Ну да, ей-то что, до какой степени у меня обнажены ноги и просвечивает ли платье. Она ведь не мужчина, и понятия приличия у маленькой носфайи сильно отличаются от обычного ребёнка. Я почувствовала себя увереннее, осторожно выпрямилась и даже смогла улыбнуться. Мы неторопливо ехали шагом по тропинке, углубляясь в дальнюю часть парка, светило солнышко, пели птицы, и деревья отбрасывали кружевную тень. Иногда мимо пролетали бабочки, я провожала их взглядом, и моя улыбка становилась шире. В груди поселилась лёгкость, и тяжёлые мысли о вчерашнем, или о том, что рассказала мне Каролина, не мешали наслаждаться прогулкой. Я отдыхала и душой, и телом, вдыхала сладко-свежий запах природы, и смутная тревога и напряжение окончательно оставили.

Мы проехали ещё немного, тропинка свернула, деревья расступились, и я увидела небольшой пруд, заросший розовыми лотосами, на его берегу стояла скамейка-качели, а по белоснежной полоске песка тут же захотелось пройтись босыми ногами.

- Приехали, - весело известила Каролина и легко соскочила на землю.

- Виновен. Приговор - смерть.

После чего послышался глухой рык, Маас обернулась, давая Лире возможность во всей красе рассмотреть Палача. В его руке появилась толстая, светящаяся голубым светом, плеть, вместо глаз - огненные провалы, а черты лица заострились. Всего одно неуловимое движение, и Карл сдавленно вскрикнул, взмахнув руками, он даже дёрнуться в сторону не успел, так быстро плеть метнулась к нему, обвив ноги до колен. Языки холодного пламени тут же жадно лизнули приговорённого, обняв голубыми лепестками, и Карл снова хрипло закричал, широко раскрыв глаза и искривив рот. Пошевелиться он не мог, и одежда на нём начала тлеть. Палач дёрнул ещё, туже затягивая плеть, и тут богиня отвернулась. «Не стоит тебе на это смотреть, Лира, - мягко произнесла она и даже зажала ладонями уши. - Не слишком приятное зрелище». Крики зазвучали глуше, но от этого Лиррае легче не стало, воображение рисовало картинки одна другой краше, а потом вдруг всё резко стихло.

- Сотри линию своей кровью, - повелительно сказала Маас, посмотрев на Дейна. - Тогда я смогу уйти, не причинив вреда Лире.

Не задавая лишних вопросов, Судья резанул ладонь и точно так же повёл над узором, пачкая его, и он в самом деле потускнел, почти погаснув. А в том месте, где его коснулись капли крови, и вовсе исчез. У Лиры на мгновение снова потемнело перед глазами, она словно полетела в пропасть, подавившись вдохом… И всё закончилось, только тело охватила ужасающая слабость. Девушка тихо всхлипнула и повалилась на алтарь, и Дейн в несколько шагов оказался рядом, на его лице отразилась тревога и самый настоящий страх.

- Лира? Милая, девочка моя любимая, ты как? - пробормотал он, нежно обняв и заглянув ей в лицо. - Ну, скажи хоть что-нибудь, Лирочка!

А она смотрела на него, и глаза защипало от навернувшихся слёз, и слова все потерялись где-то по пути к горлу. Снова всхлипнув, Лира бессильно прислонилась к Дейну, прикрыв глаза и едва слышно прошептав всего три слова:

- Я тебя люблю…

Шумно выдохнув, носфайи бережно прижал её к себе, поглаживая по голове, и Лира слышала, как колотится его сердце от пережитого. А через пару минут ещё одни руки обняли, и хриплый, ворчливый голос Тома произнёс:

- Вот так всегда, делаешь всю грязную работу, а признания и поцелуи достаются этому хлыщу!

Лиррая не выдержала, хихикнула, а потом и вовсе рассмеялась, немного истерично, но главное, что желание разреветься прошло. Повернув голову, она посмотрела сквозь ресницы на Томаса, выглядевшего уже вполне нормально, и вытянула руку, положив ладонь ему на грудь.

- И тебя я тоже люблю, не переживай, - ласково сказала Лира, и так легко оказалось всё-таки произнести эти слова, что она снова чуть не расплакалась. - Пойдёмте домой, а? - тихо попросила она, совершенно позабыв про находившихся здесь же Валентина Харрэла и Каролину.

