И вот я сижу в машине у ЗАГСа, жду Кристину, чувствуя себя последним кретином, сомневаюсь, что она вообще появится. Может, шутка идиотская?

Нет, уверен, что все серьезно, она хотела этого, ластилась как кошка, пытаясь добиться своего. И я повелся. Знал, что у нее скрытые мотивы и все равно повелся. Потому что хотел с ней быть, потому что был готов попробовать построить нечто большее, чем у нас есть. Верил, что у меня все получится, у нас получится.

Но сейчас снова в голове вопросы. Зачем и почему я?

Думает, что буду влюбленным щеглом прыгать вокруг нее? Зря. Если женимся, то женимся и живём нормально, игры в сторону. Строим полноценную семью. И, судя по всему, процесс будет сложным… Она ведь как вулкан, и совершенно не похожа на идеальную жену. С ней надо запасаться успокоительным, спиртным, а еще ремнем с тяжелой пряжкой.

Ещё месяц назад и думать не мог о том, что Кристина просто согласится сходить куда-нибудь со мной, и вдруг свадьба. Мир точно сошёл с ума. Может, ну его? Свалить, пока не поздно? Невольно усмехаюсь, а потом и вовсе смеюсь в голос. Ну, просто классика жанра! Видать у всех мужиков мандраж перед свадьбой, желание сохранить привычную свободу.

В заднее зеркало вижу, как с центрального проспекта к ЗАГСу выворачивает красная Ауди. Неожиданно для себя облегчённо выдыхаю. Всё-таки где-то глубоко внутри сомневался, не верил, что приедет. Неторопливо выбираюсь из машины и наблюдаю, как она лихо паркуется рядом, выскакивает и, звонко цокая каблучками, чуть ли не бежит ко мне.

Смотрю в любимые глаза и успокаиваюсь. Ради неё стоит попробовать, пусть это и безумие, но я рискну. Теперь она будет рядом, ей не спрятаться, не скрыться, не отмахнулся, а значит, у меня есть шанс. Я хочу больше, гораздо большего. Хочу, чтобы она не просто была рядом, а любила меня, так же как и я ее. Кто-то скажет, что я наглею, что должен быть благодарен судьбе за то, что имею. Я благодарен, но хочу еще больше. Я жадный, во всем, что касается ее. Хочу, чтобы была со мной вся, без остатка, чтобы каждая ее эмоция принадлежала мне. И я добьюсь этого, чего бы ни стоило. Весь мир к ногам положу, но добьюсь взаимности, влюблю в себя. Добьюсь того, что она сама скажет о своих чувствах, а пока запихну свои признания поглубже. Ребячество, но перебороть себя не в силах. Она знает о моих чувствах, но это не означает, что я буду ими постоянно трясти перед голубыми глазами. Только после тебя, девочка моя. Только после тебя.

— Ну что, идём? — выдает, чуть запыхавшись.

— Ты действительно хочешь этого? Вот так…

— Да, — ответила не задумываясь, чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения.

— Уверена? — интересуюсь сдержано, за что получаю насмешливый взгляд и колкое:

— Кто-то струсил?

Язва! Я очень сомневаюсь, что она вообще понимает серьезность того шага, который мы собираемся сделать. Эх, чувствую, ждёт меня адский геморрой в ее лице.

— С тобой не только струсишь, — усмехаюсь и беру ее за руку, — идем.

Дальше закрутилось. Роспись, дорога домой, сборы, поздно вечером садимся в такси, и нас везут в Столицу в аэропорт.

Я переехал к ней, не сказав дома про свадьбу. Неприятно, стыдно перед предками, они хотели для меня другого, но это моя жизнь, мои решения. Я скажу им чуть позже, когда Тинку приструню, когда жизнь семейная хоть немного наладится. И скажу, и покажу им свою Злюку, из-за которой столько глупостей творил, творю и, так подозреваю, еще буду творить.

Возвращаемся домой из путешествия в задумчивости. Оба. Похоже, до Тинито начала доходить вся серьезность положения.

Поздно. Дело сделано, теперь остаётся идти вперёд, строить светлое совместное будущее.

И мы начинаем. Разрабатываем свод правил, делим обязанности. Делам все, что и миллионы других молодых семей.

Ловлю на мысли, что все не так уж и плохо. Домашняя Кристинка разительно отличается от Снежной Королевы. В ней нет напускного холода, нет пресловутой надменности. Она другая. Такой я ее люблю еще больше.

