...Оставив своих пленников в пещере, Грелли обмотал веревку вокруг пояса и спрыгнул в воду. Убедившись, что спрятанный в расселине скалы груз «Офейры» цел и что ни одного живого существа поблизости нет, Леопард растянулся на песке под утесом и проспал до утра. Наступал рассвет 22 апреля.

Обследовав место гибели всего экипажа «Черной стрелы» и не найдя ничего важного, Джакомо Грелли пересчитал алмазы в замшевых футлярах. Их было двадцать шесть штук. Он слышал, что стоимость их определяется в пятьдесят — шестьдесят тысяч фунтов.

Теперь он был богат, но в его голове крепко засела мысль о перевоплощении в британского дворянина. Это был не только единственный путь к спасению с острова — это была будущность!

Честолюбивые помыслы нередко возникали у Грелли. Часто он задумывался над тем, что даже крупное богатство не дало бы ему ни власти, ни влияния, ибо это было бы богатство в руках бездомного и безымянного бродяги, всюду преследуемого законом. Тогда он проклинал своего отца и призывал на его голову все беды. Теперь представлялась возможность покрыть новым именем боль и стыд прежних унижений...

— Эсквайр Фредрик Райленд, виконт Ченсфильд, — пробормотал он. — Звучит недурно, и обстоятельства удивительно благоприятны. В Англии никто не знает этого наследника... Итак, прощай Леопард Грелли, бездомный Джакомо, приютский приемыш, контрабандист, солдат и разбойник, прощай! Ты остался с разбитым черепом на морском дне. С борта французского корвета вскоре отдаст честь твоей могиле британский дворянин виконт Ченсфильд, который отправится в Англию и вступит в свои законные наследственные права. О, этот виконт сумеет при помощи этих камешков быстро приумножить родовые владения.

Разговаривая так с самим собою, Джакомо почувствовал голод. Французы не оставили на косе никаких припасов. Нужно было поторопиться! Далеко ли до проклятой бухты?

Грелли поднял топор, брошенный накануне пиратами. Он намеревался соорудить маленький плот из обломков «Офейры», чтобы добраться до корвета.

«Кстати, заодно покончу и с теми, — подумал Грелли о пленниках. Мысль о том, чтобы использовать Мортона в качестве поверенного, еще не приходила ему в голову. — Жаль девчонки! Красивая и смелая, но несговорчивая и стоит у вас поперек пути, новый мистер Райленд!»

Бумаги и документы оставались в нагрудном мешке у атерни. Грелли добрался вплавь до скалы и позвал Мортона. Лысая голова тотчас показалась из-за куста. Он услужливо прикрепил веревку к корням и помог Леопарду взобраться в пещеру. Эмили с закрытыми глазами лежала на камнях. Под голову сэра Фредрика она положила несколько веток, сорванных с куста.

— Мортон, где документы этого человека? — спросил Грелли.

Атерни достал из-за пазухи бумажник.

— Теперь давай сюда весь твой мешок!

Трясущимися руками Мортон отцепил мешок и подал его пирату. При виде топора в руках Грелли Мортон на коленях подполз к нему. Слезы потекли по его бледному, одутловатому лицу.

— Зачем вам моя жизнь, драгоценнейший, дражайший, благороднейший мистер корсар? Сохраните мне ее, сэр, и не будет такой услуги, какую я не оказал бы вам, высокочтимый синьор!

— Хорошо! Если вздумаешь хитрить, я повешу тебя на твоих собственных кишках. Слушай меня, червяк! Мы отправимся с тобой в Англию. Уйдем мы отсюда на том самом корвете, что вчера уничтожил «Офейру». Я — плененный пиратами наследный виконт Ченсфильд, и ты в Бультоне введешь меня в мое наследство. Понял?

— Боже мой, благородный синьор, но что же будет с настоящим наследником?

Грелли в ярости замахнулся топором:

— Ах, с настоящим? Вот я тебе покажу сейчас настоящего наследника, судейская крыса!..

Раненый открыл глаза, но осмысленного выражения в них не было. Он не узнавал окружающих и не понимал страшной опасности. Девушка обхватила руками его голову и закрыла своим телом от пиратского топора. Грелли поймал ее за руку, отшвырнул к противоположной стенке и снова размахнулся. Девушка бросилась в ноги Леопарду. Она цеплялась за руку пирата и молила о пощаде. Грелли опустил топор.

