— «Товары для дома», — прочитала она. — «Мордвинова Людмила Михайловна, продавец».

— Что-что-что?! — Генка выхватил карточку из рук Марины так резко, что девушка вздрогнула.

Генка уставился на кусочек пластика, словно никогда не видел в жизни ничего подобного. Он держал его как нечто потенциально опасное или заразное — вытянув руки, будто готовясь отбросить в случае чего.

— Мордвинова Людмила Михайловна… — шептали побелевшие Генкины губы, — продавец… Мордвинова Людмила… «Товары для дома»… продавец…

— Да, именно так, — хмыкнула Марина, немного обиженная бестактной Генкиной выходкой. — Я умею читать по-русски, можешь не проверять!

— Ты не понимаешь! — Генка замахал карточкой, словно пытаясь взлететь. — Это же Люська! Люська Мордвинова! Моя одноклассница!!!

— Я рада за тебя, — почему-то еще больше обиделась Марина.

— Ты что, и правда не понимаешь?! — Генка перестал наконец размахивать карточкой и теперь уже на Марину глядел, как на невиданное чудо. — Она здесь была!

— Совсем необязательно, — продолжала хмуриться Марина. — Карточку мог оставить здесь кто угодно!

— Это что, проходной двор? И потом… А-а, ты ведь не знаешь! — хлопнул Генка по лбу свободной ладонью.

— Наверное, это твоя школьная любовь! — ехидно улыбнулась Марина.

— Что с тобой? — нахмурился Генка. — Я тебя не узнаю… Ты как Юлька стала.

— Ладно, все! — Марина и сама вдруг поняла, что не может себя узнать. Это разозлило ее и в то же время озадачило. Но она быстро сумела взять себя в руки и, по крайней мере внешне, успокоилась. Уже вполне обычным голосом, только слегка извиняющимся, она спросила:

— Так что ты хотел сказать?

Словно невзначай, Марина положила ладошку на Генкино плечо и снимать ее не спешила. Генка тихонько крякнул, прочищая горло от внезапного комка. Подозрительно косясь на Марину, рассказал ей про позавчерашний поход за лампочкой, про ночное нападение на магазин, о котором поведала ему Люська Мордвинова, про то, как она дала ему лампочку — именно ту, из которой «вылупилась» Марина…

— О-го-го! — замотала головой девушка, сжав ее ладонями. — Как все плохо!

— Да уж, ничего хорошего, — согласился Генка.

— Людмилу тоже украли, — сказала Марина.

— Я уже понял… — кивнул Генка.

— Это тот магазин, где мы с Герромондорром… Видимо, он успел передать им всю информацию. Они пришли, нашли Людмилу, заставили все рассказать — они это умеют…

— Но Людмила ничего про тебя не знает!

— Зато знала про лампочку. И знала, куда она делась. Они пошли к тебе домой и Людмилу взяли с собой… А потом сюда… Но зачем? Не понимаю.

— Я тоже, — закусил губу Генка. — Постой, а может, и правда Люськи здесь не было? Юлькины похитители могли взять карточку, а потом выбросить!

— Ага, чтобы дать нам знак, что мы идем по верному следу! — усмехнулась Марина.

— О-о! — Генка вторично шлепнул себя по лбу. — Правильно, это Люська нам знак подала! Значит, она здесь!

— Или была здесь.

— Почему… была? — испугался Генка.

— Ну, эта планета — не конечный пункт, — пожала плечами Марина. — Это… — она стала подыскивать нужное слово.

— …перевалочная база, — закончил за нее Генка, — Транзитный аэропорт.

— Можно и так сказать.

— И что нам теперь делать? Где посадка на наш рейс? — попытался пошутить Генка.

— Сейчас спросим у лодочника, — невозмутимо ответила Марина.

— У какого еще лодочника? — ожидая подвоха, покосился на подругу Генка.

— Вон у того, что плывет по реке, — дернула подбородком Марина.

По течению реки, изредка подгребая веслами, плыл в плоской неуклюжей лодке, больше похожей на корыто, мужчина. Издалека рассмотреть его было сложно, и все же с большой долей вероятности можно было утверждать, что от земных мужчин он ничем не отличался. Даже одеждой. Во всяком случае то, что на нем имелось, казалось обычными пиджаком и брюками.

Генка опрометью бросился к реке вниз по склону.