Однако без трудностей жить не удается. Мне не нравится наше правило отдыхать по отдельности, а еще игра в партизанов, утаивание от всех, что женаты. Что за бред? Но она на этом настаивает, забираясь на руки и проникновенно заглядывая в глаза. Учитывая, что на ней полупрозрачная комбинация, под которой ничего нет, не сложно догадаться, что я уступаю, потеряв способность трезво думать.

Зараза хитрая!

Отыгрываюсь в другом, запрещая тратить папашины деньги. А чего она хотела? Такие вопросы дома решает мужчина. В семье моих родителей так было, и в моей будет. Если кому-то не нравится — ничем не могу помочь. Подозреваю, юлить начнет, прятаться, тихушничать, но с этим будем разбираться уже по факту. Я свою позицию озвучил, так что пусть пеняет на себя.

Весьма некстати накладывается командировка. И не просто на два-три дня, как обычно. Как назло почти две недели, чуть ли не на другой конец страны. Так что даже на выходные домой не попадешь. Чувствую себя конченным придурком из-за того, что не хочу ехать. Внутри колет от предстоящей разлуки. Теперь каждую поездку такой геморрой будет? Или только в первый раз так погано?

Вечером смотрим старую комедию. Лежим на диване, я, прислонившись к подушкам, а она у меня на груди, обвив рукой. Слышу, как размеренно бьётся ее сердце, чувствую лёгкий цветочный аромат, исходящий от мягких светлых волос. И мне больше ничего не надо. Непроизвольно сжимаю её чуть сильнее, и тут же оба вздрагиваем, от внезапного звонка.

Тинито недовольно косится на мой телефон, потом снова переключает своё внимание на телевизор, а я в недоумении смотрю на незнакомый номер, светящийся на экране.

— Да, — отвечаю без особого энтузиазма. Вечер, тишина, спокойствие, нет желания ни с кем общаться.

Секундная задержка, а потом слышу строгий мужской голос:

— Артем? — уточняет тоном, не терпящим возражения. Хмурюсь, пытаясь понять, что это за хр*н, лениво отвечаю:

— Да.

— Это Алексей Андреевич.

Круто! В душе не ведаю кто это!

— Кристинин отец, — как обухом по голове, — вы дома?

— Да, — я сегодня сама многословность. Прямо разболтался не по-детски.

— Поговорить надо. Я у подъезда. Выходи.

Начинается! Внутри неприятная тяжесть. А чего я ждал? Мирного существования? Ясно было, что ее папаня рано или поздно нарисуется на нашем горизонте. Просто не рассчитывал на такое скорое знакомство.

Не сказав Тинке об истинных причинах, собираюсь, прикрывшись внезапными делами, спускаюсь вниз.

У самого подъезда стоит черная машина. При моем появлении мигает фарами, привлекая к себе внимание.

Вздохнув, иду вперёд, гадая, чем эта внезапная встреча может закончиться.

Когда сажусь на заднее сиденье, меня встречает прямой изучающий взгляд. Что делают в таких ситуациях — не знаю. Ни разу не знакомился с родителями девушки. А тут не просто девушка, а законная жена. Поэтому рассматриваю его в ответ. Строгий мужик, собранный, деловой. У губ жёсткие складки, выдающие требовательного человека. Поза расслабленная, но вместе с тем, словно снисходительная.

Теперь понимаю почему Тинка то и дело ведёт себя как Королевишна. Как иначе, когда у тебя в отцах такой Король?

Вспоминаю, что надо бы проявить вежливость и поздороваться:

— Здравствуйте, — протягиваю руку, в тайне ожидая, что проигнорирует мой жест.

Однако он отвечает, все также не отводя холодного взгляда.

Лифт медленно ползет наверх, но я его и не тороплю, увязнув в своих мыслях. Странное вышло знакомство. Кристин отец, как асфальтоукладчик. Идёт к цели напрямую, не сворачивая, не сомневаясь. Конечно, приятного мало в том, чтобы выслушивать его мнение по поводу «непутёвого выбора дочери». Эти его уверенные прогнозы, что нас хватит от силы на месяц-полтора. Идиотские предположение, что я охотился за Кристиным благосостоянием, а она, дура такая, повелась. П***ц. На хр*н мне его благосостояние? Пусть засунет куда подальше, и без него прекрасно справимся.