— То-то я смотрю, ритуал погребения не завершен! — зашипел дед, — в склеп должен войти наследник и пролить кровь на алтарь, чтобы духи признали его старшим в роду.

— Да кому входить-то! — всплеснула руками и ойкнула, припав губами к запястью, которым зацепилась за что-то острое и разодрала кожу. — Я ж тебе, о чем говорю? Колин в коме лежит. Последние деньги на лечебное зелье извели, а он всего на пару часов в сознание пришел и снова отключился. Этот жадный старикашка-лекарь только деньги тянуть горазд, а помощи никакой. С Мортимером, сам видишь, какая беда. Кто пойдет-то? Я как бы не имею отношения к Хейденам, если не забыл.

— Но ты сейчас в теле моей праправнучки, и в твоих жилах течет моя кровь, — возразил Удольф, — что с тобой случилось? Как ты попала в это тело?

— Если бы я знала! — скривилась, — жила себе, никого не трогала, пока на глаза не попался дурацкий промокод. Ну, это вроде заклинания, чтобы получить доступ к книге, — ухмыльнулась собственной сообразительности, как ловко провела аналогию с магией, чтобы правильно донести понятия другого мира в этот. — А потом уже очнулась в чужом теле как раз, когда мерзкий старикашка перестал поддерживать Кармен магией. Вроде как жизнь наследника важнее. И пусть бы так, но ведь и его он не вылечил. По сути, девчонка загнулась из-за жадности мага. Хотя в моем случае, упрекать его за это не стоит. Нет, оно мне надо было? — сама не поняла, как разошлась не на шутку, выплескивая, что накопилось за эти дни. Больше ни с кем тут не пооткровенничаешь. — Только в себя пришла, тетка эта дурная заявилась и распоряжаться начала. Мол, не сегодня-завтра Колин умрет, так и нечего тянуть, чтобы лапу на наше добро наложить. Выгнала я гадину взашей, чтобы не каркала, последних сил лишилась. А на следующий день похороны, в доме ни копейки, слуги разбежались, только самые верные остались. Что мне было делать? Поменяла мебель из гостевых комнат на продукты и помощь крестьянок, что обслуживали гостей. Можно бы выдохнуть и делами заняться, так нет — маг столичный приехал и начал всюду свой нос совать. Одна польза — тетку приструнил, что заявилась сюда жить, прикрываясь больным пасынком. Я этот змеиный выводок в пристройку отправила, пускай за собственный счет столуются. Еще я дармоедов не кормила! Тут бы проблему с загубленным урожаем решить, виноград раньше срока собрали, да не уследили, скисло все, но нет, жених недоделанный пожаловал! Бумажками своими тычет, будто родной отец, в самом деле, мог дочь за старого урода отдать! Теперь вот еще привидение объявилось! — невежливо ткнула пальцем в тело Мортимера, — спрашивается, за что мне это все? Скажи, Адольф, за какие грехи? — развела руками.

— Удольф я, — ворчливо пробурчал призрак, — а ты, смотрю, близко к сердцу проблемы моего рода приняла?

— А как по-другому? — вытаращилась на него, — я теперь в этом теле живу. Навсегда или нет, ответа не знаю, но, раз уж я здесь, буду обустраиваться. Жить, знаешь ли, очень хочется. И лучше бы, хорошо жить. А для этого надо Колина вылечить, да за добром присмотреть, чтобы стервятники не растащили. Другого-то выхода нет, — развела руками.

— Для незамужних девушек выход всегда есть, — с хитрецой заявил Удольф, — замуж выйти, детишек нарожать, род продолжить. Ну а, если не сложится, так посвятить жизнь служению Единому.

— Это куда, в монашки что ли постричься? — фыркнула, — это не для меня. А замужем я уже была, так что не интересует. Погоди дед, вот освоюсь немного и живо наведу здесь порядок. В моем мире есть пословица: «Не можешь победить — возглавь!». Вот и возглавлю, пока Колин не выздоровеет.

— Гм, — призрак замер, уставившись в одну точку. Показалось, что покинул тело, настолько пустым вдруг стал взгляд. Однако скоро глаза ожили и посмотрели прямо на меня, — помоги подняться. Давненько я живых не посещал, утратил навыки управления телом.

