— Хорошо, — скрипнул Аггин. — Пусть они убираются!

— Покинуть зал! — приказала стражникам принцесса. — Ждать за дверью моих дальнейших указаний! Никого сюда не впускать! Сопротивляющихся — уничтожать на месте!

Охранники вытянулись, синхронно забросили на плечи излучатели и в ногу зашагали к двери.

— Итак, что ты хочешь? — гневным тоном полноправной хозяйки обратилась принцесса к Вождю анамадян.

Тот на мгновение растерялся. И правда — чего теперь хотеть? Потребовать полной капитуляции Империи? Глупо… Да и от кого ее требовать? Император — мертв, наследница не коронована, да и что она может — эта жирная кукла?.. Марронодарра? А кто она теперь такая?.. Взять власть, что называется, в свои руки — вряд ли получится… Даже если он убьет наследницу… Впрочем, если он сделает это — будет однозначно уничтожен. А если не убьет… Решение вспыхнуло в мозгу Аггина неожиданно:

— Я хочу мира! — заскрипел он на весь зал. — Да, мира — как и планировали мы с покойным Императором!.. Император мертв — и не моя в том вина… Приношу свои искренние соболезнования по поводу гибели Турронодорра и… извиняюсь за выходку моего сына. Он не ведал, что творил. Гнев застил ему глаза… Но Император сам спровоцировал все, скрыв настоящую наследницу престола!

— Он ее не скрывал, ты же знаешь, Аггин! — крикнул Зукконодорр.

— Молчать! Молчать всем, кроме принцессы! — заорал анамадянский Вождь, и осколок царапнул Люськину шею. Теперь уже алая струйка побежала за ворот роскошного платья. Люська испуганно захрипела.

— Молчите, молчите! — умоляюще вскинула руки Марронодарра. — Я сама… — Тут же сменив тон на прежний — холодный и жесткий — повернулась к Аггину: — Ты мечтаешь о мире, анамадянин? Я не ослышалась: ты хочешь мира?!

— Да! Именно я! Именно мира! Я хочу завершить то, что не успели мы сделать с Императором!.. Анамадяне и джерронорры должны породниться! Но… мой сын погиб… Что ж! Я — холост, и сам довершу начатое! Только моей невестой будешь не ты, уважаемая Марронодарра, а она — истинная наследница престола! — Аггин медленно, почти нежно коснулся губами Люськиного затылка.

И Турины и Марронодарра ошалело застыли. Наконец, принцесса выдавила:

— Ты хочешь взять в жены наследницу джерроноррского престола? После всего, что случилось?

— А чего хочешь ты? Продолжить войну до победы? Точнее — до уничтожения Галактики?.. Я предлагаю единственный разумный выход. Или у тебя другое мнение?

Марронодарра задумалась… В словах Аггина, как ни странно, была своя логика. Да что там! В такой ситуации он нашел самый разумный выход!

— Допустим… — сказала она охрипшим вдруг голосом. — Допустим, мы согласимся. Что дальше?

— Для начала — обезоруживаем императорскую охрану: больно уж она нервная! Лучше я вызову с Анамады свою. Затем — арестовываем вот этих предателей! — Он указал на Туриных. — Ты знаешь, что они вели двойную игру? Ведь это они привезли наследницу! Возможно, они ее скрывали от всех, и несчастный Император впрямь не знал о дочери ничего… А потом… Потом я уже сам решу! — Аггин оскалился, — Мы решим — с джерронор-рской Императрицей! — Вождь снова чмокнул Люськину макушку. — Как ее, кстати, зовут по-настоящему?

— Я… не знаю, — растерянно пожала плечами Марронодарра и посмотрела на Туриных.

— Может, вы знаете? — прищурился Аггин, тоже поворачивая голову к супругам. — Я разрешаю — говорите!

Вперед шагнула Еггенодарра. Худенькая, темноволосая, небольшого роста женщина в деловом темно-сером костюме более всего напоминала строгую земную учительницу. Бросив извиняющийся взгляд на мужа и на сына, она посмотрела прямо в глаза Вождю анамадян и заговорила, сухо чеканя каждое слово:

— У этой девушки нет джерроноррского имени. Поземному, по-русски, ее зовут Людмила. Людмила Мордвинова. Но это еще не все. Людмила — не наследница престола.

