И если вы спросите у этого человека, кто были ему незаменимыми помощниками и учителями в большом труде, кто закалял его волю, он, не задумываясь, скажет: люди. Люди в белых халатах, с помощью искусных и заботливых рук которых он остался жить. Нет, не только жить!

Упорство вело к цели. Он нашел свое место в строю!

Давно бывший воин Иван Патраков вернулся в свою родную деревню, в свой родной колхоз «Заветы Ленина», что находится у нас в Зауралье. В госпитале он хорошо научился владеть левой рукой. Государство обеспечило его пенсией, транспортом. Но не привык он сидеть без дела. Вот почему Патраков пришел в правление и попросил:

— Дайте мне работу.

Нашлось место в бухгалтерии. Стал председателем ревизионной комиссии. Комсомольцы избрали его своим вожаком. Потом ему поручили учет труда колхозников в бригаде, а зимой поставили фуражиром. Он всегда среди людей, и люди ценят и уважают его за боевые дела на фронте, за его труд в наши дни. Он нужен людям!

Мы сидим с ним в уютной квартире и неторопливо ведем беседу о делах давно минувших дней. Хозяину сегодня исполняется сорок. Выглядит он моложе своих лет. У него открытые серые глаза и волевое лицо.

Патраков охотно знакомит меня с фотографиями военных лет, много рассказывает о товарищах по оружию. Показывает свои боевые реликвии.

У Ивана Александровича хорошая жена, подруга школьных лет. Растут прекрасные дети.

— Каковы наши планы? — переспросил меня хозяин дома и тут же ответил: — Детей надо сделать настоящими людьми.

Я не сомневаюсь, у таких родителей не может быть иначе: детям есть с кого брать пример.

— А вот это, — говорит Иван Александрович, протягивая мне потертую на изгибах, сложенную вчетверо бумажку, — мать получила после того памятного боя, в день моего рождения.

Этой бумажке ровно двадцать лет.

Читаю:

Да, всякое бывает на войне. Но нет, Иван Александрович Патраков выжил! Это человек, сильный духом. Такие всегда в строю!

…Как-то наводчика Александра Кутепова, командира минометного расчета, вызвали к заместителю командира батальона старшему лейтенанту Белоусову.

— По вашему приказанию младший сержант Кутепов прибыл! — отрапортовал минометчик.

Разговор шел в землянке. Белоусов спросил, давно ли на фронте, где учился и не желает ли пойти в разведку. А разведчиками принимались только добровольцы. Команда тут считалась неподходящим делом. Александр подумал-подумал и промямлил что-то неопределенное:

— Вряд ли из меня выйдет хороший разведчик. Особого желания идти в разведку у меня нет. Мне миномет дали. Буду громить врага из миномета.

— Ну ладно, — остановил его Белоусов, — мой ординарец проводит тебя к заместителю командира полка майору Сергееву. Там вы с ним побеседуете.

— Я слышал, ты изъявил желание пойти в разведку? — начал без обиняков Сергеев.

— Нет, — категорически отрезал Кутепов.

— Это почему же? — сделал удивленное лицо майор.

— Там мне несподручно будет, не смогу, наверное. Опыта нет. На фронте недавно, — виновато смотрел в пол Кутепов.

— А я-то думал, что ты настоящий комсомолец, — сказал Сергеев. — Ну, что ж, неволить не будем. Можешь идти в роту.

— Есть, идти в роту! — козырнул младший сержант Кутепов.

