Наступил торжественный день. Тетя-регистратор (почему-то в траурно-черном платье-костюме с широкой алой лентой с гербом через плечо — символом принадлежности к госорганам) чинно напутствовала молодых, вещая о начале нового пути. Просила молодоженов поклониться родителям, любить друг друга и ценить. В общем, стандартный набор, на котором, тем не менее, все неизменно пускают слезу.

Следующая за нами в очереди на регистрацию была парочка постарше. На вид жениху далеко за полтинник. Невеста выдержки схожей. Интересно, она им тоже будет вещать о начале новой жизни? И кому они кланяться будут? Возможно, уже некому.

— А теперь прошу новобрачных обменяться кольцами, — перешла к следующему важному этапу регистратор.

Быков подхватил колечко с маленького подносика и торопливо нацепил его на палец невесты, будто боялся, что она сбежит. Затем схватил второе кольцо и водрузил его от волнения следом.

— Ты что творишь? - прошипел я. — Это твое кольцо!

— Ох, блин, - тихо вздохнул переволновавшийся жених.

И быстро снял оба кольца с пальца Лизы.

Регистратор пучила глаза, гости недоуменно перешептывались, а я продолжал шепотом наставлять друга:

— Быков, не тупи! На хрена оба кольца снял? Жениться не хочешь? Так и скажи…

Меня еще услышала и Лиза. Она гневно-вопросительно зыркнула на суженного. Но тот поспешил нас успокоить:

— Ничего я не передумал. Просто в первый раз женюсь, надо чаще тренироваться.

Хрупкая невеста ткнула Тоху в бок локтем. Тот ойкнул:

— Да я не про еще раз жениться, я про то, что кольца надевать, оказывается, тоже уметь надо.

Лиза вроде успокоилась, вернула улыбку на милое лицо, и Тоха, наконец, снова нацепил ей колечко. Втрое она уже сцапала сама, на всякий случай, и надела на палец жениха. Быстро, ловко, отточено. Будто тренированная. Тут уже Быков зыркнул на нее с подозрением, будто хотел что-то предъявить. Я в этот раз старательно держал покерфейс, чтобы из-за меня свадьба разводом не кончилась.

На наше счастье, регистраторша прервала его потуги, выдав громкое и торжественное:

— Объявляю вас мужем и женой!

Я с облегчением выдохнул. Вроде все шло по плану. Сейчас гости поздравят молодых, потом я их повезу к памятнику павшим воинам.

Традиция возлагать цветы к вечному огню в день бракосочетания дожила и до моего времени. Иностранцы такую традицию, наряду с оркестром на похоронах в СССР, до сих пор считают дикостью.

Соня поспешила поздравить подругу первой, даже родителей ее обогнала. Прижала к себе Лизку и что-то горячо ей шептала на ушко. Та кивала в ответ. Обе пускали слезы, обнимались, снова вытирали глаза и снова обнимались. Все-таки свадьба для девушек самый важный момент жизни. Тем более если их немного за всю жизнь будет, а если одна так вообще…

Быков вынес невесту на руках из ЗАГСа, как и полагается. Естественно, их обсыпали рисом. Цветов и лепестков роз не швыряли. Дорогое это удовольствие. Букет был только у невесты (и то из гвоздик) и еще у парочки присутствующих. Но исключительность и торжественность момента от этого никуда не девалась.

После променада по городу и поездки к мемориалу я привез молодоженов к ресторану “Октябрь”. Под свадьбу его закрыли на спецобслуживание. Спасибо Гоше. Кроме того, у меня закрались подозрения, что катала даже слишком мало взял за ресторанное меню с Быкова. Такое ощущение, что Гоша свои деньги вложил по старой дружбе.

Выяснять этот вопрос я не стал. Хочет помочь — его дело. Так-то я ему тоже знатно помог. Убийца его дочери теперь на том свете, благодаря мне. Зарплата у Быкова на оружейном заводе не бог весть какая. А невеста – вообще студентка. И свадьбу (как будут говорить потом) они явно не окупят. Потому что деньги дарить сейчас не принято. А учитывая, что лучший подарок – это книга (часто даже передаренная), то у молодоженов каждая копейка на счету.

