23 декабря. В бухте Танг-Танг. Еще 21 декабря Рожественский, получив от французских чиновников сведения о существовании в 19 милях к северу от Сент-Мари удобной бухты Танг-Танг, решил перевести эскадру туда.
Обойдя длинную песчаную косу, отделявшуюся от берега Мадагаскара, мы вышли из пролива и расположились в открывшейся нам уютной бухте, прекрасно защищенной от ветров со стороны океана. В глубине залива под самым берегом стали угольщики, транспорты и госпитальный «Орел», далее в одну линию поперек бухты построились пять броненосцев и, наконец, у самого выхода ближе к косе стали три крейсера. «Аврора» заняла сторожевой пост впереди всей эскадры. Диспозиция кораблей составлена очень удобно для отражения возможной атаки со стороны океана.
Слева от нас на берегу громоздятся в несколько ярусов высокие горные кряжи, у самого берега — песчаная полоса, омываемая приливами и прибоем, а в 20 шагах от нее — стена тропического леса. Бинокль открывает нам заманчивые подробности, вызывающие непреодолимое желание забраться в чащу джунглей, подняться на самую вышку хребта и окинуть оттуда взором чудесную панораму.
Однако нам не пришлось эти дни наслаждаться красотами пышной тропической природы. Днем продолжалась приемка угля до полного запаса, а с заходом солнца начинался общесудовой аврал постановки противоминных сетей. Затем вся ночь напролет до утренней зари проходила в напряженном ожидании минной атаки. А утром после подъема флага снова подходил к борту угольщик для продолжения прерванной погрузки.
Теперь наступил период темных ночей. Луны нет, только звезды тускло озаряют поверхность воды, но их постоянно скрывают набегающие облака, и тогда в белесоватой мгле ложатся густые, непроницаемые для глаза тени, в которых прекрасно могут скрыться ночные враги.
Тревожное настроение на эскадре наростало с каждым часом. Еще 20 декабря с «Суворова» из штаба сообщили, что_6 декабря мимо Сингапура прошла в Индийский океан сильная японская эскадра. При ходе в 11 узлов она могла уже к 20 декабря появиться у берегов Мадагаскара, а мы до сих пор не соединились с Фелькерзамом. Между тем оба наши отряда порознь слабее японских сил.
Перед заходом солнца 20 декабря с «Бородино» были обнаружены в открытом океане суда, которые быстро скрылись. Не располагая быстроходными разведчиками, мы не могли выяснить, под каким флагом были эти суда.
Чтобы не оставаться в проливе, где опасность атаки грозила с двух сторон, адмирал решил пренебречь формальностями соблюдения французского нейтралитета и выбрал новую, более удобную стоянку для отражения атак, хотя бухта Танг-Танг заведомо находилась в территориальных водах Франции. Здесь мы стали серьезно готовиться к отражению возможного нападения врага. Получено было приказание адмирала: «Всем судам, включая угольщики и госпитальный «Орел», стоять ночью без огней, орудия иметь заряженными, прожектора — готовыми к открытию боевого освещения. Разведочную цепь катеров не высылать во избежание путаницы». Далее в 3 часа дня последовало новое распоряжение: «Поставить сетевое заграждение на боевых судах по правому борту».
Между тем на броненосцах во время похода сети были сняты, все шесты и их оснастка разоружены. От погрузок угля забортные устройства жестоко пострадали, а все части заржавели от действия соленой воды и отсутствия постоянного ухода.
Началась лихорадочная спешка. Но работа шла крайне туго. Между тем в 5 часов с «Суворова» последовал новый приказ: «Подготовить к постановке также сеть по левому борту».
Пришлось устроить общесудовой аврал. Работа выполнялась всем судовым составом. Надо было вооружить и откинуть сети до спуска флага, так как позже быстро наступает непроглядная тьма, а огни зажигать нельзя. Под конец работали ощупью. На «Орле» удалось оснастить и отвалить сеть только по правому борту, а левый так и не смогли привести в порядок. Между тем вечерним бризом с берега корабль развернуло на якоре и поставило неприкрытым левым бортом ко входу в бухту. Только к 12 часам ночи начавшимся отливом «Орел» повернуло правым бортом ко взморью, и командир вздохнул спокойнее.
Наш сосед «Ослябя» совсем не справился с работой и не мог откинуть сети.
