Москва

Октябрь 2011 года

Анита всегда завидовала младшей сестре, как она умеет засыпать. Стоило только голове Насти коснуться подушки, через пару минут слышалось сладкое сопение. Как любят говорить в войсковой дружине: «солдат должен использовать любую возможность поспать, не теряя ни секунды, если оная появится». Видимо, Настенка очень серьезно приняла рекомендации знакомых ребят-дружинников и обкатывала их на себе. Вон какие рулады выводит! На загляденье курским соловьям!

Покачав головой, Анита прикрыла дверь в спальню сестренки, пошла к себе. Ее комната находилась через стену, так что девушка всегда проверяла свою младшенькую, как мама когда-то — их обеих. Этот ритуал Анита старалась проделывать каждый вечер: пожелать спокойной ночи, посидеть рядышком, держа за руку единственного родного человека, шутя потрепать пышную гриву Насти. А ведь разница всего в год, какие тут ритуалы! Настюха фыркает, иногда злится на излишнее внимание старшей, и тем не менее, в ее душе расплывается умиротворение от положительных эмоций. Анита умеет «лечить» взбунтовавшуюся ауру. Недаром выбрала специализацию Целителя. Настя понимала, какую роль на себя взяла сестра после смерти родителей, и поэтому была благодарна ей за такие минуты «семейной терапии».

Небольшой двухэтажный дом на четыре квартиры в районе Девичьего поля, где жили сестры Анциферовы, принадлежал боярскому роду Маркеловых и использовался в качестве доходного. Выстроенный из темно-красного кирпича еще в девятнадцатом веке, он до сих пор пользовался большой популярностью среди студенческой молодежи. А так как факультет фундаментальной медицины Московского университета находился практически рядом, то и выбор жилья был обусловлен именно этим обстоятельством. Дед помог в переговорах по сдаче внаем на шесть лет двух квартир (для внучек и трех их телохранителей-рынд), заплатил чеком сразу за весь период, и девушки смогли, наконец, спокойно заняться учебой.

Правда, первый год Анита жила одна, ожидая, когда Настя закончит школу и приедет поступать в тот же университет. Сестра пошла на модный среди продвинутой молодежи «факультет биоинженерии с применением магической артефакторики». Язык можно сломать, пока выговоришь. Целительский дар у Насти тоже присутствовал в Искре, однако в меньшей степени. В будущем ей предстояло заниматься разработкой искусственных суставов, протезов, выращиванием кожи, созданием медицинских капсул, где можно было бы поддерживать жизнеобеспечение тяжелобольных людей с помощью магических артефактов. Направление считалось перспективным, и хорошо, что Настя понимала, куда сунула голову. Учеба на этом факультете не всем давалась, многие ломались и переходили на другие направления. И… уже два года пыхтит девица, не сдается. Просто удивительно, как она со своим вздорным характером умудряется двигаться к цели.

Анита задержалась возле двери своей комнаты и посмотрела в темный коридор, ведущий на кухню. Там, в уголке, матово поблескивал бок холодильника, отражая свет уличного фонаря. Бутерброд пожевать, что ли? Вот всегда так. Не уснешь сразу, желудок начинает требовательно орать, чтобы его накормили. Нет, перебьешься! Тряхнув головой, рассыпая красивые, с золотистым отливом волосы (мамина гордость и наследство) по плечам, Анита забралась в постель и взяла в руки потрепанную карманную книжку из серии «для дорожных путешествий» — обычное бульварное чтиво, отвлекающее от повседневных забот. Может, перипетии жизненных приключений героини вгонят в сон, думала девушка, открывая страницу, где был заложен кусочек красной атласной материи вместо закладки.

Анита не успела заснуть на второй странице чтива, хотя сладостное ощущение накатывающей дремы уже овладевало ею. Глухой хлопок, донесшийся с улицы, заставил вздрогнуть клюющую носом девушку. Задребезжали стекла, плохо прикрытая форточка резко отлетела в сторону, едва не вырвав шарниры. А через минуту мощный остаточный магический фон взъерошил ауру, как свежий ветер — аккуратную прическу. Аниту словно ужалило; она взлетела с кровати и подбежала к окну. Где-то за парковой зоной, в районе Плющихи разгорался багрово-оранжевый цветок. Он то взметывал вверх огненные лепестки, то опадал, а тени от голых деревьев стремительно удлинялись, неслись по стенам и крышам домов и разом исчезали в новой вспышке.

