– Он мужик, – говорю я, не отрывая головы от монитора. – Переживет.

– Детский сад, – бухтит Оливка и плюхается на кожаный диван у стены. Ее излюбленное место в моем кабинете.

– Детский сад то, что мы должны прятаться, словно школьники. А знал бы Тёмыч, что ты моя, так бы себя не вел.

Кликаю мышкой, сохраняя изменения, что внес в программу, и встаю из-за стола. Поднимаю руки вверх, сцепляя в замок ладони, и с наслаждением потягиваюсь. Мышцы спины конкретно затекли от постоянного сидения за столом. Надо бы наведаться в зал…

Когда открываю глаза, замечаю, что Карина без стеснения пялится на меня, прикусив нижнюю губу. Если бы она только знала, как меня заводит эта ее долбаная привычка…

Подхожу к ней и сажусь рядом на диван, вытянув ноги. Откидываюсь назад, положив одну руку на изголовье, второй обхватываю плечи девушки. Притягиваю ее к себе и вдыхаю такой знакомый аромат.

– Ну, так что? – на выдохе спрашиваю.

Карина опускает взгляд на мои губы, вижу, как расширяются ее зрачки.

– Что..?

– Мы уже три недели вместе, так какого хрена должны притворяться, что между нами ничего нет?

Карина резко дёргает головой, пухлые губки дерзко поджимаются. Я знаю, что ей не нравится эта тема. Но и сдаваться не намерен.

У нас коллектив мужской. Тут все просто как дважды два. Если парни будут знать, что мы с Кариной вместе, перестанут пускать на нее слюни.

Случай с рыжим не первый. За последние две недели я заметил, что практически каждый в нашей команде залипает на моей Оливке. Несколько раз заставал эту компашку – Карина что-то рассказывает этим идиотам, а они слушают ее, разинув рты. Ещё бы языки свесили, как дворняги, пускающие слюни на кошку.

– Гронский, ты что, – улыбаясь, говорит Карина. – Ревнуешь меня?

– Пфффф! – излишне эмоционально фыркаю я, а Карина наклоняет вбок голову и смотрит так, будто видит насквозь.

Черт! А ведь и правда. Ревную. Охренеть как ревную. Даже с Крис такого не было, за все годы вместе. Хотя та была той еще кокеткой, при мне могла строить глазки мужикам. Я же все ее потуги легко считывал. И мне было плевать, если на нее кто-то смотрит. Вообще по барабану…

А вот с Кариной все по-другому. Я стал жадным до нее. Так, что даже обычный взгляд в ее сторону кипятит кровь и вызывает желание надрать задницу тому, кто посмел…

Решаю перевести тему.

– Бабулю во сколько забираем?

– В семь, – отвечает Оливка. – Тебе точно не тяжело это?

– Точно, сколько можно спрашивать одно и то же?

Вместо ответа Карина наклоняется ко мне и нежно целует в губы. Кладет свои ладошки мне прямо на грудь, где почему-то бешено колошматится сердце. После той совместной целомудренной ночи (за которую мне положен кубок по воздержанию) Оливка стала более смелой. Более раскрепощенной.

Конечно, по сравнению с девушками, которые у меня были до нее, все ее попытки были скорее невинными. Но меня даже это заводило не на шутку. То, что она доверилась мне и стала раскрываться, словно красивый цветок, просто сносит крышу…

Сколько раз я представлял, чем именно мы можем заняться на этом самом диване. Если бы Карина хоть на минуту залезла бы ко мне в голову, думаю, испугалась бы той силы желания, что течет по венам. Меня самого оно пугало…

Углубляю поцелуй и забираю инициативу на себя. Обхватываю девушку за тонкую талию и тяну на себя, устраивая ее на коленях. Карина удивленно выдыхает мне в рот, когда чувствует мое возбуждение.

Когда наши бедра соприкасаются, с моих губ срывается рык. Поцелуй становится более жадным. Неистовым. Языком вытворяю все то, что жажду сделать с девушкой... подаюсь бедрами вперёд, вжимая Карину в свое тело. Слышу ее тихий всхлип, и рука сама тянется вниз.

Накрываю зудящей ладонью ткань ее джинс, прямо между ног. И начинаю осторожно поглаживать. Размеренные движения. Вперёд-назад. Двумя пальцами обвожу по кругу ее жар, который пылает даже сквозь грубую ткань...

