— Кто таков?! — крикнул старик, скорее испуганно, чем строго.

— Император Максим.

— А — а-а… — протянул он, то разевая, то закрывая рот.

Это он меня увидел, стоящего с тележкой в облаке ярко сияющих звезд.

— А, эта… В тележке что?

— Медвежата, подарили их мне, — терпеливо пояснил я. — Домой несу.

— Так… Нельзя ведь, зверя домой… — пробормотал он, выбираясь, наконец, из своей сторожки.

— Эти маленькие.

— Пока маленькие, потом вырастут, — постоянно оборачиваясь и протирая глаза, старик все?таки добрался до ворот и зазвенел ключами.

— Точно? — Усомнился я.

— Так это, маленьких медведей и не бывает, — заскрипела створка.

— Вот дела. — совсем расстроился, не представляя, куда деть таких громадин через пару месяцев. Разве что в спортзал. Там, говорят, козел есть — только я никогда не видел — и еще через него даже прыгают. Ну ничего, будут теперь от медведей бегать, тоже полезно.

— Стал бы я императору врать, — с поклоном придержал он ворота, давая мне спокойно пройти.

Только вот когда я мимо проходил, зачем?то пальцем в меня решил тыкнуть, еле увернулся. В общем, странный, но хороший.

— Спасибо! — поблагодарил доброго дядьку.

— Так и знал, что паленая! — отозвался он в ответ.

Говорю же — странный.

Огромная площадка перед парком, битком набитая утром людьми и машинами, сейчас выглядела совсем пустой. Только спали посередке семь автомобилей, прижавшись друг к дружке по двое — трое. Вдали изредка пролетали машины, даже не думая остановиться или завернуть в мою сторону. Как добираться домой — совсем не понятно. Эх. Позади лязгнули ворота, закрывая парк и возможность переночевать у сторожа.

— Ну, не стоять ведь до утра на месте — пожал я плечами и бодро покатил тележку к дороге, совсем прозевав коварный бортик, да еще с крутым спуском вниз. Тележку?то удержал, затормозив пятками, но сам улетел прямо в кусты, вовремя отпустив железные ручки — иначе лететь бы мне вместе с медведями.

— Еклмн! — С воплем проломил я спиной невысокие деревца, застряв меж особо разлапистых кустов.

Огоньки тут же подлетели ко мне, участливо освещая заросли вокруг, только все равно ничего не видно — одни ветки и справа, и слева, и заяц… Заяц!

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я с огромным длинноухим. — Хороший вечер, не правда ли?

Просто он был одет в рубашку с красной бабочкой, и я решил, что это очень вежливый и культурный заяц.

— Меня зовут Максим, а вас? — Подал я ему руку и осторожно коснулся лапки.

Прохладная, твердая, с коротким ворсом. И совсем не живая — игрушечная.

— Кто же выкинул такое чудо? — Изумился я, мигом извернувшись на одном месте, чтобы получше рассмотреть находку. И даже огоньки подлетели ближе.

В ярком свете заяц выглядел не так празднично — от влаги и листвы испачкалась рубашка и штанишки, грустно обвисла бабочка, а в шерсти застыло много сора, но заяц не выглядел сломанным или испорченным. Ухи, хвост, лапки — все на месте, даже усики — и те парами, не оборванные, только загнулись слегка в разные стороны.

— Ты как хочешь, но мы идем ко мне, — уверенно выдал я ему.

Проломившись обратно через кусты, аккуратно разместил находку рядом с медведями — и от такого вида так тепло на душе стало! Даже не от такого подарка, а от идеального заполнения тележки добром — места осталось разве что на два — три хомячка. Хм — внимательно посмотрел я в кусты и рыбкой нырнул вглубь. Ну а вдруг?

Выбрался обратно в ветках, листве и чуть разочарованный. Нет в мире совершенства — как говорил трудовик, рассматривая ящик с муравьиным спиртом.

— Вот теперь — домой, — объявил я программу и бодро покатил вперед.