После этого разговора остался какой-то нехороший осадок, на душе было неспокойно. С одной стороны, он как будто радовался, что остался в минометной роте, а с другой стороны, чувствовал, что поступил неправильно, действительно, не по-комсомольски. Он даже думал, что проявил трусость, отказавшись пойти в разведку, испугался…

…Противник сосредоточил большие силы в районе Ярцево. Перед воинской частью, в которой воевал Кутепов, стояла задача — зайти в тыл противника правее Ярцево и взять город с тыла. Бой продолжался уже двое суток. Били «катюши», бомбила авиация. Случилось так, что противнику удалось перейти в контратаку. Советские бойцы открыли огонь, остановили противника. У минометчиков кончились боеприпасы. Они оставили минометы, сражались в стрелковом строю. Отбили у противника половину рощи. Закрепились. Стали окапываться. Глянули, а их обходят танки. Кутепов начал бросать гранаты. Его заметил командир стрелковой роты старший лейтенант Морозов:

— Слушай, вот тебе задача, — сказал он, — надо немедленно проникнуть в рощу. Там остался наш взвод, он отрезан, установи с ним связь и передай приказ, чтобы они не отходили. Сейчас наш полк пойдет в атаку и займет рощу. Сигналом будет красная ракета. Я буду ждать тебя здесь, в ячейке.

Александр, где перебежками, а где ползком, добрался до большака, отыскал командира взвода.

Немцы слева начали обходить рощу. Заметив Кутепова, стали бить по нему. Под ногами трещало. Били разрывными пулями. Изрешетили всю шинель. В воздухе гудели немецкие штурмовики. Вот она, красная ракета! Справа, слева, отовсюду бегут наши солдаты.

— Вперед, за мной! — скомандовал Морозов.

Все кинулись в рощу, на помощь окопавшемуся взводу.

Кутепов нос к носу столкнулся с немцем. Тот успел дать очередь из автомата. Александр упал, чувствуя, какой свинцовой тяжестью налилась нога.

Весь сентябрь Александр пролежал в госпитале. Потом его перевели в батальон выздоравливающих и направили в пригород Смоленска — Красное. Стал он проситься, чтобы выписали. Хотелось скорее догнать свою часть.

— А что, это верно, — сказал врач. — Пока догоняешь, все заживет.

Дивизия была уже на подступах к Орше. Александра назначили помощником командира взвода. Командир — старший сержант Макаров.

Готовилось большое наступление. В небо взвилась зеленая ракета.

— Вперед, в атаку! — что есть сил кричал сержант Макаров справа.

— За мной! — командовал Кутепов слева.

Солдаты поднялись. Правый и левый фланги сошлись. А впереди не смолкает вражеская точка. Косит. Появились советские танки. Пулемет смолк. Добежали до пустых вражеских траншей. В них гранаты. Ход ведет в глубину вражеской обороны. Кутепов взял одну из гранат. Вместе с Макаровым двинулись вдоль хода. Смотрят, бежит немец с пулеметом. Когда он поравнялся с траншеей, Кутепов поманил его к себе:

— Комм, комм…

Немец сначала принял их за своих. Он подбежал метров на пять и только тогда понял, в чем дело. Но Кутепов грозно крикнул ему:

— Хенде хох!

Солдат бросил пулемет и хотел ускользнуть. Но Кутепов затянул его в траншею.

— Ви хайст ду? — спросил он.

— Альфред Шмидт, — ответил немец.

— Вифиль яре альт — сколько лет?

— Двадцать один.

— Ровесник, — объяснил ему Александр.

— Веди этого фрица в штаб полка, — сказал Макаров.

Александру не хотелось отлучаться с передовой. «До Орши осталось 18 километров, — думал он, — скоро ее возьмем. А отлучишься, как там опять сложится судьба?»

— Давай передадим его солдатам, — предложил Александр.

— Не доведут, — сказал Макаров, — а он может дать такие показания, которые помогут сохранить целые полки и дивизии.

— Веди ты, — попросил Кутепов.

Макаров увел пленного на командный пункт.

Осенью сорок третьего года стрелковый полк, в котором служил Кутепов, погрузился на автомашины и двинулся в распоряжение командования Первого Украинского фронта. Александра Кутепова зачислили в роту автоматчиков. Путь держали на Киев. Затем двинулись дальше, в район Умани. Стало темнеть, когда подъехали к селу Баштечки. Стрельба. Немцы прорвали фронт. Идут самоходные орудия, танки, автомашины.