Карина

– Тыковка, ты чего это вернулась так рано? – удивилась бабушка, увидев меня в коридоре.

– Так получилось, бабуль.

Отвечаю ей, а сама прячу глаза, боясь, что она прочтет в моем взгляде весь тот раздрай, что творится в душе. Но от бабушки явно не укрылось мое настроение. Пока я пыталась прошмыгнуть мимо нее к себе в комнату, она подбоченилась и перегородила мне дорогу.

– А ну-ка, выкладывай! – прищурилась она. – С Игорёшей, либо, поссорилась?

– Не хочу я ничего рассказывать, – устало отмахнулась от нее я.

– Значит так, – строго сказала эта настойчивая женщина. – Иди, переоденься. А я пошла заваривать чай. И жду тебя с подробностями!

Еще одна с подробностями… только недавно наконец-то смогла созвониться с Викой. Так она тоже вместо того, чтобы рассказать мне про свой затянувшийся в Европе медовый месяц, выпытывала все о наших отношениях с Игорем.

А эти самые отношения пошли трещиной… Я всегда была против каких-либо ссор, думала, нас это минует. Как же я ошибалась!

В какой-то момент на этом неудавшемся вечере до меня дошло осознание – Гронский все знал! Он намеренно взял меня с собой. Пытаясь что-то доказать отцу и той истеричке.

Я стала пешкой в его игре и мне это совершенно не нравится. Разве так поступают любящие люди? А, может, и не было той самой любви, а я просто наивная идиотка, нафантазировала себе…

И если сначала я сомневалась и думала, что все не так… то потом, когда Игорь даже не пытался отнекиваться, уверилась в этом еще больше...

– Бабуль, давай помогу.

– Еще чего! Садись за стол.

Через пару минут на столе уже дымились две чашки с фруктовым чаем, остаток вчерашнего пирога нарезан на кусочки.

Я с удовлетворением отмечаю, что бабуля наконец-то восстановилась после операции. Теперь она категорически не приемлет какую-либо помощь.

Пока мы с ней пьем чай, заедая пирогом, я рассказываю ей, что случилось. Делюсь своими сомнениями и болью. Отдать должное, бабуля слушает внимательно, даже ни разу не перебив. Для нее это вообще нонсенс! А когда я, наконец-то, замолкаю, громко опускает свою кружку на стол. От неожиданности я вздрагиваю.

– Тю! И это все? – изогнув щедро подкрашенную бровь, спрашивает бабуля.

Не поняла, что значит, все? А перед кем я только что так распиналась?

– Хочешь сказать, я не права?

– Права, конечно, – невозмутимо кивает бабушка. – Но и он прав, Тыковка.

От возмущения я могу только открыть широко рот и смотреть на нее разочаровавшимся взглядом.

– Не надо своими глазюками на меня так смотреть! – смеется бабуля.

– Ты что, на его стороне? – прищуриваюсь я. – Вообще-то я твоя внучка, ба!

– На память не жалуюсь, – хмыкает она. – А теперь послушай. Еще до того, как я забеременела, у нас с твоим дедом едва до развода не дошло.

Я резко выпрямилась, готовясь внимательно слушать. Деда я никогда не видела, знаю только, что он погиб в автокатастрофе до рождения матери. После этого бабуля так и не смирилась с его смертью и осталась верна ему, хотя, знаю, что у нее было полно поклонников.

– Мы только-только поженились. Оба еще были студентами, – улыбнулась бабушка, правда, улыбка ее вышла совсем не веселой. – Феде пришлось устроиться на завод, стипендии нам совсем не хватало. Он уходил рано утром, а возвращался поздно. И вот однажды ко мне пришла моя подружка…

Бабушка отмахивается рукой, словно от мухи.

– И начала канифолить мне мозги, что, мол, Федя-то мой мне изменяет! Я сначала не поверила, но она сказала, что видела его в городе, в то время, когда он должен был быть на заводе. И потом я и сама стала замечать, что он ведет себя странно.

