Ну, ладно, у Альтаира была бешеная регенерация, перекрывающая даже массированный урон. А у этого в чём подвох? Не может же у него быть иммунитета от псионики, а уж тем более от Пустоты!

— Неплохо, неплохо! — Драккар под градом моих атак одобрительно покачивал головой. — Впечатляет!

Выглядело всё так, будто он вообще не замечает получаемого урона, и это поначалу злило, а потом начало и пугать.

Ведь он даже не пробует атаковать в ответ! Настолько самоуверен?

Запасы пси-энергии таяли на глазах. Я уже перестал использовать элементы контроля — Драккар всё равно не пробовал уворачиваться — и лупил всем, что способно наносить урон. При этом напряжённо следил за полоской его Здоровья. Она подрагивала, отмечая попадания, но не сокращалась ни на миллиметр!

Оба гиганта-стража, лежащие у подножия лестницы, заворочались, заревели, мотая из стороны в сторону уродливыми головами. Химера, на которой прилетел Драккар, тоже завизжала, взмыла в воздух, хлопая огромными кожистыми крыльями. Вся площадь ходила ходуном — круг зрителей колыхался, как тревожимая ветром трава, сам слой Порчи вздыбливался новыми щупальцами. Они росли всё плотнее, окружая меня и вынуждая подлетать всё ближе к Драккару.

Маневрировать становилось всё сложнее — сферы-защитники уже едва успевали отбрасывать щупальца Кинетическими ударами. Я вырастил из левой ладони Псионический клинок и начал срезать уродливые некротические конечности на лету.

Посреди всего этого гвалта и суеты оставался крошечный спокойный островок, в центре которого стоял сам Драккар. Он хохотал, откровенно потешаясь надо мной. Выхватив из-за пояса свой жутковатый серп, он поманил меня свободной рукой.

— Давай, мотылёк, лети ближе! Я не собираюсь за тобой гоняться!

Стиснув зубы, я снова долбанул по нему Гравитационным ударом, вбив в землю. Некромант, конечно, снова восстал, живой и невредимый, но я не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на него, раздавленного в лепёшку.

Сквозь шум боя настойчиво пробивался какой-то звон, и я только сейчас сообразил, что это сигнал входящего вызова. Снова Чжоу. Да он издевается⁈

Я всё же, воспользовавшись паузой, принял вызов.

— Сколько у тебя осталось пси-энергии? — тут же, без лишних прелюдий, выпалил мне в ухо Сайтон.

— Тысяч… сто, — буркнул я, сам ужаснувшись тому, как это я успел так быстро просадить такую прорву энергии.

За ночь у меня накопилось больше полумиллиона очков. Тысяч пятьдесят я потратил на тесты в тренировочном зале, но остальное-то⁈ Пожалуй, всё из-за Левитации — в азарте схватки я не просто парил над землей, а летал, ускоряясь рывками, а это многократно увеличивало расход пси-энергии.

Одно хорошо — взамен я сгенерировал целую прорву Пустоты. Вот её и будем использовать…

Чжоу, похоже, тоже оценил масштаб катастрофы и в сердцах выругался.

— Не пали её зазря! Лучше попробуй вырваться. Улететь!

— А убить этого гада вообще реально? Он какой-то читер! Хуже Альтаира! У него что, иммунитет к любому урону?

— Ну ты слепой, что ли? — не выдержал Чжоу. — Или не читаешь подсказки? Единение в Смерти! Через Порчу он весь урон распределяет на свою армию! Не только на игроков, но и на Восставших, и на големов, и на те вон башни. И показатели регенерации от всего этого тоже суммируются. По нему бесполезно лупить, пока он на своей территории!

На своей территории, говоришь…

Драккар как раз воспрял снова, собравшись по кусочкам и твёрдо вставая на ноги. Сапоги его по самую щиколотку утопали в слое Порчи, так что сам он казался её частью, выросшей из этой некротической массы, как и десятки щупальцев вокруг.

Я подлетел ближе, подхватил его Захватом и рванул вверх, взлетая сам и вытягивая противника за собой.

И впервые за всё время схватки увидел на лице некроманта испуг.