— Что там такое? — прошептала Анита. — Неужели бунт?

Происходящее в Москве не было новостью для девушек. Они прекрасно знали о случившейся катастрофе в Твери, знали о последствиях и гибели некоторых представителей московских родов. Сами наблюдали похоронные обряды, видели реакцию родителей и родственников погибших. Разговоры по городу шли не самые приятные для Великого князя и наместника Москвы. Все чаще проскальзывали такие словечки как «мятеж», «бунт», если государь промолчит и не примет все меры для поимки виновных. Ну и вира — само собой. От нее никто не отказывался, молча глотая свою гордость.

Прошло почти два месяца — изменилось все вокруг. Старобоярская Москва нахохлилась, стала сумрачной и тревожной. Вира была заплачена, пострадавшие получили дополнительные наделы земли. Казалось, все улажено. Но в город стали входить княжеские дружинные подразделения, бронетехника и осназ. Стало совсем неприятно. Теперь на учебу Анита не ходила пешком через красивый парк, а доезжала до факультета на огромном «Трабанте», под присмотром дедушкиных рынд. Настю везли дальше до главного здания университета, а Анита до окончания занятий никуда не выходила.

Надо сказать, что Петр Григорьевич не пожалел оторвать от себя самых лучших охранников, имевших высокие боевые ранги. Водителем огромного четырехколесного чудовища, произведенного в саксонском княжестве, был Стас, чья комплекция могла вызвать улыбку. Он походил на мальчишку-подростка с вечным хохолком на макушке. Но водил машину как бог (да не рассердятся Небесные Чертоги на это утверждение). Алексей и Ярик превосходили своего товарища вдвое и своим видом внушали серьезное опасения для любителей познакомиться с красивыми сестрами. И не только им. Оба, кстати, были ратниками «огня» и «воды». Дед рисковал, отдав весь боевой магический резерв на защиту внучек, оголяя собственную усадьбу, что говорило о его беспокойстве за девушек в таком суматошном и полном соблазнов городе.

Бабахнуло еще раз. Теперь ощутимо близко. Волосы на голове Аниты зашевелились, потрескивая от набирающего силу магического фона. Дверь спальни старшей сестры распахнулась, и на пороге появилась заспанная Настя в короткой ночной сорочке.

— Ани, что происходит? Что за взрывы? — пробормотала она, и поджимая пальцы босых ног, подскочила к сестре. Положив подбородок на ее плечо, уставилась в черный проем окна, в котором отражалось встревоженное лицо Аниты. — Ой, пожар! Из моей комнаты ничего не видно. В той же стороне усадьба Маркеловых?

— Ага, и Семеновых, и Куропаткиных, — задумчиво проговорила старшая сестра. — Кто-то напал на них.

— Или они сами на кого-то, — фыркнула Настя. — Что делать будем? Если начался мятеж — город переведут на осадное положение.

— Все ты знаешь! — Анита захлопнула форточку и обхватила себя за плечи. В халате ей стало почему-то зябко. — Ну-ка, не стой на виду! Закрой штору и сядь на кровать! Прилетит шальная пуля или магией ударят. И… топай к себе и собирай вещички. На всякий случай. Вдруг придется из Москвы бежать, пока не перекрыли дороги. Пересидим в Боровичах смуту, да вернемся.

— Думаешь, это правильный выход? — задумалась Настя. — А как же учеба? Любой прогул должен быть мотивирован.

— А это тебе не мотив? — кивнула Анита на длинный росчерк трассеров, взлетевших в ночное небо. Через несколько секунд донеслись гулкие хлопки и стрекотание автоматического оружия. — Иди, собирай вещи. Много не бери. Только самое необходимое, чтобы не нагружать сумку. Деньги, документы, амулеты защиты, средства гигиены. Одевайся просто. Джинсы, куртка, спортивные туфли. Чтобы не привлекать внимания.