Если бы мертвый Император встал вдруг с трона и спустился в зал, это бы вряд ли произвело больший эффект на присутствующих. Сказанное Еггенодаррой буквально оглушило их. Что удивительно — все ей сразу поверили.

Еггенодарра не собиралась наслаждаться триумфом. Тем же сухим тоном, без капли эмоций она стала рассказывать столь невероятные вещи, что Аггин невольно ослаблял и ослаблял по ходу хватку на Люськиной шее, а потом и вовсе опустил руки. Звякнул о пол кусок хрусталя — и на это анамадянский Вождь не обратил никакого внимания.

И Люська, раскрыв рот, слушала джерроноррку. Оказавшись свободной, она не только не попыталась убежать, но и на шаг не отодвинулась от Аггина.

Марронодарра внешне оставалась спокойной, хотя в ней явно бушевали непередаваемые чувства и эмоции.

Генка побледнел и сжался, вздрагивая иногда, будто слова матери камнями больно стучали по нему.

Хуже всех воспринимал сообщение Зукконодорр. Он посерел, склонил рыжую с сединой голову, сгорбился, безвольно опустил руки и стал похож на глубокого старика — кем он, собственно, по земным меркам и был.

Рассказ Еггенодарры вкратце сводился к следующему. Давным-давно, не будучи еще даже знакомой с Зукконодорром, она закончила спецшколу и начала работу в службе охраны. Но не Императора, а Императрицы! Мало того, она стала подругой Верронодарры, и та, не имея, кроме мужа, родных и близких, доверяла ей свои женские тайны. А иногда и государственные…

Когда Императрице подошло время рожать, военная обстановка складывалась не в пользу джерронорров. Над Турроном нависла угроза захвата анамадянами. Император не хотел рисковать любимой супругой и отправил ее на окраинную нейтральную планету с примитивно развитым мирным и малочисленным населением. Разумеется, служба охраны Императрицы была при ней, и Еггенодарра, конечно, тоже. Вместе с ними полетела рожать и одна из императорских служанок. Злые языки поговаривали, что дебелая разбитная девица умудрилась соблазнить самого Турронодорра, и будущий ее ребенок — от него. Верронодарра не слушала сплетен: она и так знала, что это правда — муж признался ей в своем случайном грехе.

Первой родила Верронодарра — прелестную золотоволосую куколку! На другой день появилась дочка у служанки. И тут же на планету напали коммиты. Их было так много, что не приходилось и думать о сопротивлении. Налетели они столь стремительно, что никакая помощь уже не могла подоспеть.

Охрана Императрицы самоотверженно защищала здание временного роддома. Храбрые воины — были среди них и женщины — гибли один за другим… А ведь каждый из них был Избранным Джерронорром и, воспользовавшись Силой, легко мог спастись! Это, кстати, и поспешила сделать легкомысленная служанка, бросив новорожденную дочку на произвол судьбы. Впрочем, вернувшись во дворец и все рассказав, она тут же погибла от руки разгневанного Императора.

А Верронодарра воспользоваться Силой не могла. Роды были очень тяжелые, Сила ушла на них…

Еггенодарра по просьбе Императрицы все время оставалась с ней рядом. Казалось бы, чего проще — хватай Верронодарру с ребенком в охапку, призывай Силу, которой у нее было предостаточно, и дуй скорее в безопасное место! Но…

Самым нелепым в этой трагической ситуации было то, что при коронации как Император, так и Императрица получали от того же Неведомого новый дар — иммунитет на использование против них Силы! То есть их по-прежнему можно было убить простым молотком, но никак — с помощью Силы! И помочь с помощью Силы тоже было нельзя…

Еггенодарра очень надеялась, что коммиты Императрицу не тронут, но сама же и понимала, сколь нелепа ее надежда. Ведь неспроста же столько сил бросили они на забытую всеми планетку!

Верронодарра тоже прекрасно все осознавала.

— Еггенодарра, — сказала она, когда вспышки излучателей, подобные близким молниям, все чаще стали озарять помещение, когда грохот взрывов превратился в сплошной громогласный рев, а здание затрясло так, будто его выламывали из земли гигантские руки. — Спасай наследницу! Улетай отсюда!

— А как же ты?!