— Ты помолвлена с ним?

— Да.

— Хочешь спасти ему жизнь?

— Да.

— Станешь ты моей женой?

— Нет.

— Тогда я убью его. Ты поняла мой замысел?

— Да. Вы хотите завладеть именем и имуществом сэра Фредрика Райленда.

— Правильно, крошка! И все, что может мне помешать, я должен убрать с дороги. Прежде всего — вот этого полумертвого. Отпусти мою руку.

— Мистер Грелли, сохраните ему жизнь! Я готова на все. Я готова назваться вашей женой, так же как Мортон — вашим атерни.

— Это другое дело. А чем вы докажете, что не собираетесь обмануть меня? Может, вы рассчитываете выдать меня командованию на корвете?

— У меня нет никаких доказательств, кроме моего честного слова. Хотите, я поклянусь вам? Только оставьте его в живых и дайте мне выходить его.

— Идет, сеньорита! Пусть он дышит, ваш бывший жених. Но поправлять здоровье ему придется на этом уютном острове уже без вас. Мы отправляемся с вами в Ченсфильд. Бумаги я оставлю у себя. Теперь в путь, сеньорита, и... прошу вас, обратитесь ко мне как следует! Что же вы молчите? Ну?

— Сэр Фредрик Райленд, я готова следовать за вами.

Когда Грелли спустил ноги, чтобы спрыгнуть в воду, он услышал стон. Обернувшись, он увидел, как Эмили припала к груди раненого.

Через два часа маленький плот подплыл к скале с пещерой. Усадив на плот Мортона, тоже близкого к обмороку, Грелли положил бесчувственные тела Эмили и сэра Фредрика на помост и веслом погнал плот вдоль берега.

К вечеру он достиг входа в пролив.

— Послушай, Эмили, — обратился пират к девушке, с трудом приведя ее в чувство, — я высажу вас обоих здесь, неподалеку от бухты. Французам я покажусь сначала вместе с Мортоном и передам им бумаги. Потом вернусь за тобой. Постарайся разбудить этого синьора и объяснить ему положение.

Не прошло и двух часов, как Грелли и Мортон возвратились. Оба держали небольшие свертки.

— Все обстоит прекрасно, — объяснил Грелли. — Послезавтра они снимаются с якоря. Меня встретили хорошо. Я обещал привезти тебя на корабль завтра вечером. Подкрепись этим ужином.

Вдвоем с Мортоном Грелли соорудил шалаш. С корвета он принес одеяло, котелок, еду и лекарство. Раненого уложили в шалаше.

Эмили, находившаяся сама на грани полной потери сил, не притронулась к еде. Она приготовила бульон для больного и поила его с ложечки. Ему полегчало. Он обвел всех осмысленным взором, слабо улыбнулся Эмили, повернулся на бок и заснул сном выздоравливающего.

Еще одни сутки Эмили провела около него, держась на ногах нечеловеческим напряжением сил. В ночь на 24 апреля корвет «Бургундия» готовился поднять паруса.

Раненый крепко спал в своем шалаше. Грелли принес ружье, запас пороху, некоторые инструменты и припасы. Он решил не будить раненого и велел Эмили писать записку.

На листке бумаги она коротко изложила свое соглашение с пиратом, дав понять, что брак с лже-виконтом будет только формальным. Когда записка была готова и положена поверх скарба, оставленного островитянину, Эмили склонилась над спящим. Без слов, с каменным лицом она приникла к его лбу.

К берегу бухты Грелли вынес ее на руках, ибо после молчаливого прощания с женихом Эмили окончательно обессилела. Уже укладывая в кормовой каюте «Бургундии» бесчувственную, пылающую жаром девушку, Грелли по несомненным признакам на ее лице понял, что она больна оспой...

Ночью, когда судно шло на север, Грелли заметил, как Мортон делает какие-то записи в тетради, переплетенной в тисненую коричневую кожу. Леопард грубо вырвал тетрадь, прочел ее очень внимательно и, выдернув несколько страниц, написанных Мортоном последними, оставил эту тетрадь у себя. По прибытии на фрегате «Крестоносец» в Англию Грелли извлек тетрадь. В Ченсфильде, во вновь унаследованном кабинете, он посадил Мортона за своеобразный литературный труд...