Я успел поднять его над землёй метра на два, и из Порчи вслед за ним тут же метнулось щупальце, потом ещё одно, и ещё, плотно обвивая Драккара за ноги и за туловище. Я, рыча в голос, потянул сильнее, одновременно пытаясь срезать путы Псионным лучом. Почти удалось выдрать противника из цепкой хватки, но на меня спикировала его химера, едва не сшибив на лету, но я успел увернуться.

Что-то вдруг вонзилось мне в бедро, резко просаживая шкалу здоровья. Я с изумлением увидел, что это серп Драккара, который тот метнул в меня, будто ловчий крюк. Узкое изогнутое лезвие пробило бедро насквозь, рядом с раной тревожно мигала иконка с предупреждением о кровотечении. От рукояти оружия в сторону некроманта тянулась серебристая светящаяся цепь, которую он удерживал правой рукой.

— Ну ладно, позабавились, и хватит! — прорычал он, рывком подтягивая меня к себе.

Глаза его засветились алым огнём, лицо исказилось, превратившись в вампирскую морду с оскаленными клыками. Свободной рукой он держал какой-то продолговатый сосуд с бурлящей внутри красной жидкостью. Этот фиал он попросту разбил об меня, когда я оказался рядом. Жидкость, дымясь, растеклась по броне, зашипела, будто кислота. В интерфейсе вспыхнуло сразу несколько иконок дебаффов, но описания их читать было некогда — я бросил остатки сил на то, чтобы всё-таки оторвать Драккара от подпитывающей его Порчи.

Времени у меня оставалось в обрез — кровотечение из пробитого бедра продолжалось, и такими темпами Здоровья у меня хватит всего на несколько секунд… Я всадил Драккару в грудь Псионный клинок и рванул вверх, вкладывая пси-энергию одновременно в Захват и Левитацию. Щупальца, удерживающие некроманта, начали соскальзывать, несколько даже порвалось с тошнотворным влажным треском, и…

Мы оторвались, наконец, от земли и резко взмыли вверху. А полоска Здоровья Драккара дрогнула и начала сокращаться!

Я заорал в голос, не то от радости, не то от отчаяния, потому у меня у самого Здоровье уже тоже просело почти в ноль, и не умирал я только из-за псионического вампиризма — потому сам сейчас жёг Драккара клинком. Не обращая внимания на уже почти иссякшую шкалу пси-энергии, добавил ещё и Структурную деформацию, и Псионический луч прямо ему в морду. Если успею продержаться ещё чуть-чуть, отхилиться и допилить этого гада прямо в воздухе…

Чем он ударил, я даже не понял. Не каким-то умением — я ведь специально накинул на него СД, чтобы обезмолвить. Похоже, просто выдернул клинок из моей ноги и резанул снова. А много ли мне надо было, на последних крохах Здоровья…

Перед глазами вдруг всё померкло, и я уставился на надпись, всплывшую перед глазами.

«Вы погибли. Для воскрешения выберите репликатор из списка доступных вам на данный момент. Плата за воскрешение: 0 гран. В случае, если погибнете повторно в течение ближайшего часа, плата за воскрешение составит: 100 гран».

Ничего необычного. Стандартный текст, который любой игрок видит каждый раз после смерти персонажа. Но я этой таблички не видел уже так давно, что вытаращился на неё в полном оцепенении.

У меня ведь в запасе оставалась пассивка «Спасение в Пустоте»! Собственно, из-за неё я не особо-то переживал из-за возможного проигрыша — на последних крохах Здоровья она должна была телепортировать меня в Цитадель. Но почему она не сработала⁈

Какого…

— … хрена? Ни «Спасение в Пустоте» не сработало, ни даже Пустотный взрыв после смерти! Это какой-то сбой в игровых механиках?

— Да никакого сбоя! — рявкнул Сайтон. — И сядь уже, наконец. Не нависай надо мной.

Выругавшись сквозь зубы, я плюхнулся в кресло напротив него. Искоса бросил взгляд на отца. Тот сидел за рабочей панелью чуть поодаль от нас и, кажется, вообще не обращал внимания на происходящее, полностью погружённый в развернувшуюся перед ним россыпь голографических экранов. Правда, что он там умудрялся рассмотреть, непонятно — какое-то сплошное мельтешение из графиков, таблиц, строчек программного когда…

— В конце схватки Драккар отравил тебя ихором, — объяснил Сайтон. — А один из эффектов этого — временное отключение всех пассивных способностей персонажа.