Похороны Сисси Коул подошли к концу. Со вздохом облегчения маленькие группки, окружившие могилу, разделились и начали расходиться. Стихарь деревенского викария сверкал в лучах солнца. Цветы уже начали увядать. Траурные платья, слишком жаркие для такой погоды, выглядели угрюмо и старомодно. В ярком свете было заметно, как они лоснятся на швах. Лайл обернулась, положила ладонь на руку мисс Коул и тихо сказала несколько слов. Теперь похороны и в самом деле закончились. В машине Дейла они отправились домой.

На столе под кедром их ждал чай и для желающих — прохладительные напитки. Перед глазами расстилался зеленый склон, с моря долетал свежий бриз. Все кончено и можно взяться за нелегкую задачу — попытаться все забыть.

Все кончено. Лайл мысленно произнесла эти слова, но не смогла заставить себя в них поверить. Зайдя в спальню, она сняла черное платье. Дейл тоже поднялся. Лайл слышала, как он ходит по комнате. Едва она успела накинуть пляжный халатик с короткими рукавами, как Дейл вошел через смежную дверь в рубашке и фланелевых брюках.

— Какое облегчение! Дорогая, ты в этом глупом платьице выглядишь как маленькая девочка.

— Маленькая? — Она попыталась улыбнуться. — А ты знаешь, какой у меня рост?

— Это просто ласковое словечко. — Дейл улыбнулся ей одними глазами. И вдруг улыбка исчезла. — Послушай, мне нужно с тобой поговорить. Это так чертовски неприятно, что я все откладывал, но теперь нельзя больше тянуть.

— Дейл, в чем дело?

— Дорогая, я бы все в мире отдал, лишь бы не говорить тебе или по крайней мере отложить разговор, но не могу. Я бы сделал это, но… На самом деле я должен тебе это сказать ради тебя самой.

— Дейл!

Лайл сидела перед туалетным столиком, отвернувшись от зеркала. Муж подошел к ней и взял ее за руки.

— Постарайся все время помнить, что мне страшно не хочется об этом говорить и я бы с радостью промолчал. Все эти годы я держал язык за зубами. Больше я не могу этого делать, потому что это небезопасно. Для тебя.

Лайл отдернула руки. Они были холодны как лед. Взглянув в глаза мужу, Лайл произнесла:

— Пожалуйста, скажи мне, Дейл.

— Придется. — Он со стоном отвернулся и принялся расхаживать по комнате. — Это касается Рейфа. Тебе не следует с ним ездить, как ты это делала последнее время. Так нельзя.

Лайл подняла голову и быстро спросила:

— О чем ты, Дейл?

— Не о том, о чем ты подумала. Я не такой дурак. Рейф приударяет за всеми подряд, но это ничего не значит.

— За мной он не приударяет. Ты думаешь, я бы ему позволила?

— Конечно нет. Дорогая, я же не это имел в виду, я тебе сказал.

— Тогда что же?

Дейл подошел к среднему окну и внезапно обернулся к жене.

— Лайл, я пытаюсь тебе сказать… Просто слушай и ничего не говори, хорошо? Рейф всегда был мне как младший брат. Он, Лэл и я — мы были как родные братья и сестра. Никто из нас не мог бы вспомнить время, когда мы не были вместе. Рейф был самым младшим. У нас троих разница в возрасте не больше года, но даже год много значит, когда ты ребенок. Считалось, что он еще маленький и за ним нужно приглядывать — вытаскивать из драк и все такое. Мы держались вместе до тех пор, пока Лэл и я не обзавелись семьями. С этого момента все рухнуло. Лэл вышла за Роланда Стейна, я женился на Лидии. А Рейф остался третьим лишним. В тот момент я об этом не думал. Только потом я понял, что тогда он совершенно потерял душевное равновесие от ревности. Ему было восемнадцать, и он страдал от безделья и неопределенности, потому что окончил школу, но еще не поступил в Кембридж. И он не принял Лидию.

Лейл опять начал ходить по комнате, минуя Лайл и снова возвращаясь к ней, останавливаясь и глядя на нее долгим печальным взглядом.

— Лайл, кто-нибудь рассказывал тебе о несчастном случае с Лидией?

— Да. — Ей пришлось облизнуть пересохшие губы, прежде чем она смогла произнести хоть слово.

— Кто?

— Рейф… И миссис Мэллем.

— Что они сказали тебе?

— Рейф сказал, что она упала. Он сказал…

— О да, она упала, бедная Лидия! Это было кошмарное зрелище. Не важно, что они тебе сказали. Я расскажу тебе правду. До сих пор я никому об этом не говорил, но теперь расскажу, потому что должен. Мы не взбирались на скалы — у Лидии не хватало для этого сил. Мы просто шли по одной из горных тропинок — Роланд с Алисией, мы с Лидией, Мэллемы и Рейф. Процессия немного растянулась, поэтому, заворачивая за угол, ты переставал видеть остальных. Ты должна понять, как это было. Сначала ты идешь вместе со всеми, а через минуту оказываешься отрезан от остальных. Так вот, мы добрались до места, где дорожка вливалась в изогнутую впадину, как будто кто-то вырыл в склоне углубление. Если ты находился в этой впадине, ты совершенно не мог видеть никого ни сзади, ни впереди себя. Мы с Лидией и Стейны оказались там вместе. Рейф только что прошел вперед, Мэллемы довольно сильно отстали. По внутренней стороне горы шел легкий пологий подъем. Но на внешней стороне был ужасный отвесный склон. Лэл с мужем полезли на гору за цветами. Мы с Лидией были рядом. И она послала меня посмотреть, где Мэллемы. Я не мог Даже подумать о какой-то опасности, поэтому пошел. Но едва я успел обойти первый поворот — второй находился сразу после впадины, — как услышал ее вопль. — Голос Дейла сорвался. — Лайл, это было ужасно! Я слышал его еще много месяцев. Когда я прибежал обратно, ее нигде не было. На краю рос куст, и он был поломан — она, наверное, схватилась за него, бедняжка, но он ее не выдержал. И как раз на том месте, откуда она упала, стоял Рейф глядя вниз.

— Дейл! — Ее губы едва могли выговорить его имя. Оно прерывистым вздохом донеслось до него.

Дейл продолжал говорить:

— Он столкнул ее. У меня никогда не было в этом ни малейшего сомнения, как, я думаю, и у Лэл. Мы никогда об этом не говорили. Я не знаю, видела ли Алисия что-нибудь. Я не мог ее спросить, ты понимаешь… Роланд ничего не видел, но Алисия… Я так и не знаю наверняка.

Лайл сидела неподвижно, бледная, скованная оцепенением, и не отрываясь смотрела на мужа.

— Что ты такое говоришь?

— То, что никогда не собирался кому-то рассказывать. То, что я не сказал бы даже тебе. Если бы это не случилось опять.