Самой бы кто помог! — кряхтя и охая, цепляясь юбками за кусты, поднялась. После помогла Мортимеру встать на ноги.

— Идем со мной, — поманил вглубь склепа, двери в который сами собой распахнулись, — ничего не бойся. Здесь покоятся многие поколения предков Хейденов и никому, в ком течет их кровь, они не причинят вреда, — подвел к прямоугольному камню высотой примерно в полметра, — это родовой источник, — заявил с такой гордостью, будто священный Грааль показал. — Припади же на колено, потомок рода Хейденов и приложи руку к камню.

Шмыгнув носом, исполнила волю призрака, спорить в этом месте не хотелось. Царила тут слишком уж странная атмосфера. Не подобрать точных слов, чтобы описать все, что чувствовала в этот момент. Это и особенная ответственность, лежащая на единственном выжившем потомке, и беззаветная любовь, что испытывает ребенок к родителям, и поддержка, и ощущение того, что ты никогда не останешься один.

— Повторяй за мной, — приказал парень властным чарующим голосом, воспротивиться которому даже не пришло в голову. Теперь это был сочный мужской баритон, от которого шли мурашки по телу. Будто сам Удольф Хейден явился сквозь века, чтобы оказать великую честь. — Я, Кармен Хейден, клянусь верой и правдой служить роду Хейден, заботиться о процветании рода и каждом его потомке, приумножать богатства и знания, с честью нести родовое имя и прославить его в веках.

Как только прозвучало последнее слово клятвы, мою ладонь, лежащую на алтаре, сдавило каменными тисками. В глазах потемнело от боли, пронзившей ладонь, но лишь на мгновение. Потом я зажмурилась от вспыхнувших разом сотен свечей, расставленных в помещении.

Тех крошечных лучиков, что попадали через узкие оконца под потолком, едва хватало поначалу, чтобы не оступиться и видеть примерные очертания предметов. Сейчас же, как только притерпелась к яркому свету, рассмотрела величественное убранство, присущее храму какого-нибудь божества. Каменные фрески покрывали стены и потолок, над нишами с саркофагами красовались выбитые портреты ушедших предков, а сам алтарь был испещрен удивительным по сложности и красоте рисунком.

— Что это? — удивилась, обнаружив на среднем пальце изящный перстень с гербом рода, — откуда он взялся? И что, вообще, произошло? — потребовала объяснений от Адольфа.

— Знак главы рода, — призрак в теле Мортимера учтиво поклонился, — мы провели семейный совет и решили, что ты достойна возглавить род Хейденов в столь трудный для него час.

— Совет? Это что же? Все вы здесь? — округлила глаза от страха и непонимания.

— Дети мои, — произнес он украдкой и из дальней стены начали отделяться голубоватые дымки призраков, в которых я узнала родителей Кармен. Их лица я часто видела на портретах во дворце. — Душа этой женщины поможет нашему роду! — провозгласил и обратился ко мне с немым вопросом.

— Ольга, — шепнула свое настоящее имя и увидела, что перстень на пальце просиял.

— В теле Кармен всегда дремал дар связываться с миром мертвых и раскрылся в тот миг, когда Ольга попала в ее невинное тело новой душой, — разъяснял он им так, будто переводил слова с иностранного языка.

— Рауль! — я бросилась к отцу Кармен, но Адольф остановил мой порыв, не позволяя приближаться к призракам. — Что случилось?! Кто вас отравил? Мне надо знать!

Он положил мне руку на плечо и сжал его до легкой боли.

— Только Хранитель рода может входить в тело и говорить. И то ненадолго. Это требует больших затрат энергии. А они умеют лишь слушать, поэтому от них мы не узнаем, что случилось в тот день.

— Так покажите! Ткните в убийцу пальцем! Нарисуйте! Спляшите! — меня разрывало на куски от того, что я вижу перед собой самых настоящих призраков и почему-то не могу с ними заговорить! Да это бы решило почти все мои проблемы! — Кто?! Показать сможете? — вспомнила последнюю ночь. Когда засыпала, от портретов Хейденов точно отделились дымки призраков, значит, они приходили в мою комнату, значит, что-то все же они могут!

Женщина с портрета матери Кармен — Аннабель Хейден, покачала головой, и дымка шлейфом оттянулась от ее очертаний, делая ее образ еще более размытым.