— Да, но теперь у тебя есть частичка огня Сварорга. Все, иди.

Воронцов поднялся.

— Беляш, — скомандовал он, — давай обратно, так, чтобы тебя никто не видел.

Прислужник вскочил на ноги, но очень неохотно, стал таять. Пять секунд, и только полупрозрачная призрачная полоска на безымянном пальце говорила о его присутствии. А еще бывший детектив ощущал недовольство, его зверек больше не мог присасываться к его духу, и ему это очень не нравилось.

— До встречи, Страж, — произнес он и переступил границу, возвращаясь в обычный мир. — Сходил, блин, за хлебушком, — разглядывая внушительную делегацию, возглавляемую Авией, пробормотал он.

Теперь предстояло объяснить им всем, что он не причем, и вообще он ничего не делал.

— Что за собрание? — состроив удивленную рожу, поинтересовался Константин.

При этом он вглядывался в лица собравшихся людей, куда-то разом исчезла из взглядов злоба и ненависть, которую он ощущал, идя к месту силы. Теперь на него смотрели с восхищением.

— Ваше сиятельство, — обратилась к нему Авия, в голосе атаманши было неподдельное уважение, — мне хотелось бы поговорить с вами наедине.

— Конечно, сударыня, я к вашим услугам. Правда, я совершенно не понимаю, чем вызвано такое внимание к моей персоне? — При этом он заметил, как к месту силы подтягиваются другие жители, пока они разговаривали, толпа увеличилась человек на десять.

Аркад, который впервые смотрел на Воронцова без злобы, возвышаясь над толпой, как ледокол начал прокладывать дорогу. Атаманша и Константин шли следом, за спиной бывшего детектива пристроился Черен, никто не отменял предыдущего приказа телохранителя хозяйки поселка, и он следовал ему, прикрывая боярина Воронцова от любого нежелательного воздействия. При этом на роже у него была написано такое благоговение, что создавалось ощущение, что он охраняет не боярина, а как минимум самого Сварога. Хотя, чему тут удивляться? Мир, где высшие силы присутствуют в жизни людей, и не в виде какой-то абстрактной сущности, а непосредственно принимая участие в делах их, не может вызывать у людей другого отношения. Человек, отмеченный божеством, приравнивается, как минимум, к его деснице на бренной земле. Все это Константин обдумывал, пока они шли к дому атаманши, и люди, встречающиеся им на этом коротком пути, останавливались и пристально смотрели на него, провожая взглядом. Одна женщина даже поклонилась.

Когда закрылась дверь, и они остались в комнате наедине, Авия вопросительно уставилась на него, а потом выпалила, совершенно забыв об этикете:

— Что произошло в месте силы?

— Сварог заглянул, — отодвигая стул, доставая последнюю сигариллу, произнес Константин. Прикурив, он подвинул к себе пепельницу и вопросительно уставился на атаманшу. — А что, собственно, случилось?

Та несколько секунд сверлила его злым взглядом, но потом, успокоившись, уселась напротив.

— Ты вправду не понимаешь?

Константин покачал головой.

— Просвети.

— После того, как боги прекратили посещать Явь, в результате давних событий, когда волхвы захотели покорить Навь, боги приглядывают за нами, помогают, но редко. Но сегодня впервые кто-то из них почтил вниманием место силы, где в этот момент находился ты.

— Ну, то, что вы их не видите, не значит, что они не появляются здесь, — усмехнулся Константин. — И сейчас вы стали свидетелями явления только потому, что оно было обставлено с огромной помпой. Кстати, я к этому не имею никакого отношения, сидел себе на первом плане, занимался своими делами, как вдруг идолы вспыхнули, погорели и погасли. Так что, зря ты решила, что это моих рук дело.

— Не важно, имел ты к этому отношение или нет, — покачав головой, заявила Авия, — многие видели огонь Сварога, уже все знают, скоро будут знать и на руднике, а когда схлынет тьма, информация просочится и в вольные города, а оттуда и по вотчинам. Я уже жалею, что Дария не убила тебя, ты приносишь очень много проблем.

