— Ты вернёшься за стол?

— Да. Я только хочу переодеться. Я встала из-за стола, потому что запачкала кофточку.

Суровый опустил руку, позволив своим пальцам скользнуть ниже, и остановил это движение на уровне моего запястья, заставляя сердце стучать громче, почти оглушая.

— Необязательно было затевать стирку своими руками. Для этих целей в доме есть прислуга.

— Мне не сложно. К тому же я вполне способна справиться с крошечным пятнышком сама. Необязательно гонять ради этого целый штат.

Суровый сощурил глаза, посмотрев на меня изучающе и пристально:

— Почему для тебя это так важно?

— Потому что я не привыкла сидеть сложа руки и не хочу быть содержанкой в вашем доме!

Брови Сурового изумлённо поползли вверх.

— Кто-то сказал тебе эту фразу?

— Нет. Я просто не хочу быть одной из ваших… дамочек! — фыркнула, покраснев.

— Ни одна из тех самых дамочек не бывает в моём доме. Для этого у меня есть квартира, а дом…

— Что дом?

— Дом — это совершенно другое место. Так ты вернёшься за обед?

— Да, как я и сказала. Вернусь за стол. Отпустите, пожалуйста, мою руку.

Суровый кивнул и отошёл. Я постаралась не слишком откровенно любоваться его выправкой, красивой линией плеч и широкой спиной.

— Ужин в ресторане остаётся в силе. Если тебе нужен визажист или кто-то ещё, вызывай, — разрешил Суровый.

Желудок резко сжался. Я не могла представить, в каком заведении предпочитает ужинать Суровый, но наверняка ресторан не уступает тому, который показал мне Заур.

— Зачем вам это? Зачем вам ужинать со мной? Ведь наверняка найдётся более подходящая спутница, из вашего круга, которая будет чувствовать себя в роскошной обстановке, словно рыба в воде…

Суровый не дал мне договорить, прервав:

— Так и есть. Рыбёшек полно. В особенности, тех, кто любит прилипать и вешаться на толстый кошелёк. Но я приглашаю тебя. Считаю должным вернуть тебе ужин, испорченный Рашидовым.

— Он ваш соперник? Почему вы враждуете?

— Значит, Заур кое-что рассказал тебе, — кивнул Суровый. — Да, Рашидов — мой старый конкурент.

Суровый подтвердил слова Заура о вражде с Рашидовым. Но при этом он не захотел отвечать на вопрос о причинах вражды.

Я не знала, стоит ли пользоваться предложением Сурового вызвать на дом визажиста. Долго думала над его словами и пришла к выводу, что если Суровый позвал меня на ужин в ресторан, мне стоит поддерживать необходимый имидже.

Я позвонила Камилле, которая оставила мне свою визитку и попросила помочь с тем, чтобы успеть сделать причёску и нанести макияж. Камилла нашла мне визажиста и договорилась о том, чтобы девушка приехала прямиком на дом к Суровому.

На вечер я выбрала чёрное, коктейльное платье. Камилла словно заглянула в будущее и не прогадала, пообещав, что платье понадобится мне.

Приглашённая визажистка поинтересовалась моими предпочтениями и принялась за дело. Причёску мне сделала тоже она, собрав волосы вверх и оставив несколько прядей воздушными.

Мне понравилась работа визажиста. Из зеркала на меня смотрела красивая девушка, с сияющей кожей и утончёнными чертами лица. По моей просьбе макияж сделали максимально приближенным к естественному.

Мне не хотелось броских цветов в макияже и я была рада, что к моим пожеланиям прислушались.

Я поблагодарила девушку за работу. Суровый сам поднялся ко мне и обвёл пристальным взглядом фигуру, с головы до ног и обратно.

— Вам нравится?

Я разгладила несуществующие складки на юбке платья. Застыла в ожидании вердикта мужчины, проклиная себя за невозможность справиться с сильными эмоциями.

— Ты хорошо выглядишь. Готова?

Я кивнула и мужчина галантно приобнял меня за талию, уводя вниз по лестнице.

— Каким парфюмом ты пользуешься? — неожиданно спросил он.

— Никаким. Наверное, это запах геля для душа…

— Не думаю. Запах более тонкий.