Остановился только за десять шагов до дороги, когда фонари освещали достаточно, и нужды в подсветке облаком звезд уже не было. Сегодня мне уже показали, как опасно отличаться и быть непохожим на других, поэтому выходить со светлячками к людям я не хотел. Но и отозвать их никак не получалось — не хотели они лететь на небо, а ругаться на них и кричать не стал уже я сам. Красивые они, зачем обижать? Так что просто подал силу на участок под футболкой — куда и юркнули все звездочки, превратившись в сияющий комок. Правда, все равно просвечивают — да так ярко, будто никакой ткани нет. Хм, любопытно! На всякий случай оглянувшись, изобразил силой на груди букву S, заключил ее в треугольник с углом внизу и довольно огладил футболку с сияющим знаком. Другое дело!

А затем, вздохнув, все?таки спрятал огоньки в кулак — а то еще попросят мир спасать, а у меня еще кот не кормлен.

Помотал головой возле дороги, старательно вспоминая, откуда мы приехали, и решительно зашагал вниз по улице, стараясь высоко поднимать ноги, потому что иначе холоднее. Вот только машины не торопились останавливаться рядом, автобусов не было совсем, так что через какое?то время улица кончилась, зато начались две новые — похожие, как правая и левая рука. Почесав голову левой, в ту сторону и направился. Как оказалось, не зря! Сначала я услышал негромкую музыку, а за поворотом очередного дома увидел ярко освещенный автомобиль с приоткрытыми окошками и дядькой на переднем сидении. Но самое главное — шашечки! Не те, которые играть, а которые черно — желтые и светятся. Такси!

Ускорившись, мигом подкатил тележку поближе, а сам направился к окошку водителя. Из машины веяло теплом — будто машина часть моей комнаты, и достаточно только открыть дверцу и…!

— Чего надо, пацан? — Недобро буркнул водитель, окинув подозрительным взглядом.

— До дома довезете? — Выдохнул я свою надежду.

— А деньги у тебя есть?

— Конечно! — Перекинув огоньки к пятке, зашуршал я бумажками, глянул на дядьку — злой он какой?то — и вынул самую некрасивую, которая зеленая. — Вот.

— Залазь, — отчего?то засуетился водитель, пристегиваясь.

Наверное, злым такие картинки нравятся больше.

— Только я не один, — сразу предупредил.

— А еще кто? — Закрутил он головой.

— Я сейчас! — Кинулся к тележке, подхватил зайца и поднес к окошку. — Вот! И еще два медведя.

— А, ясно. Сейчас в багажник покидаем.

— Их нельзя кидать! — Возмутился я.

— Ладно, клиент, — усмехнулся дядька, левой рукой отщелкивая замок на задней двери. — Тащи их в салон, только придерживай, свалятся.

— Ага, — радостно кивнул я, пристраивая зайца на сидении и тут же метнулся к обратно.

— Большие какие, — прокомментировал водитель, когда я с пыхтением устраивал медвежонка рядом с зайцем. — Третьего давай на переднее сидение, позади место мало.

— Момент!

Еще один заход, и сонный мишка устроился на серой ткани кресла.

— Ремнем пристегни, — равнодушно мазнул он взглядом, заводя мотор.

Ремень я нашел, а куда пристегивать — нет. И спрашивать как?то несолидно… Но ведь главное — чтобы держало? Потому нагнулся через сиденье и в самом низу привязал его к натянутому ремню шофера — накрепко, на два узла! Теперь точно никуда не денется.

— Можно ехать!

— Адрес? — Глянули на меня глаза из зеркальца над рулем.

— Верне — Новгородская школа — интернат.

— Деньги вперед, — нахмурились брови над глазами.

Пару минут дядька разглядывал хрустящую зеленую бумажку, то и дело посматривая на меня, но потом вроде успокоился и запрятал грустного зеленого мужика к себе в карман.

— Это не я рисовал, — открестился я от такой халтуры. Всего одна краска! Даже у меня два фломастера.

Шофер резко замер, так и не доведя руки до руля, и снова достал купюру. На этот раз даже лизнул и помусолил краешек.

— Ты так не шути, — непонятно пригрозил дядька, повернув ключ под рулем.

Машина замурчала довольным котом, и мы лихо вырулили на поверхность черной дорожной реки.

— А сложно машину водить? — Солидно поинтересовался я, просунув голову меж креслами и наблюдая, как дорога подчиняется движению руля.

— Эту — нет. Коробка автомат. — Непонятно, но очень внушительно выдал дядька, выруливая налево.