– И как бы ты его тащил? – хохотнула Руна. – Оно же шерстяное, толщиной почти в палец.

Я промолчал. Но в мыслях все же пожалел, что одеяло оставлено в лесу. Наверное, оно пахнет ею. Маришей. Вздохнул задумчиво, улыбнулся, но тут же стряхнул с себя эту блажь. К чертям романтику! Она считает меня рабом, я для нее низший. Глупо при таком-то раскладе воздыхать. Я же не прыщавый девственник, в конце концов, пусть Ринвору именно так меня Руна и отрекомендовала. Спасая. От чего? От мучительной смерти? С жучками внутри или листьями и стеблями лакрании снаружи? За один поцелуй?

Я едва не ругнулся в ночную тьму, до того вскипела внутри обида. От своего положения, от их презрения и снобизма. Через пару минут, кое-как успокоившись, вернулся к разговору. Хорошо, Руна не спросила о чем-нибудь в этот момент, а то бы ляпнул в ответ гадость. Просто так. С «общемировой» злости.

– А куда мы вообще идем?

Руна хмыкнула, повертела головой:

– Мы? Ну, я вообще-то по своим делам. А тебя провожу до границ Южного Доргона.

Не знаю почему, но такой ответ меня обескуражил. Надо же. А я уже губу раскатал, что вот так и буду всегда находиться рядом с этой воительницей и, стало быть, ни о чем не беспокоиться.

– И дальше что? В смысле что мне потом делать?

– Подумай сам. У тебя один выход… – Руна выдержала паузу и добавила: – Зыбь.

– Зыбь? – сдавленно выдохнул я, чувствуя, как это слово, прежде чем слететь с губ, словно наждак покорябало глотку.

– Семь лет прошло. Грядет новый поход.

– А при чем тут Зыбь? Зачем она мне?

– Беглый раб, ступивший на стезю Номана, получает защиту Отцов. Вирон уже не сможет ничего тебе сделать, если ты станешь «воином Номана». Слуга Великого Номана не может быть рабом человека.

– Но… – Я проглотил вязкую слюну. – Но я собирался уплыть в Вальтию.

Руна громко рассмеялась, а я, опустив глаза, почувствовал, как на плечи наваливается тяжесть и внутри все сжимается в трепещущий комок. И это только от одной мысли о Зыби.

– Ты знаешь, сколько нужно заплатить за то, чтобы добраться до берегов Вальтии? Но это не главное, заработать можно. Главное – это корсы. Что, если они захватят тот корабль, на котором ты будешь плыть в сторону острова свободы? Хм. Корсы главные поставщики рабов в Ольджурию, и каждый второй корабль, плывущий через Фрурское море, подвергается их нападению. Так что Зыбь – это лучший выход. И достойный. А по возвращении архмагистр Крови из храма Семи Дорог снимет с тебя клеймо. Навсегда. Разве не этого ты хочешь?

– Да, но…

– Что «но»?

– Альтор рассказывал, что из Зыби практически невозмож…

– Твой Альтор – старый пьянчуга и трусливый карбулк. – Голос Руны вдруг стал холодным. – Да. Возвращаются не все, но ведь я вернулась. Дважды. Поход походу рознь. Иногда выживает не меньше половины армии. И не забывай о книгах.

– Вы же сказали, что они в Землях Других.

– Это только байки. Тьма тоже ищет эти книги и, возможно, какие-то уже нашла. Я также не исключаю, что одна-две книги находятся у Повелителя и Отцов.

– Даже если так, эти книги никогда не попадут в мои руки. Да и не нужны они мне. Если я доберусь до Вальтии, то тамошние маги…

– Да что ты заладил, – грубо перебила Руна, – Вальтия, Вальтия… Не заметишь, как окажешься в руках Вирона. Среди корсов хватает разорившихся или разоренных благородных. Определят, что ты раб, и потащат к хозяину, чтобы получить свою долю за беглого. А к этому времени он будет на тебя о-очень зол.

Руна замолчала, и в полной тишине я почувствовал, как давит и пульсирует в висках. С чего это она? Зачем? Что на нее нашло? Может, это последствия пребывания в Зыби? Вот такие вот неожиданные злые срывы.

Нарушить молчание я не решился, хотя мне очень хотелось продолжить разговор и убедить Руну, что она неправа. Что мне лучше все-таки бежать в Вальтию. И я уже собрался было сказать это, но вдруг понял – а зачем? У границы Южного Доргона мы разойдемся, и дальше я поступлю так, как задумывал с самого начала своего побега. Заработаю денег и уплыву в страну, где нет рабства.

