Как несколько минут назад охотник играл со мною, так сейчас Руна играла с ним. Это стало бы понятно даже тем, кто ничего не понимает в мечном бое, окажись они сейчас в этом зале. Не знаю, насколько ей в этом помогала невидимость своего клинка, но, думаю, не будь ее, ничего бы существенно не изменилось. Руна двигалась настолько легко и профессионально, что у меня перехватило дух, как будто «удушение» снова заработало в прежнюю силу. Меч Нюха иногда проходил так близко от Руны, что, казалось, еще немного – и охотник заденет ее. Но этого не случалось.

Два-три звонких удара, нырок под руку, удар пяткой под колено, толчок в спину, и Нюх завалился на пол. Руне надоело играть.

Она каблуком сапога припечатала вооруженную руку охотника, тот вскрикнул, разжал кулак, и Руна тут же отпихнула меч в сторону.

– Ну вот, – слегка запыханно выдохнула она и вытерла пот со лба. Все-таки неплохо они «потанцевали», и молодой бы от такой пляски из сил выбился.

– Кто ты, старуха? – задыхаясь то ли от усталости, то ли от злобы, процедил Нюх, а я хмыкнул. Это он зря. Тяжелый подзатыльник был тому подтверждением.

– А-а! – вскрикнул охотник, когда его нос плотно впечатался в каменный пол.

– Не называй меня старухой, – недовольно выдохнула бабуля.

– Может, вы путы снимете с меня? Уже затекло все, – подал я голос, но бабуля отмахнулась:

– Подожди. Надо этого связать для начала.

Управившись с Нюхом с помощью воздушного плетения, Руна подошла ко мне и разрушила «оковы». Фуух. Я принялся яростно работать кулаками, разгоняя кровь. В пальцах закололи сотни иголок, тысячи даже. Но это нормально. Значит, кровь возвращается.

Как только руки более-менее пришли в норму, я стал растирать ноги и уже через минуту сумел подняться. Руна успела усадить охотника, прислонив спиною к стойке. Тот смотрел в пол, и на лице его читалась все еще не остывшая злоба, поверх которой наплывала пелена обиды.

– Что, не ожидал? – бросил я, подойдя, и засадил ему ногой по ребрам. Но тут же получил подзатыльник.

– Еще раз так сделаешь, помогать тебе не стану, – холодно проговорила бабуля и посмотрела на меня недобрым взглядом. – Это не тобой поверженный, потому проявляй к нему уважение.

– Что-то он ко мне его не очень проявлял, – буркнул я, потирая зудящий затылок. – Если бы вы видели…

– Заткнись, – перебила Руна. – Неважно, как поступает враг, важно, как поступаешь ты.

– Угу, – промычал я, но спорить не решился.

– Посмотри, что там с трактирщиком, – приказала Руна, и я заглянул за стойку. – Да перепрыгни, нормально глянь.

Пришлось перелезать. Спрыгнув вниз, я заметил дверцу всего в паре метров от себя и зло сплюнул. Потом приставил два пальца к сонной артерии хозяина таверны.

– Нормально! Живой он.

– Ну и хорошо. Лезь назад.

На этот раз я совершать «переход через Альпы» не стал, а просто воспользовался дверцей.

– Ты был в Зыби. – Руна нагнулась над Нюхом и теперь смотрела на него со странным прищуром. Нюх молча кивнул и, вдруг охнув, схватился за бок.

– Так кто же ты все-та… чревл, – прошипел он ругательство, скривив лицо.

– Хворь какая?

Нюх снова молча кивнул, а я направился к поломанному ножу. Поднял обе части, приставил друг к другу, повертел озадаченно с глупым видом и цокнул языком – без кузнеца тут уже не обойтись.

– Тебе к лекарю нужно, – произнесла бабуля, и голос ее вдруг стал каким-то задумчивым и жалеющим, – а не за беглыми гоняться. И пить брось. Зачем пьешь?

Нюх поднял глаза. На секунду в них мелькнула ненависть, но тут же сгинула, и он устало улыбнулся.

– Ладно, не хочешь открывать свое имя, твое дело. Было время, когда я тоже этого не хотел. Меня зовут Линк’Ург, – проговорил он сухим голосом. – Не слыхала, мать? Если слыхала, поймешь, зачем я пью.

– Линк’Ург? – переспросила бабуля, подумала пару секунд и кивнула: – Вистенорд. Так?

– Он самый, чревл его подери.

