Я взглядом показал на Веру, ошарашенно переводящую взгляд то на него, то на меня.
- Мы просто очень любим историю, - улыбнулся я ей вежливо и первым встал с бортика. – В общем, я предупредил.
- Возмутительно, - уже гораздо тише ворчал Артем, тоже подымаясь с места. – Я буду писать особое мнение! У меня источники!
- И скальпы. В музее.
- Да!
- Скальпы предков нынешних владык, - напомнил я. – Очень злопамятных.
- А нечего шкурами полы застилать, - чтобы не услышала Вера, совсем тихо шепнул Артем, не поднимая взгляда от дороги.
Потому что в том взгляде была такая ненависть, что даже мне стало немного не по себе.
- Очень вряд ли вам попадется такой вопрос, - тронула его Вера за руку, осторожно поглаживая сверху вниз.
И тот, вроде, оттаял, успокоившись и вернувшись к прежнему, веселому и обаятельному для своей более чем сотни килограмм мускулов состоянию.
Не знаю, как ему, но мне в итоге достался разбор периода европейской политики начала двенадцатого века - разумеется, уже после всех тестов на точное знание дат (иногда настолько странных, что невольно вспоминались слова Веры и Винни-Пуха, что это «ж-ж» неспроста). Память, впрочем, не подвела ни на простых заданиях, ни на заключительном, требовавшем от абитуриента написать эссе. Да и полезно это – знать прошлое человечества, особенно в практическом плане. Потому что меняются времена, совершенствуются технологии и средства производства, а вот люди остаются прежними. Свита вертит корольками, фавориты опустошают казну, кланы ведут себя, как бандиты, которым дали на разграбление территорию, а решением всех финансовых проблем станет грабеж соседа. За экономическим чудом будет дешевый рабский труд, а жизнь человека легко сменяют на два ящика гвоздей.
В руке жалобно скрипнула ручка, сминаясь под нажатием пальцев. Я осторожно убрал ее в сторону, взял новую и вывел на первой строке аккуратным почерком: «Облеченный мудростью, император Византии Иоанн Второй Комнин, движимый заботой о поданных и величии государства, ратуя за равенство в торговле, постановил отменить золотую буллу о привилегиях Венецианских купцов». Так началась история четырехлетней резни за деньги и сверхприбыли, в результате которой логично победили те, у кого было больше золота на высокоранговых наемников – то есть, купцы. А вот мое эссе завершится примирением, устранившим внутренние недопонимания. И никаких вырезанных под корень двух Византийских городов и уничтоженных венецианцами конкурентов из Греции. Императоры не ошибаются (хотя бы в школьной программе). Но с тех пор определенно помнят, что титулы – титулами, но с теми, у кого реальная сила, необходимо считаться. Забывчивым, как показывает история, напоминали, не стесняясь.
После экзамена вновь пересеклись у фонтанов, на сей раз будучи в бодром и боевом настроении.
- Ерунда, - отмахнулся Артем. – Англия, Шотландия, кому до них у нас какое дело? Все по учебнику.
- На выставку пойдем? – Спросила, глядя на него снизу вверх, Вера.
Был пятый час вечера, плюс время на дорогу – о чем выразил сомнение Артем. К этому времени у нас в городе приличные музеи уже закрывались. Но в столице дело обстояло иначе, куда обильнее и разнообразнее, как по количеству мест, так и по времени их работы, о чем ему было немедленно сообщено.
- Да ладно, как будто у нас дома некуда вечером сходить, - с небольшой обидой за родной город произнес Артем, демонстративно разыскивая на сотовом места для культурного отдыха в вечернее время.
Заглянул ему за плечо - на семнадцать тридцать нашелся прием к терапевту. Но лично я считаю, что там уже все лавочки заняты. Субкультура шестидесятых – этим всегда есть, о чем поговорить.
- Зато у нас тихо и спокойно. – Выключил Артем экран и невозмутимо двинулся вперед по дороге.
Так как двигался он не к парковке, а поправлять его не было особого желания, до места добирались пешком – вдоль Университетского проспекта, потом свернув на северо-восток до Воробьевского пруда, а оттуда через широкий проспект, чуть поплутав по улочкам, до приземистого скобообразного здания, исполненного из зеркального стекла.
