во всех случаях нападений на территорию.
Глава XIV
Условия, при которых нападения на территорию с моря бывают успешны или неуспешны (продолжение)
После сражения при Малаге были сделаны распоряжения о защите Гибралтара, для чего по требованию принца Гессенского, назначенного губернатором, нужно было свезти на берег всех морских солдат с судов, возвращавшихся на родину. Согласно этому приказанию 2000 морских солдат были высажены, и гарнизон был усилен большим количеством съестных и боевых запасов, а также 48 орудиями в придачу к имевшимся уже в крепости в числе 100. Затем все суда, бывшие в состоянии держаться в открытом море, сданы были под команду сэра Джона Лика для образования защиты нового завоевания Англии в зимнее время.
Так как Гибралтар ровно ничего не производил для потребностей флота – в нем не имелось даже воды, – то Лик с 12 судами отделился от Рука и отплыл от мыса Сент-Винсент в Лиссабон, с целью обратить его в свою главную квартиру. Дальнейшие действия его, даже со столь отдаленной базы, для защиты Гибралтара весьма замечательны и во многих отношениях поучительны. Французы и испанцы, естественно, решили сделать серьезные попытки для возвращения себе Гибралтара, и нет ничего невозможного в том, что их усилия увенчались бы успехом, если бы они сопровождались достаточной подготовкой и имели надлежащее направление. Сэр Джон Лик весьма заботился о том, чтобы снабдить свои суда в Лиссабоне всем необходимым, когда вдруг он узнал 1 октября, что Гибралтар осажден неприятелем с суши; позднее к нему пришли известия, что неприятельская эскадра из 19 больших и малых судов вошла в бухту и что ясно видно намерение неприятеля атаковать это место с моря и с суши. Упомянутой эскадрой командовал де Пуэнтис; она состояла из 13 линейных кораблей, но так плохо снабженных, что они, прибыв на место, должны были тотчас идти в Кадис за необходимой провизией.
Сэр Джон Лик во время своих приготовлений к походу получил от принца Гессенского сообщение о том, что де Пуэнтис высадил на берег шесть батальонов, а сам отплыл на запад, оставив в бухте только б фрегатов с 20–40 орудиями на каждом, причем 11 октября было приступлено к траншейным работам. На собранном военном совете Лик решил немедленно отправиться на выручку принца со всей своей эскадрой, состоявшей из 14 английских и 6 голландских линейных кораблей. Флот благополучно прибыл в Гибралтар, но очевидно не нашел там неприятеля. Лик высадил некоторые подкрепления, но, получив известия – совсем, впрочем, неосновательные, насколько я могу судить, – о приближении значительного французского отряда и нуждаясь в боевых и других запасах, принял войска обратно на суда, за исключением артиллеристов, плотников и морских солдат, и направился опять в Лиссабон.
Де Пуэнтис получил предписание восстановить блокаду, в ответ на что он особенно выставлял на вид опасность стоянки судов в Гибралтаре в присутствии 30 судов в устье Тахо и предлагал как наиболее подходящее для того место Кадис, где он мог бы не только ожидать в безопасности подкрепления, но и перехватить конвои, направляющиеся в Гибралтар. Французское правительство имело, кажется, весьма мало представления о стратегическом положении Гибралтара и не понимало того, что пункт этот может быть взят только тогда, когда Лик будет от него отрезан или разбит. Де Пуэнтис, однако, постарался со своими главными силами держаться в безопасности у Кадиса, оставив несколько фрегатов и малых судов наблюдать за Гибралтаром и не допускать к нему подкрепления с моря.
Лик был в готовности и, выйдя из Тахо 25 октября, через четыре дня появился столь неожиданно в Гибралтарской бухте, что захватил целиком неприятельскую легкую эскадру, состоявшую из 3 фрегатов, 1 шлюпа, брандера, грузовых транспортов с большим количеством запасов и нескольких мелких судов. Утверждают, что прибытие это состоялось в момент в высшей степени критический, так как неприятель собирался как раз в эту самую ночь штурмовать крепость, для чего были приготовлены шлюпки из Кадиса для перевозки 3000 человек десанта на Новый Мол[122]. Теперь сэр Джон остался в Гибралтаре и высадил столько подкреплений с запасами, сколько могли уделить его суда. В конце ноября он получил известия о том, что де Пуэнтис вышел в море, а потому и сам сделал то же для отражения неприятеля, но оставался постоянно в виду Гибралтара. 17 и 19 декабря прибыли два конвоя, один из 9, а другой из 7 транспортов, с экипажем в 1970 человек и, без сомнения, с запасами для гарнизона Гибралтара[123]. Собранный 21 октября военный совет решил, что без всякого риска союзный флот может вернуться для исправлений в Лиссабон, так как гарнизон Гибралтара находился теперь в отличном состоянии, тогда как было известно, что неприятель сильно страдает от всевозможных лишений. На этом основании Лик 19 января 1705 г. был в Лиссабоне.
121
Указания на это я нашел в «Mr. Pocock's Journal», где на 24 июля говорится: «Адмирал Дилькс вернулся из своего крейсерства у Малаги». Морские историки так редко понимают, где лежит действительная суть рассказа, что обыкновенно лучшие сведения получаются из таких случайных источников.
122
Принц Гессенский писал, что не думает, чтобы он мог выдержать подобную атаку.
123
Последний конвой близ мыса Спартел почти попал в ловушку де Пуэнтиса, эскадра которого, состоявшая из 22 судов, подняла для обмана английские и голландские флаги; хорошо еще, что дело ограничилось захватом только одного транспорта и принуждением еще трех транспортов с конвоировавшими их двумя фрегатами возвратиться назад в Лиссабон.