– Мне как-то довелось побеседовать с одним из тех, с кем ты был в Зыби. Так что я знаю, за что тебя лишили риттерского звания.

– С кем? – нервно спросил Нюх и попытался дернуться, но путы держали крепко. Я присел за один из столиков, положил на него части ножа и с некоторой ревностью стал взирать на общавшихся, которые за несколько секунд до этого колошматили друг друга будь здоров.

– С Виренгом…

– Он был моим побратимом, одним из лучших мечников и магов, но потом… – процедил сквозь зубы Нюх.

– Он тоже так сказал, – резко перебила Руна. – И он рассказал мне о том, как ты защитил от неминуемой смерти четырех маленьких альтов. Зачем ты это сделал?

– Дурак был, – буркнул охотник и вяло ухмыльнулся.

– Хм. Возможно, ты сделал все правильно, – задумчиво проговорила бабуля, и на секунду ее взгляд стал печальным. – Ты не позволил Тьме победить тебя.

– Защитив ее выродков? Чушь.

– У каждого свой путь. – Руна принялась снимать с охотника пояс. – Прости, но нам придется забрать твое оружие. Ты сломал парню нож, чем ему оборонять себя?

– Он раб, – недовольно выдохнул охотник, а Руна только пожала плечами:

– Это не имеет значения.

Сняв пояс, она подошла к мечу, подняла его и всунула в ножны.

– Нам уходить нужно, – осторожно намекнул я, когда Руна приблизилась и протянула мне трофей. – Эти два торговца, что тут были, могут позвать стражников.

Бабуля молча кивнула и вернулась к Нюху, а я принялся рассматривать свое новое оружие. Как я понял, Руна отдала мне его насовсем. Меч, судя по ножнам, длиною сантиметров в семьдесят. В общем-то мне приходилось с таким работать во время тренировок с Ригоном, но до мастерского владения столь крупной железякой мне, конечно, далеко.

– Брось свое занятие. – Руна присела напротив охотника. – Займись чем-нибудь другим. Наймись тренировать детей к какому-нибудь аристократу или торговцу. Ты хороший воин. И перестань пить, иначе скоро сдохнешь.

– Я подумаю, – выдохнул Нюх, усиленно массажируя больной бок.

– Думай. – Бабуля кивнула в мою сторону. – А о нем забудь. Займись лучше тем, чем я посоветовала. Иначе мне придется тебя убить.

– Зачем он тебе?

– Не его вина, что он стал рабом. Это ошибка судьбы. Есть те, кто не виноват в том, что с ними происходит. Ты понимаешь меня?

Нюх хмыкнул, дернул головой, посмотрел на Руну внимательным взглядом.

– Кто б о моей судьбе так позаботился. – Он повернул голову и раздраженно сплюнул на пол, но тут же снова заглянул в лицо бабуле. – А как ты догадалась, что я был в Зыби?

– По взгляду.

Пока Руна общалась с охотником, я попытался надеть пояс, но даже застегнутый на последнюю дырку, он оказался широк.

– Пошли. – Проходя мимо, Руна махнула рукой в направлении двери. Я посмотрел на охотника и с удивлением увидел, что тот спит. Уж не знаю, надавила она куда-нибудь или использовала «усыпление», мне было все равно. Главное, что у нас стало намного больше времени для отступления. Будучи просто связанным, Нюх мог говорить, теперь же он может только храпеть.

Левой рукой я перехватил пояс поудобней, чтобы суметь в любой момент выдернуть клинок из ножен, и заспешил следом за своей спутницей. Случившееся в таверне железно убедило меня, что мне нужно держаться как можно ближе к ней.

Как я и предположил, торговцы позвали стражу. Едва мы отошли от таверны на двадцать шагов, как те выскочили из-за поворота впереди и понеслись нам навстречу. Руна, заметив, как я невольно сжался, легонько одернула меня за руку, хотя я и сам никуда не собирался драпать. Просто слегка испугался. Ну не дурак же я палиться. Никогда не понимал, зачем в фильмах грабители банков и магазинов срываются с места ограбления так, что даже идиоту становится понятна их причастность. Нет бы спокойненько, плавно…

К нашему счастью, а возможно, и к счастью четырех спешащих на место происшествия стражников, они не видели, как мы выходили из таверны, а торговцы возвращаться не решились. Даже в присутствии вооруженных мужиков. Видимо, назвали адресок и смылись в другую таверну догуливать. Туда, где спокойней.