- Достижения нашего факультета, - в голосе Веры добавилось уверенности, стоило нам шагнуть внутрь.
Надо сказать, товар был представлен лицом с самого порога. И был он не совсем таким, как мы с Артемом его представляли.
- Это точно робототехника? – Усомнился он раньше, чем это сделал я. – Не выставка оружия, нет?
Пожалуй, выставка оружия была бы победнее. Здесь же присутствовало вообще все, что может стрелять, плеваться огнем, резать плазмой и иными способами уничтожать противника – но к этому разнообразию в обязательном порядке была приделана механизированная рука, нога или на крайний случай колеса на радиоуправлении.
- Роботехника-робототехника, - закивала она радостно, как тот заяц.
- И мы все это будем делать? – Волнительно ворохнулось в груди. – И оно будет стрелять?
- Если поступите к нам, - завлекательным голосом прошептала она, главным образом обращаясь к Артему. – У меня еще для вас есть… Конспекты… - шепнула она ему на ушко, и парень поплыл.
- Конспекты – это хорошо, - автоматически ответил он.
Я выдернул товарища за руку, спасая, и повел внутрь экспозиции. У него, между прочим, обет поступления, а тут смущают всякие. Позади возмущенно проворчала Вера, тут же догнав нас и завладев рукой Артема.
- Ты смотри, пушка, как у Федора на роботе прошлой версии, - остановился я возле невзрачного экспоната лучевого оружия, пусть и стоящего на отдельном постаменте, огороженном ленточкой по периметру площади размером в половину стандартной комнаты.
С виду – просто вытянутый конус полтора метра длиной в защитном окрасе с прикрытым колпаком выходом излучателя. Из полезной информации на табличке перед ним – только выходная мощность, скорострельность, дальность и точностные характеристики. И, разумеется, к нему была приделана механическая рука.
- Семь километров, шестьдесят киловатт, - хмыкнул Артем. – То-то она у вас постоянно перегревалась.
- Не постоянно, а первые дни, - поправил я. – Но да, на мобильной платформе вещь не самая практичная.
- Эта, как вы называете, пушка, - нарисовался тут вдруг сбоку господин в белом халате, с благородной сединой и золотой оправой очков, закрепленных столь же драгоценной цепочкой за ворот, – новейший боевой оптико-волоконный лазер, не имеющий аналогов в мире! И очень вряд ли, что он был установлен на каком-то роботе вашего уважаемого Федора. – Завершил он уже с ощутимым ворчанием и явно уязвленным самолюбием.
Так-то кроме нас особо людей не было, а разговаривали мы обычным тоном – мог и издали услышать.
Посмотрел на табличку – «Валентин Андреевич, ведущий инженер-технолог, заместитель проректора». В общем, спорить вредно и не имеет практической ценности.
- А их сколько всего было создано? – Задумчиво поинтересовался Артем.
- Не более пяти штук!
- Не более? - Удивился тот.
- Четыре, - как-то скомкано ответил он.
- Это, бесспорно, другой лазер, - поспешил я увести товарища в другой зал.
Тут еще Вера подозрительно смотрит.
- Ну откуда у нас боевой лазер? – Располагающе улыбнулся я.
Та стала смотреть еще подозрительней.
- А вот это что? – Переключил я внимание на новый экспонат, как и предыдущий, скрывающийся за слишком масштабным ограждением.
Да еще не одним – кроме ленты, натянутой меж стальных столбиков, было еще одно препятствие для излишне любопытных зрителей.
Внутри призмы из стекла, шедшей от пола до потолка, был серебристый то ли скафандр, то ли пилотный костюм, закрывающий хозяина с головы до пят – от удобных с виду ботинок на очень толстой металлизированной подошве до глухого зеркального шлема, в котором отражалась полусфера зала с нами в центре.
И вот тут в составе изделия виделись вполне логичные для выставки сервоприводы и средства мышечного усиления, добавлявшие хищной и стильной конструкции антуража и воинственности. Красиво, к слову. И мой размер.