Карина впивается пальчиками мне в плечи, сминая рубашку. Откидывает голову назад и закрывает глаза. Я же набрасываюсь на ее шею, словно вампир, что добрался до желанной жертвы. Вывожу губами неведомый рисунок на сладкой коже, и в то же время ускоряя движения своей руки.

Карина хватает мою ладонь с неожиданной силой. Я жду, что смущённо оттолкнет, но она просто держит мою руку и двигается вместе со мной...

– Игооорь... – всхлипывает девушка, и я отрываюсь от ее шеи.

Заглядываю в ее лицо. И тут словно удар в солнечное сплетение... Карина так красива сейчас в своей невинной развратности. Пьяные от страсти глаза полуприкрыты, в них нет ни капли страха. Волосы растрепались, на щеках румянец. Губы горят от моих поцелуев... В ее взгляде удивление и наслаждение смешались в бешеный коктейль.

– Давай, малышка, – тихо рычу я, чувствуя, как по виску катится пот. – Кончи для меня... сейчас...

Ещё немного и я сам взорвусь, словно сопливый мальчишка. Встряхиваю головой, пытаясь привести мысли в кучу...

И в этот момент Оливка тихо вскрикивает и начинает мелко дрожать. Прижимаю ее к себе ещё сильнее, не сбавляя темпа руки между ее ног. Рычу и набрасываюсь на ее губы. Как раз в тот момент, когда вижу, как закатываются ее глаза, и она обмякает в моих руках...

Глава 29

Карина

О! Мой! Бог! Неужели все это происходит со мной? Ведь шла в кабинет Гронского с целью высказать все, что думаю о его замашках собственника… теперь же лежу на нем, как последняя бесстыдница. И что самое главное – мне абсолютно на это плевать.

Я буквально распласталась на груди Гронского. Тело все ещё мелко подрагивало от пережитых волшебных ощущений. Уткнулась лбом куда-то в район его солнечного сплетения, приводя дыхание в норму. Каждый дюйм моего тела был покрыт сумасшедшими мурашками, перед глазами все ещё пляшут фейерверки.

Горячие руки Игоря перемещаются на мою талию и цепко сжимают. Посылают огненный заряд по телу. И это приводит меня в чувство.

Положив ладошки на часто вздымающуюся грудь парня, я медленно отстраняюсь. Заглядываю ему в лицо и забываю, как дышать. Гронский рвано дышит, будто ему чертовски больно. Черты его лица заострились, глаза цвета грозового неба горят жарким пламенем.

Вау… Я машинально немного сдвигаюсь вниз на его коленях, и это мое движение заставляет его с шумом выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Этот звук проходит мелкой дрожью сквозь наши тела.

– Может... я... как-то... смогу… тебе, – шепотом начинаю мямлить я, чувствуя, как огнем горят мои уши. Но я решаю наплевать на смущение и твердо заканчиваю на выдохе. – Сделаю приятное тоже?

Медленно веду одной рукой по каменной груди Игоря вниз, совершенно не представляя, что буду делать... Для меня это все ново и так необычно. Немножечко страшно, но в то же время кровь кипит от желания и решимости.

И Гронский ещё, как назло, ни черта не помогает. Смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице и молчит. Мне кажется, что он меня не остановит. И я не могу понять, радует ли меня это или все же разочаровывает...

Как вдруг Игорь резко перехватывает мою ладонь и прижимает туда, где бешено колотится его сердце. Я ощущаю глухие удары ладонью, и мое сердце в груди вторит ему в ответ.

– Не в этот раз, малышка, – хрипло говорит Гронский. От звука его голоса электрический ток проносится от моей груди и бухает прямо вниз. – Ты уже сделала мне приятное, поверь.

Я начинаю шевелиться, а Игорь прикрывает глаза, его дыхание сбивается.

– Но если ты продолжишь так же ёрзать на мне, – улыбается с закрытыми глазами Гронский. – То я воспользуюсь твоим предложением. И это будет олинклюзив, все включено, Карина...

Момент моей решимости тут же проходит, словно и не бывало. Я резко подскакиваю с ног Игоря, делаю прыжок в сторону, достойный олимпийской медали. Обхватываю себя руками, а Игорь улыбается и открывает глаза.

– Так я и думал.