– Кто? – тут же раздался изнутри хриплый голос.

– Пришлый, – громко ответил я. – Извоз требуется.

– Якой такой извоз? Ночь на дворе. Иди отсель, пьянь, – прохрипел голос.

Вот же ж, блин. В этой Руальне все такие неласковые?

– Я от Руны, – бросил зло в ответ. – Давай открывай, Морк. Не нихти мне мозг.

Загремел засов, скрипнули петли, и дверь быстро отворилась.

– Извиняйте, – кротко ответил застывший в проеме хлипкий мужичок лет пятидесяти. – Думал, наши шалять. Любят они пошалить. Сей же час, сей же час. Одегнусь тольки, да мигом пойду логов запрягать.

Я присел на порожки и стал ждать. Через минуту Морк метеором пролетел мимо меня, хлопнув дверью, а еще через десять подвел прямо к крыльцу брыку.

– Извольте сядать, – проговорил он, слегка склонившись.

Я поднялся и подошел к транспорту. Схватившись за обитый кожей бортик, попробовал качнуть. Не шелохнулась даже. Так и знал: рессор нет совсем, и о мягкой поездке можно забыть. Потянувшись рукой, нащупал скамью.

– Ты бы хоть одеяло какое притащил. Тут же доска голая. Как ехать?

– Ух ты, запамятовал, запамятовал. Звиняйте, мигом справлю.

Морк метнулся обратно в дом.

– Потолще бери! – крикнул я вдогонку.

Через минуту он появился, держа в охапке огромное шерстяное одеяло. Кое-как протиснувшись в дверной проем и захлопнув дверь пяткой, он поспешил к брыке и принялся застилать скамью.

– Так воно мягше будет, конечно, – приговаривал он при этом. – Запамятовал просто, вы уж звиняйте.

Наконец, я уселся, уложил рюкзак и меч под ноги, откинувшись на спинку, устало прикрыл глаза. Тяжелый все-таки денек был. Да и предыдущие легкостью не баловали.

Морк легонько стегнул логов, и брыка покатила вперед, а я, буквально через несколько секунд, незаметно вырубился. Даже жесткая тряска не стала помехой.

Проснулся от грохота, машинально потянулся к мечу, но замер на середине пути. Справа в небе нависала огромная, почти черная грозовая туча, слева в плотной дымке висело бледное пятно солнца. Надо же, ночь уже прошла. Со стороны тучи снова прогремело и глухо раскатилось по округе. После такого явного намека обернулся и стал разглядывать сложенный верх из толстой, крашенной в черный цвет кожи. Быстренько разобрался с нехитрым устройством и, отцепив крючки, поднял «крышу». Теми же крючками зафиксировал ее по бокам брыки, чтобы не сложилась от встречного ветра. Глянул на спину Морка. Тот, сильно сгорбившись, сидел на козлах, и если бы в этот самый момент он не приподнялся и не стегнул одного из логов, я бы подумал, что он спит.

По крыше застучали первые капли, порыв ветра бросил несколько мне в лицо. Пришлось промучиться с веревками, развязывая скатанный полог. Когда он, шурша, скользнул вниз черным водопадом, я снова откинулся на спинку, прикрыл глаза и постарался уснуть. Зашумевший по верху дождь помог в этом, и вскоре я снова погрузился в сладкое небытие.

Разбудило меня легкое тормошение за плечо, и осторожный неуверенный голос произнес:

– Просыпайтесь. Приехали ужо. Просыпайтесь.

Я открыл глаза и тряхнул головой. Потом зевнул и, слегка надавливая, провел ладонями по лицу.

– Туто еще четыре риги до города. За полчаса дойдете. Я дальше не могу…

– Знаю, Руна сказала, – перебил извозчика и, схватив свои вещи, быстро выбрался из брыки. Нацепил пояс, накинул лямку на плечо и бросил любопытный взгляд в сторону города. Но заходящее солнце почти как раз в той стороне, куда уходила дорога, ничего разглядеть не позволило. Я полез под подкладку, выудил мешочек и протянул Морку золотой, только теперь обратив внимание на его вид. Одежда насквозь мокрая, волосы висят сырой паклей.

– Весь день шпарил, – заметив мой взгляд, стал торопливо объяснять он. – И туча, зараза, як прицепилась. Мы от ней, а она-сь за нами. – Он улыбнулся.

– Ладно, удачи тебе, Морк. – Попрощавшись, зашагал по тракту к городу. Но быстро идти не получилось. После дождя земля размокла, и ноги то и дело норовили скользнуть или разъехаться в стороны. Пришлось сбавить ход и ступать осторожней. За спиной слышались крики и удары хлыста, Морк с ругательствами разворачивал брыку, стегая бедных логов.

