Плотный огонь почти остановил гитлеровцев, но некоторым все же удалось ворваться в первую траншею, как раз в том месте, где находилась Рива Гурарри. Девушка стреляла сначала из снайперской винтовки. Солдат, которому она принесла обед, рядом с нею бил из автомата. Но вот автомат замолчал: Рива увидела, как солдат тяжело оседает на дно траншеи. Она отбросила винтовку и подобрала автомат. Но и автоматные очереди не остановили вражеских солдат, которые бросились к ней. Видимо, потому, что до нее было всего ближе.
Кончились в диске патроны. Менять диск некогда. Вот-вот, казалось, четверка дюжих гитлеровцев схватит Риву. И вдруг девушка, прикрывавшая собой раненого солдата, услышала его шепот: «Тут, в нише, гранаты». Какие-то доли секунды понадобились Риве, чтобы схватить одну из них. Фашисты были метрах в четырех-пяти. Рива метнула гранату под ноги фашистов, и сама упала на солдата…
Фашистов, проводивших разведку боем, отбросили. Много гитлеровцев было уничтожено в той короткой схватке. Были потери и среди советских бойцов.
Валя Лазаренко сопровождала тяжело раненную Риву в госпиталь. Нелегко ей было расставаться со своей любимой подругой. Позднее Валю не раз просили рассказать солдатам о подвиге Ривы. И она рассказывала. Солдаты клялись не давать пощады врагу…
Двум ротам был дан боевой приказ — захватить господствовавшую над местностью высоту. Это было уже на территории Восточной Пруссии в начале 1945 года. Снайперы оставались во втором эшелоне. И все же вступить в бой им пришлось. Наступление на высоту шло успешно. Вот-вот, казалось, оттуда ракетами подадут сигнал, что задача выполнена.
Рота, где находилась Лазаренко, выдвинулась вперед по направлению к высоте. Шли по опушке. Зима, а снега мало, идти легко. Кругом, кажется, никого и вдруг команда: «Ложись!» Залегли, огляделись: впереди, метрах в семистах, из рощицы выползали, разворачиваясь в боевой порядок, вражеские танки. За ними — рота гитлеровцев. Враг готовился внезапно ударить по прорвавшимся к высоте ротам. Этого нельзя было допустить.
Тут же по рации связались с артиллеристами. Сообщили точные координаты вражеской группировки. Ударили орудия, дала залп «Катюша». От горящих танков в разные стороны бросились в панике гитлеровцы. Их добивали снайперы и солдаты пехоты. Валентина Лазаренко в этом бою уничтожила трех фашистов.
Вскоре Валя увидела, как в небо взметнулись ракеты. Высота была взята…
Вблизи от Кенигсберга подразделениям советских войск, встретившим упорное сопротивление противника, пришлось остановиться. С ходу ворваться в город не удалось.
К снайперам пришел командир полка.
— Девушки, у меня к вам просьба. Приказать я не могу. В первом батальоне осталась горстка бойцов. Ударят по ним — не удержатся. Помогите. Вот-вот подойдет подкрепление. Итак, нужны добровольцы.
С командиром полка ушли четырнадцать снайперов, среди них и Валя Лазаренко. Только добрались до переднего края, забрались в траншею, как увидели густые цепи гитлеровцев, атаковавших позиции малочисленного батальона.
Этот бой на всю жизнь остался в памяти Валентины Николаевны. Вспоминаются слова капитана, командира батальона:
— Трудно здесь, девушки, но держитесь. На вас большая надежда, — сказал он и побежал, прижимая раненую руку, к пулеметчикам.
Снайперы держались крепко. Их пули разили врага. Валя оказалась неподалеку от пулеметного расчета. Казалось, небо разрывается от грохота. Неожиданно замолчал пулемет. И рядом никого, кроме Вали.
Она бросилась к пулемету. Крепко сжав рукоятки, нажала на гашетку — и снова ожил пулемет. Не заметила в горячке, что была ранена. Только чувствовала, как все тяжелеют руки, как горит нога. Пришел на помощь капитан.
— Давай, милая, давай, — шептал он, помогая прилаживать одной рукой новую ленту.