— Постой! — оправившись от секундного замешательства, обронила Марина и кинулась догонять Генку.

К воде они подбежали в тот самый момент, когда лодка плоским носом ткнулась в глинистый берег. Мужчина неспешно уложил вдоль бортов весла, поднялся со скамейки и повернулся к Генке с Мариной.

Это и правда был самый обычный мужчина — лет сорока пяти, в мятой и старенькой, но вполне земного покроя пиджачной паре, брюки закатаны до колен, в некогда белой, а теперь грязно-серой рубашке, босой, всклокоченный, явно не брившийся нынешним утром. Короче, типичный образчик деревенского перевозчика-лодочника из российской глубинки.

Лодочник кивнул Генке, как старому знакомому, Марине — более вежливо и учтиво и спросил густым хриплым басом:

— Закурить не найдется?

— Н-н-не курю, — с трудом вымолвил Генка.

— Сейчас! — Марина отвернулась и через секунду-другую протянула незнакомцу неведомо откуда взявшуюся сигарету.

— Эх, «Беломору» бы… — с тоской в голосе пробасил мужчина, но сигарету все же взял, помял в грубых, заскорузлых пальцах, благоговейно поднес к носу. — Больше года, считай, табачку не нюхал! — Он благодарно посмотрел на Марину. — Еще бы огоньку!

Марина подняла с земли сухую веточку, снова отвернулась на пару мгновений, а когда повернулась — та весело горела в ее руке.

Мужчина, казалось, ничуть этому не удивился, взял у Марины веточку, прикурив, отбросил ее в воду, отчего та обиженно пшикнула и медленно поплыла прочь. Мужчина блаженно затянулся и тут же закашлялся.

— Отвык… зараза! — сквозь кашель пояснил он, кулаком вытирая выступившие слезы. Но сигарету не выбросил, сунул в рот и стал дымить осторожно, почти уже не затягиваясь.

Генка и Марина терпеливо ждали, пока лодочник отведет душу. Его лицо выражало такое умиротворение, что задавать ему сейчас какие-то вопросы казалось совершенно бестактным. Хотя и очень хотелось приступить к расспросам.

Мужчина, докурив сигарету до самого фильтра и отправив ее вдогонку за веточкой, первым нарушил молчание:

— Ну что? Поехали?

Марина пожала плечами, Генка кивнул. Оба одновременно молча шагнули через низкий борт лодки-корыта.

Расспросить о чем-либо лодочника не удалось. Едва Генка открыл рот, как река слева по борту отчаянно зашипела. Повернувшись на звук, он увидел, что из воды бьет паровой гейзер. Река буквально кипела! Но не вся, а лишь маленькая ее часть — почти правильный круг, не больше полуметра в диаметре. Причем кипящий круг стремительно приближался к лодке. До «встречи» оставалось метра три, а что произойдет потом, Генке домысливать не хотелось. Да и проверять это на практике — тоже.

Лодочник заматерился и приналег на весла. При этом он судорожно вертел головой, шаря диковатым взглядом по обоим берегам. Только теперь Генка понял, что паровая аномалия на реке имеет не «внутренний» источник, что причина ее отнюдь не естественная! По реке кто-то просто-напросто палил — «шпарил» чем-то вроде теплового луча. Цель неведомого стрелка была очевидна — лодка. Тут и гадать нечего!

На составление этой логической цепочки у Генки ушло не более пары секунд, а «гейзер» извергался уже возле самого борта, обдавая сидящих в лодке горячими брызгами. Генка непроизвольно зажмурился, набрал в легкие воздуха для прощального крика, и тут лодку дернуло и потащило вперед. Генка рухнул на спину, саданувшись затылком о край борта. Набранный в грудь воздух пришелся весьма кстати — но отнюдь не для слов прощания.

Все еще лежа на спине, Генка открыл глаза. Над ним по-земному голубело небо с легкими облачками, имевшими едва уловимый оттенок пурпура. Конечно, любоваться небесными красками Генке в голову не пришло. Он по-настоящему испугался. И вовсе не за себя — собственная жизнь перестала в эти мгновения представлять для него какую-нибудь ценность — а за Марину, за его дорогую, любимую принцессу!

Генка вскочил на ноги, едва не перевернув лодку и не свалившись в реку от упругого удара ветра в грудь. То есть это сначала Генке показалось, что дует ветер. На самом деле лодка неслась с такой скоростью, что воздух стал упругим!