Константин задумался, слава ему точно была лишней. Человек, отмеченный богами, трофейщик — проблемы катились на него, как снежный ком, и он не знал, как их решить. Только одно могло помочь — скрыться, придумать себе прозвище, и не отсвечивать. Но ведь люди Авии и рабы, которых они повезут продавать, растрезвонят о нем на весь свет, как он выглядит, и где его искать.

— Да, согласен с вами сударыня, ситуация, которая возникла, дурно пахнет. И выход я вижу только один — после тьмы я уйду, ты отзовешь договор и отпустишь меня на все четыре стороны. И сделаешь это раньше, чем твои бандиты повезут людей на продажу. Это единственный способ сохранить твой поселок. Банда ослабла, а те, кто захотят меня прибрать к рукам, будут гораздо сильнее.

Константин раздавил окурок в хрустальной пепельнице и уставился на атманшу, он нашел нужные слова и заставил ее задуматься. Жаль только, что он ничем не мог помочь Аише и Кину, на то, чтобы их освободить, Авия не пойдет. У нее и так сплошные проблемы.

Константин откинулся на спинку и приготовился ждать, начальство думало.

Глава семнадцатая

Выйдя из дома Авии, он поймал на себе штук пять заинтересованных взглядов, народ слонялся по центральной площади, будто ему совершенно нечего делать. Черен сидел на лавке у крыльца, но тут же вскочил, ожидая команды. Константин задумался, Авия приняла правильное решение, но он и не сомневался, атаманша была умной женщиной и понимала, что ей не удержать столь ценного пленника, и лучше быть первым в провинции, чем вторым в Риме. Конечно, ей была неизвестна это формула, но она просчитала верно — лучше быть живой и управлять поселком и маленькой бандой, чем лежать мертвой на пепелище, и магическая клятва была разорвана, Воронцов снова стал свободным человеком. Вот только у него не было пути, Страж подписывал его на какую-то войну, которая еще даже не началась. Знаний о мире прибавилось, но его понимание было у Воронцова на зачаточном уровне. Теперь надо было решить, что делать. Ни денег, ни каких-либо других ресурсов у Константина не было. Обращаться к Авии по этому поводу, он не хотел, а ведь еще неделю назад он был очень состоятельным человеком — золото, оружие, в рукояти которого были очень нехилые камни, сферы.

— Хозяин, — пришел мыслеобраз от Беляша, на это раз обошлось без головной боли, так, почти незаметный зуд в висках, — внутри очень много вкусной чужой энергии.

— Ты про что? — не понял Константин.

И тут же появился образ сундука в соседней комнате, массивный, с железными полосами, висячим замком, который Воронцов вскрыл бы за полминуты, но тут, наверное, это было серьезной защитой. Хотя сомнительно, примитивный, скорее всего имелась и скрытая защита, которая гораздо серьезней.

— И что? — не понял Константин.

И снова образ сундука, а затем образ нескольких сфер тьмы.

— Ясно, — губы сами разошлись в подобие улыбки. — Предлагаешь ее ограбить?

Образ Беляша, активно кивающего, появился в мозгу, едва он успел закончить фразу.

— Не сейчас, но я подумаю, — произнес Воронцов. — А теперь не отвлекай. Черен, — он повернулся к ожидающему его охраннику, хотя в нем уже отпала надобность, ни один селянин и бандит теперь не поднимут на него руку. — Надо навестить кожевенника.

— Прошу за мной, Ваше сиятельство, — очень почтительно произнес бандит и повел Константина в направлении места силы.

Жил кожевенник почти рядом с теми амбарами. И это был единственный в поселке дом, который стоял чуть в стороне от всех и подальше от главной улицы. Объяснялось это просто — запах свежевыделанных кож был убийственным, но тут, похоже, снова работала какая-то магия, вонища не выходила за границы участка. Черен остался на улице, морща нос от запаха, а Воронцов, распахнув дверь, вошел внутрь.

Не успел он перетупить порог лавки, как навстречу ему устремился хозяин, — маленький, лысый, тощий, но с очень живыми глазами и густой бородой, которая была частично окрашена, а может, случайно обесцвечена в результате работ.