- Том, отнеси её, я пока разберусь, - скомандовал Дейн, нехотя отпустив Лиру и повернулся к бывшей любовнице.

В воздухе развернулась серебристая воронка, Томас подхватил Лирраю на руки, и что происходило дальше в разрушенном храме, девушка узнала уже позже. Дома, в спальне, уютно свернувшись между своими мужчинами, вымытая, напоенная успокоительным отваром по рецепту бабушки Дейна и переставшая наконец дрожать.

Ну да, ей-то что, до какой степени у меня обнажены ноги и просвечивает ли платье. Она ведь не мужчина, и понятия приличия у маленькой носфайи сильно отличаются от обычного ребёнка. Я почувствовала себя увереннее, осторожно выпрямилась и даже смогла улыбнуться. Мы неторопливо ехали шагом по тропинке, углубляясь в дальнюю часть парка, светило солнышко, пели птицы, и деревья отбрасывали кружевную тень. Иногда мимо пролетали бабочки, я провожала их взглядом, и моя улыбка становилась шире. В груди поселилась лёгкость, и тяжёлые мысли о вчерашнем, или о том, что рассказала мне Каролина, не мешали наслаждаться прогулкой. Я отдыхала и душой, и телом, вдыхала сладко-свежий запах природы, и смутная тревога и напряжение окончательно оставили.

Мы проехали ещё немного, тропинка свернула, деревья расступились, и я увидела небольшой пруд, заросший розовыми лотосами, на его берегу стояла скамейка-качели, а по белоснежной полоске песка тут же захотелось пройтись босыми ногами.

- Приехали, - весело известила Каролина и легко соскочила на землю.

Лира длинно вздохнула, потом неожиданно зевнула, потянувшись, и сонно моргнула. Том тут же заботливо обнял, притянув к себе, и уложил на плечо.

- Всё, хватит разговоров, - ласково, но непреклонно заявил он. - Спи, отдыхай, малышка.

И она уснула, и снились Лире только яркие, красочные и счастливые сны, а с губ полуночной не сходила улыбка.

Полгода спустя.

Ранняя осень здесь была удивительно мягкой, почти не отличаясь от лета. Только по утрам воздух прохладный и хрустальный, такой чистый, что казалось, тронь - тихонько зазвенит. Деревья ещё стояли зелёные, и днём солнышко грело. Вот и сейчас Лиррая сидела на широких садовых качелях с мягким сиденьем, подобрав ноги и прислонившись к Дейну, рассеянно перебирая пушистую, густую шерсть изрядно подросшей Радуги. Тёплые лучи скользили по лицу, щекоча кожу, и Лира умиротворённо жмурилась, мечтательно улыбаясь. Её ладонь лежала на округлившемся животике, и время от времени девушка с тихим восторгом ощущала там шевеление. Том сидел с другой стороны, положив тёплую ладонь ей на щиколотку и иногда легонько поглаживая.

Почти всё лето они прожили здесь, в поместье, и это всех устраивало. Лирин садик основательно разросся, пополнился редкими экземплярами, которые запросто и прижились, и чувствовали себя отлично под присмотром полуночной. А её штучные крема, микстуры, мази и прочее по рецептам бабушки Дейна и своим собственным, из редких и ценных растений, расходились на ура. Ещё, Лира с удовольствием виделась с Леллиаль, к тому времени уже ставшей мамой очаровательного малыша - девушки сдружились, особенно после пережитого. Лира не имела ничего против изменений защиты в доме так, чтобы одна она вообще не могла выйти на улицу. У неё появился личный телохранитель из ищеек, выбранный самим Дейном, и если вдруг случалось, что её мужчин не было дома, а ей куда-то требовалось отправиться, Лира звонила Арлу. В общем, жизнь потихоньку вошла в колею, и события полугодичной давности уже походили на полузабытый страшный сон.

А вскоре ей предстоит куда более приятное испытание, волнующее и, без сомнения, радостное. Причём, в двойном размере…

- И всё-таки, если первой девочка родится? - задала Лира вопрос, который они с завидной регулярностью обсуждали с момента, как доктор сообщил, что будет двойня, мальчик и девочка. - Будет женщина-Судья? - она хихикнула, покосившись на Дейна.

- Даже не надейся, точно мальчик, - ласково, но непреклонно отозвался он, чмокнув Лиру в кончик носа. - И я уже много раз говорил, что женщины Судьями не бывают, - Дейн крепче обнял Лиру, придвинув ближе к себе.