На ходу стал разглядывать дырку в левой штанине на том месте, куда прилетела пирамидка. Вроде и не сильно заметно, но все равно самому неприятно. Выгляжу хуже некуда. Выворачивая руки, разглядел заодно рукава куртки. Левое все зеленого цвета от многократного падения на траву, правый рукав и вовсе стесан хорошенько. Ткнул пальцем в локоть, и острая боль заставила руку непроизвольно дернуться. В общем, выгляжу и ощущаю себя неважнецки. Первым делом придется все-таки сходить на улицу Вухста. Не за гамбезоном с пресловутыми сапогами, а за простой одежонкой. Приглядеть по пути, в чем ходят горожане, и приобрести точно такую, чтобы не выделяться.

От представления, как буду выглядеть в обновках, невольно стало приятно. Но все же чем ближе подходил к воротам, тем быстрее эта приятность таяла. И в конце концов вовсе сошла на нет, уступив место волнению.

Надеяться на то, что пройду мимо привратников незаметно, было глупо. В хорошей одежде еще может быть, но с моим видом обязательно докопаются. Что и случилось.

Высокий бородач в латах преградил дорогу, как только я шагнул под массивную каменную арку.

– Погодь, – с напускной суровостью буркнул он. – Не спеши, не спеши. Таких, как ты, у нас и своих хватает. С чем пожаловал?

Ответ у меня был заготовлен, и за словом в карман, а точнее за деньгами, я не полез.

– Пришел ступить на стезю Номана, – отрезал без пафоса, но с холодной уверенностью, откинув волнение прочь.

– Да ну, – недоверчиво хмыкнул бородач. – Знаем мы таких. Говорят, на стезю Номана, а сами, как войдут в город, так сразу за воровство. А то и грабежом не брезгуют. Откуда хоть?

На секунду смутился. Из всех населенных пунктов Южного Доргона знал только Руальну. Опасно. Хотя… пешком до нее шесть дней идти. Не должен бы этот (а точнее, эти бравые привратники) знать в не самой близкой деревеньке всех поголовно. Второй подошедший привратник, крепко сбитый, чуть ниже первого, поглядел на меня с интересом и пошевелил губами, словно прополоскал рот.

– Из Руальны, – выдохнул я, надеясь, что никто из них вдруг не окажется оттуда родом. О Великая Эри, ведь ты не станешь отворачиваться теперь, когда уже столько раз помогала мне?

– Руальна… Руальна, – пробурчал бородач в задумчивости. – Та, что у границы почти?

– Она самая, – кивнул я, честным взглядом посмотрев на второго привратника.

– Так чего ж ты сразу в Шан-Эрмиорд не пошел?

– Витко, ну что ты к нему привязался? – вдруг вступил в разговор второй. – Человек в Зыбь собирается идти, а ты его мурыжишь. Вон и мечом обзавелся. Видал, какая рукоять? Небось долго копил? Или у папаши денег выпросил? – Последние два вопроса он задал, глядя мне прямо в лицо.

– У папаши одолжил. Вернусь из Зыби – отдам долг, – согласился я, подыгрывая.

– Вернется, ха. – Бородач хохотнул, но второй привратник толкнул его в плечо, и довольно-таки грубо.

– Чего смеешься, дурак? Сам-то небось ни за какие ковриги в земли Тьмы не сунешься? А? Струсишь?

– Да иди ты, – обиженно отмахнулся бородач. – У меня трое спиногрызов, кто их кормить будет, ежели меня в той Зыби прибьют?

– Ну, так то понятно. А человек вот идет. Кто-то же должен останавливать этих тварей во время Вздоха, так же, а, Витко? А то ведь придет Тьма под стены твоего дома, что тогда спиногрызам своим скажешь?

– Да ну тебя… – Бородач развернулся и зашагал к скамье, стоящей у стены небольшой одноэтажной будки, сложенной из серого камня.

– Проходи, брат. Удачи тебе.

Второй привратник кивнул мне с уважением и отступил чуть в сторону, давая понять, что дает мне зеленый свет. Кивнув в ответ, я заспешил прочь, решив не испытывать судьбу и не задерживаться в поле их зрения. Тем более что бородач снова вступил в разговор, упрекая напарника за нарушение каких-то там постановлений городского совета. Нырнув в первый же поворот, я облегченно выдохнул. Ну, вот теперь нормально. Я в Алькорде, в столице Южного Доргона, стоящей возле двух морских бухт, из одной из которых и собираюсь отправиться однажды к берегам далекой Вальтии.