Как водится, больше всего брачующимся надарили самых “нужных вещей”: чайных сервизов только семь штук , комплектов постельного белья почти столько же и пять настенных часов. Сервизы оказались разные (в отличие от часов), был и белый с золотой каёмкой, и в розовых цветочках, и в голубеньких, и хоть и два из них были дефицитными (Ленинградского производства), но все равно перебор. Такое впечатление, что теперь молодоженам придется всю жизнь пить только чай, целыми днями лежать на кровати с дареным постельным и пялиться на стену с часами (в каждой комнате по двое часов можно повесить).

Я от лица нас с Соней подарил молодым фотоаппарат. Легендарный “Зенит-Е” со встроенным экспонометром. Такую камеру в СССР больше двадцати лет выпускали. Потом он будет считаться самым массовым зеркальным фотоаппаратом в мире. По числу экземпляров буржуйские “Кэноны” и “Никоны” рядом не стояли.

Пожелал им поскорее запечатлеть другие важные моменты в жизни – все, конечно, захихикали, думая про детишек.

Молодых чествовали, периодически заставляли вставать и лобызаться под счет. Все проходило на удивление культурно. Хотя несколько гостей (не знаю, с чьей стороны), вида откровенно трактористского, успели нализаться в стельку, но и они вели себя тихо и за правду-матку в бой не кидались. Только обводили стеклянными глазами зал и стол с хрусталем да невпопад ухмылялись.

Известно, что самая затратная подготовка к драке — это свадьба. Но тут дракой и не пахло, будто все гости были членами дома литераторов или союза художников.

Элегантные официанты шныряли вдоль столов традиционно составленных буквой “П”. Со сцены лилась живая музыка от местного ВИА. Гости не ругались и морды друг другу не чистили. В общем, все не как у людей…

Часа два прошло. Трошкин и Погодин, изрядно приняв на грудь домашней наливки на рябиновых ягодках, воспрянули духом и вмиг прониклись интересом к некоторым особам женского пола, которые были возраста комсомольского и на свадьбу пришли целой стайкой без всякого мужского сопровождения – на радость моим друзьям.

— По одиночке на такие мероприятия супруги не ходят, — сразу рассудил Погодин, приобняв меня по-братски и высматривая козочку в красном платье. — Значит, та девушка не замужем. Нужно действовать… Пойду соли у нее спрошу.

— Федя, — усадил я его на место, — это ресторан, какая на фиг соль?

— А-а… Точно! А что тогда сказать? Спрошу, нет ли за их столом лишней нарезки из скумбрии? А то у нас всю Трошкин сожрал…

— Тебя кто так учил с девушками знакомиться?

— Никто, — с гордостью заявил ловелас. — Я сам придумал.

— Оно и видно… Про жрачку вообще ни слова. И про выпивку тоже. Просто пригласи на танец.

— Да какой танец? Тут одни плясовые грохочут. Как под “Черного кота” с девушкой танцевать?

— Тогда подойди, сделай комплимент и спроси имя.

— Я не умею комплименты сыпать, — опустил плечи Погодин. — Тебе хорошо, у тебя язык, как помело подвешен, — грустно слепил два афоризма в одну фразу Федя.

— А ты мой язык не трожь, а комплименты несложно делать. Выдели ее самые выдающиеся черты и скажи о них вслух. Похвали, так сказать. Вот что тебе больше всего в глаза бросилось?

— Платье… С цветом знамени одного.

— Какое на хрен платье, Федя? Девушки любят про себя лично слушать, про платье будешь расхваливать, когда уже познакомишься. Только с флагом или с гербом его не вздумай сравнивать. Давай, потренируемся… Вот представь, что я в красном платье. Я повернулся к Погодину и закинул ногу на ногу.

Соня убежала танцевать, Трошкин ушел отлавливать официанта, чтобы заказать еще порцию любимой скумбрии, и вокруг нас никого не было.

— Давай, говори что-нибудь приятное, чтобы я имя свое тебе выдал…

— Э-э… Извини, Андрюха, но не могу я тебе приятные вещи говорить. Меня аж передергивает, как в красном тебя представлю, с юбкой на волосатых ногах.

— Твою мать, так это ж не я, дубина! Включи воображение. Включил?

— Ага…

— Давай.

— Э-э… Хм… Девушка, извините, у вас такой нос.