Ночь прошла в крайнем напряжении и тревоге. С рассветом же «Орел» снова должен был продолжать погрузку и до 5 часов вечера успел принять с «Тэптона» еще 300 тонн, после чего угольщик отошел, чтобы не мешать постановке сетей с обоих бортов. К ночи на всей эскадре снова создалось нервное настроение. Спешно откинули сети, загасили огни и с корабля на корабль передавали, мегафоном, если видели мерцающий свет у своего соседа.
Эскадра притаилась, и только звон отбиваемых склянок время от времени нарушал тишину. Все офицеры, механики и даже врачи забрались на мостики и вместе с комендорами, сигнальщиками, вестовыми и поварами всматривались в непроницаемый мрак, окутывавший вход в бухту. Для наблюдения люди были посланы даже на марсы и салинги.
В 11 часов ночи были обнаружены в океане восемь огней, которые в течение двух часов мелькали сначала перед входом в бухту, а затем скрылись за косой. Явилось предположение: не пришли ли к нам на соединение миноносцы из отряда Фелькерзама, которые опасаются приблизиться к эскадре из боязни обстрела со своих кораблей? И действительно, если бы эти огни приблизились на выстрел, то их моментально осыпали бы градом снарядов.
Все были крайне возмущены тем, что на рефрижераторе «Эсперанца» вдруг появился яркий огонь. Вскоре огонь появился также на берегу позади линии броненосцев и методически начал мигать. Помня уроки Артура, наши офицеры начали подозревать в этих огнях коварный умысел.
Последнюю ночь даже госпитальному «Орлу» было приказано, вопреки требованиям международных правил и постановлений Гаагской конференции, затушить его яркие отличительные огни.
Сегодня командир корабля и старший врач Мультановский явились к адмиралу с протестом по этому поводу. Передают, что адмирал рассвирепел и грозил на ночь «вышибить» госпитальный «Орел» из бухты.
Сегодня с утра 23-го опять продолжается погрузка угля. Чтобы срочно установить связь с Фелькерзамом, адмирал на рассвете выслал в Носси-Бе «Аврору», «Нахимов» и «Донской». Обязанности крейсеров при броненосцах возложены на транспорты и пароход «Эсперанца».
Мы узнали, что вчера ночью на «Эсперанца» чуть не произошел бунт команды, которая не позволила тушить огни. Напуганная угрожающей обстановкой, команда «Эсперанца» требует возвращения в Европу.
Адмирал приказал образовать разведочный отряд из 10 минных катеров, взятых с броненосцев. На каждый катер назначаются лейтенант, мичман и механик. Посланные в дозор побывали на берегу и рассказывают чудеса про здешнюю природу. В качестве экспонатов они притащили кучу пальмовых ветвей. Им удалось выяснить, что замеченные ночью огни принадлежали местным рыбакам. Здесь есть небольшой рыбацкий поселок. Каждую ночь их рыболовные суда выходят в океан. Огонь на берегу был простым костром и заменял им маяк. Везет нам на рыбаков!
Предполагается, что завтра с «Орла» более многочисленная экспедиция отправится на берег. Постараюсь принять в ней участие и я.
В 3 часа дня сегодня на горизонте показался пароход, который быстро приближался. В подзорную трубу сигнальщики рассмотрели громадный четырехмачтовый однотрубный пароход под германским флагом. Подойдя на 30 кабельтовых, он поднял сигнал: «Имею почту для адмирала».
Пароход оказался немецким угольщиком «Ациллия» из отряда Фелькерзама, присланным с донесением от младшего флагмана. Отряд, как мы узнали, без всяких аварий благополучно дошел до Носси-Бе даже на два дня раньше нашего прибытия к острову Сент-Мари. Сейчас «Сисой» и «Наварин» заняты переборкой машин и не могут выйти на соединение. Что касается японцев в здешних водах, то, по сведениям, полученным через французов, кроме двух вооруженных пароходов другие японские суда здесь не замечены.
Завтра адмирал намерен не теряя времени идти со всеми броненосцами в Носси-Бе, чтобы ускорить сбор всех судов и немедленно двинуть их дальше в поход через Индийский океан. По сведениям из штаба, Рожественский, считая неизбежным падение Артура в ближайшие дни, видит последний шанс на успех в быстроте появления 2-й эскадры на театре войны, чтобы не дать японцам времени привести в исправное состояние свои корабли после окончания блокады Артура.