Что могли означать эти слова? Неужели он на самом деле смог уловить мой собственный аромат или это была обыкновенная вежливость?

Я не знала ответов на эти вопросы.

Но знала, что вечер будет необыкновенным.

В каком-то смысле я оказалась права…

Суровый выбрал ресторан, ничуть не уступающий в роскоши и помпезности тому, где я ужинала с Зауром. Здесь подавали турецкую кухню, в меню которой я точно ничего не смыслила и позволила Суровому выбрать самому.

В ожидании, пока приготовят блюда, он заказал нам по напитку: чёрный кофе для себя и горячий шоколад для меня. Я впервые пила такой вкусный горячий шоколад и наслаждалась каждым глоточком напитка.

— Надеюсь, тебе удобно жить в моём доме? — поинтересовался Суровый.

— У вас отличный дом и хороший вкус. Мне нравится.

— Слуги ведут себя уважительно?

— Да, вполне. Я хотела бы попросить вас об одолжении.

Суровый с интересом посмотрел на меня.

— Попробуй. Мне очень интересно, что ты хочешь попросить.

— Ничего такого. Я всего лишь хочу, чтобы вы позволили мне ходить на работу.

Лицо Сурового удивлённо вытянулось. Не такой просьбы он ожидал. Возможно, он думал, что я, как и прочие продажные девки, попрошу для себя шубу, машину или дорогие украшения. Меня обижала мысль, что он до сих пор мог думать обо мне именно так.

В ответ Суровый покачал головой:

— Проси другое.

— Но мне ничего не надо! — вспылила я. — Ничего, кроме того, чтобы чувствовать себя человеком, а не… зверушкой, запертой в золотой клетке.

— Интересные мысли!

Суровый опёрся локтями о стол и в упор посмотрел на меня.

— Другие… девушки считают себя успешными, когда им не приходится впахивать, чтобы получить то, что сейчас есть у тебя. Но ты…

— Но я не они. Никогда такой не стану.

— То есть ты хочешь и дальше драить грязные полы за три рубля в час?

Суровый наклонился вперёд, досконально, детально изучая меня…

— Вы преувеличиваете. Но суть верна. Я предпочла бы работать.

— Исключено. Ты не будешь трудиться на дешёвой, низкооплачиваемой и физически тяжёлой работе. Ты вынашиваешь моего ребёнка. Это главное…

— Я сойду с ума от безделья!

— Не сойдёшь. Завтра тебе надо будет встать на учёт по беременности в лучшей из клиник. Врач составит для тебя режим питания, расписание. Запишет на йогу для беременных, плавание… Это всё будет занимать время.

— Но не целый день! — возразила я. — Не пойду на плавание. Не умею плавать.

— Хм. У меня в доме есть бассейн. Значит, найму для тебя персонального тренера.

— Спасибо. Но это чересчур!

— Остынь, я стараюсь не ради твоей задницы и не для того, чтобы впечатлить такую простушку, как ты. Я всего лишь хочу получить здорового малыша. Точка.

— Хорошо. Я буду стараться. Но вопрос о работе…

— Закрыт, — отрезал мужчина.

— Не закрыт.

Наши взгляды скрестились и в воздухе повисло густое, жаркое напряжение. Ожидаемо, я первой отвела взгляд в сторону.

Суровый внезапно потянулся ко мне через весь стол и дотронулся до моего запястья.

— Объясни, почему ты хочешь работать. Просто объясни. Как есть. Я пойму. Попытаюсь.

Я задрожала от его проникновенного и нежного прикосновения. Жар заструился по телу и сосредоточился там, где моей руки касались его пальцы.

Биение сердца, мысли, кровопоток — всё устремилось туда и сосредоточилось в одной точке соединения.

— Я вас не знаю. Совсем, — решилась признаться я. — Мы из разных миров. Возможно, многие мои проблемы для вас непонятны, а страхи и опасения кажутся надуманными. Сейчас вы обеспечили меня всем необходимым и даже сверх того, сверх всего, к чему я привыкла. Но я вас совсем не знаю, — снова повторила. — У богатых свои причуды. Сегодня хочется одного, завтра — другого. Я просто не хочу оказаться ещё одной вашей однодневной прихотью. Не хочу однажды проснуться и оказаться выброшенной на улицу, без копейки в кармане.