И вдруг Валя, теряя сознание, заметила, что бойцов стало больше. Значит, пришло подкрепление.
Очнулась уже в госпитале. Поправлялась быстро. И здесь встретила она капитана.. Он узнал Лазаренко.
— Настоящий вы боец, товарищ младший сержант, — сказал он. — Удержались ведь…
Примерно через месяц Валентина вернулась из госпиталя в родную часть. После дороги ей приказали отдохнуть. Не успела она лечь на досчатый топчан, как в блиндаж, где размещались снайперы, вошел незнакомый майор.
— Здесь поселились снайперы? — спросил он.
— Так точно! — вытянулась перед офицером Валя.
— Я разыскиваю Лазаренко. Не знаете такой?
— Я Лазаренко, — ответила Валя…
В этот же день перед строем снайперов Валентине Лазаренко за мужество и отвагу, проявленные в недавнем бою под Кенигсбергом, был вручен орден Красной Звезды.
Пал Кенигсберг — столица Пруссии, города Инстербург, Алленбург и другие. Участие Валентины Лазаренко в боях за взятие этих городов отмечены благодарностями Верховного главнокомандования, медалью «За взятие Кенигсберга». Это были последние для Вали бои с немецко-фашистскими оккупантами.
День Победы над фашистской Германией она праздновала на Дальнем Востоке. Ей пришлось участвовать в боях с японскими интервентами. После капитуляции Японии Валентина Лазаренко демобилизовалась.
Домой возвращалась в переполненном вагоне. Рядом сидел пожилой капитан-артиллерист. Познакомились. До Челябинска добирались вместе.
На память об этой встрече в блокноте Вали осталась запись:
«Я рад за Вас всех — Вы едете домой. Вы несли на себе большие тяготы и прошли все испытания войны и сделали многое для приближения Дня Победы…
Ведь каждый любит жизнь, особенно он любит ее с тех пор, как узнал, до чего просто она может оборваться, потому что ежечасно ею рисковал. Желаю вам счастливой жизни, Вы ее заслужили». — И подпись: «Капитан Сергей Борисов».
И. Диденко
„АМУРСКИЙ МСТИТЕЛЬ“
…Лесная поляна залита ярким июльским солнцем. На небе — ни облака. Вокруг, казалось, все вымерло, надолго угомонилось. Лишь изредка теплый ветер мягко пробежит по жухлой траве, перекинется на березы. Они вздрогнут серебристыми листьями, о чем-то пошепчутся и тут же замолкнут, как будто сговорившись между собой не мешать воинам прославленной Кантемировской дивизии слушать взволнованный рассказ героя танкового экипажа «Амурский мститель» Николая Федоровича Агапова.
Солдаты, сержанты и офицеры внимательно слушают бывшего своего однополчанина, перед их мысленным взором оживают героические страницы родной части, подвиги фронтовиков, защищавших в боях с фашистскими захватчиками честь и свободу нашей Родины.
— Будьте же достойны славы своих отцов, — в заключение говорит гость, дорожите и умножайте их боевое наследие.
Последние слова оратора тонут в громе одобрительных аплодисментов. На трибуну поднимается сержант Красноруцкий.
— Мы восхищаемся мужеством и отвагой танкового экипажа «Амурский мститель», который воевал в составе нашей части. Мы хотим заверить Вас, Николай Федорович, что боевая эстафета находится в надежных руках.
Командир части на прощание вручил бывшему воину Почетную грамоту. В ней говорится:
«Ветерану части гвардии старшине запаса Агапову Николаю Федоровичу в память о встрече с гвардейцами-кантемировцами».
Кто же такой Николай Агапов, если воины Советской Армии проявляют такой горячий интерес к нему? Какой подвиг совершил он, если его портрет и сегодня вывешен в комнате боевой славы известной всему миру Кантемировской дивизии?
Николай Агапов — простой советский рабочий. Его жизнь, как две капли воды, похожа на жизнь тысяч советских людей. Все лучшие качества трудолюбивого рабочего и бесстрашного воина воспитала в нем ленинская партия.