Следующий час мы шли молча, тишину леса нарушали только звуки леса. То птица вскрикнет, то что-то как будто пробежит совсем рядом, фыркнув недовольно или неосторожно хрустнув сухой веткой. Я был полностью погружен в свои размышления, не слыша и этих звуков. Поэтому от голоса Руны испуганно вздрогнул.

– Все, – сухо бросила она, – будем устраиваться на ночлег.

Найдя небольшую полянку, защищенную густым кустарником, мы наломали немного веток и наскоро соорудили простенькую лежанку. Руна тут же завалилась спать, а я остался бодрствовать. Стоять на страже в первую половину ночи было доверено мне.

Разбудил меня жуткий рев. Как оказался на лежанке, честно говоря, и не помнил. Последнее в памяти – присел, оперся спиной на ствол дерева, всего на секунду прикрыл веки…

Вздрогнув от рева, рывком принял положение сидя, уставился на край полянки, откуда долетел до слуха этот ужасающий звук, и обомлел. Огромный виар с дымящимся хвостом и Руна, плетущая то самое заклинание, что так лихо отрезало от глемов «все лишнее». Я тут же вскочил на ноги и бросился к бабуле:

– Не надо! Не убивайте его!

Руна на секунду обернулась, не прекращая творить сферу, ее брови удивленно выгнулись:

– Чего вдруг?

– Ну это же виар! – заорал я.

– Я вижу, – спокойно ответила Руна, но подготавливать «ледяные срезни» все же перестала и, судя по обгорелому хвосту, уже повторно запустила в зверя «огненным шаром». Красный сгусток попал прямо в оскаленную морду. Виар дернулся, взвыл с болью и негодованием, но бросаться на нас не стал, а отшатнулся назад. Потряс головой, замолк и вдруг, расправив огромные черные крылья, ломанулся в сторону. Шаг метров в пять, второй… громкий хлопок крыльев – и после четвертого он взлетел, огласив округу громким ревом. Но в этот раз в нем не было ничего, кроме ощущения собственной силы.

– Давненько я не видела в Ольджурии этих тварей, – изрекла Руна, глядя вслед взмывшему в небо зверю. Тот, мощно работая крыльями, поднимался все выше и выше, стремительно уменьшаясь в размерах.

– А я видел, как охотники ловили такого же, только поменьше, – тут же припомнил я, тоже не отрывая взгляда от летящего виара. Черный силуэт на фоне чистого голубого неба смотрелся красиво. – Всего несколько дней назад…

– Хм. Странно. Они уже больше сотни лет не прилетали сюда из Кроми. Даже потомство стали там выводить. Странно, – повторила она с задумчивым лицом.

– Чего странного? – не понял я. – Вот у нас в городе щурки в последнее время появились, это птицы такие. Пятнадцать лет не было, и вдруг два года подряд их просто море. С утра только и слышно в небе – хрю-хрю, хрю-хрю. Ну, это там, в смысле в моем мире, – уточнил я. И спросил Руну: – А зачем вы хотели его убить?

– Ну, если ты не заметил, он собирался то же самое сделать с нами.

– Альтор говорил, что виары дружелюбны и на людей не нападают, – возразил я. – А раньше, рассказывал он, так и вообще ольджурцы использовали прирученных виаров в сражениях. Разве нет?

– Использовали, – кивнула бабуля. – Но этот, видимо, уже из нового выводка, который дальше Кроми нигде не бывал. Людей-то, поди, вообще ни разу не видел…

– Может, он и не собирался нас сжирать? А просто поиграться решил, – предположил я.

Но бабуля в ответ хмыкнула:

– Такой поиграется – костей не соберешь. Все же странно. Вроде из Кроми…

Она замолкла и занялась туманной сферой. Как я сообразил – стала расплетать. Сфера по одному теряла цвета: сперва исчез фиолетовый, потом синий, следом голубой. Я удивленно хмыкнул – а ведь по спектру получается, только в обратном направлении. Вспомнились слова бабули – «семь цветов нитей». Семь нот, семь дней… Правда, здесь вместо недель десятицы, идентичные нашим декадам. Семь мудрецов, семь чудес света… Но вот книг девять, и магических ветвей тоже.