Дальше бабушка поведала целую историю в духе настоящего Шерлока. Она так смешно рассказывала, как следила за мужем, что я не могла сдержать смеха.

– Ну и что ты думаешь? Оказалось, что его турнули с завода. А мне он боялся в этом признаться. Выходил из дома на работу и вместо завода шел в гаражи, где с мужиками в мастерской чинил радиоприемники. А когда я прижала его к стенке, сказал, что не хотел меня расстраивать, мы же слабый пол.

Бабуля возмущенно фыркает.

– А я ему сразу тогда сказала, что слабый пол – это гнилые доски! А мы, женщины, все выдержим. Вот так-то! И после этого он всегда мне рассказывал все, как к бабушке сводили.

– И что, – скептически спрашиваю я. – Хочешь сказать, Игорь тоже так думал?

– Конечно! У мужиков вообще другое мышление! Он, может, из благих побуждений хотел, а получилось как всегда...

Позже, лежа в постели, я мусолила эту мысль, как жвачку. Взвешивала все за и против, спорила сама с собой. Одна часть меня желала, чтобы бабуля оказалась права. А вторая никак не могла смириться с поступком Игоря.

Решив, что оставлю все свои метания на потом, я все-таки заснула. А на утро Игорь не заехал за мной как обычно и не позвонил…

Глава 44

Карина

Времени еще было вагон, и я решила погулять с Каспером перед работой. Карантин после всех прививок, наконец-то, прошел, так что мы стали с ним потихоньку приучаться к улице. Социализироваться. Правда, малышу это явно не нравилось, и каждый выход на улицу превращался в настоящую битву характеров.

Вот и сейчас, мне понадобилось несколько минут, чтобы вытащить Каспера из лифта. Упрямыш уперся своими короткими лапками в пол и скулил так, будто звал на помощь зоозащитников. Не выдержав, подхватила трусливую тушку на руки и вышла из подъезда.

На моих руках щенок затих, прижался ко мне своим теплым тельцем и смотрел в глаза жалостливым взглядом. Спускаясь по ступенькам, я тихо отчитывала Каспера, теребя его по шерстке.

Потому не сразу заметила движение во дворе. А когда услышала громкую музыку, которая все приближалась, резко вскинула голову. Даже Каспер притих, повел ухом и развернул любопытную морду в ту сторону. А посмотреть было на что!

У меня возникло чувство, что я попала на мексиканский фестиваль. Пятеро мужчин, разодетых в пестрые костюмы с яркими пуговицами и широкополыми сомбреро на головах, направлялись в мою сторону. В руках у каждого музыкальный инструмент. Они окружили меня и начали играть, громко напевая что-то на непонятном мне языке.

Я стояла, разинув от удивления рот. Что вообще происходит? Может, это новое ток-шоу и где-то тут есть скрытая камера?

Усатые мужчины со смуглой кожей продолжали наступать, улыбаясь и подвывая под ритмы гитар. Я подняла руку, пытаясь их остановить, но тщетно. Посмотрела по сторонам, во дворе стали собираться зеваки, снимая на мобильные телефоны происходящее. Чую, скоро стану звездой соцсетей...

Боковым зрением заметила движение, резко развернулась в ту сторону. И просто обалдела от увиденного! Гронский... Он был одет в деловой костюм ярко-синего цвета, который подчеркивал его статную фигуру. В руках огромный букет роз. На лице плутоватая улыбка, от которой екает сердце.

Игорь подходит ближе, как раз в тот момент, когда ансамбль начинает завывать "Besame Mucho". Взмах руки Гронского и артисты снижают тональность, отходя чуть назад. Каспер вяло тявкает им вслед и пытается вырваться с моих рук.

– Зачем это все?

Спрашиваю Игоря, стараясь, чтобы мой голос звучал безэмоционально. Хотя внутри все заходится от восторга и хочется рассмеяться в голос.

– Тебе не понравилось?

С лица Игоря пропадает улыбка. Он останавливается передо мной, стоит так близко, что я слышу нотки его парфюма. Ту самую мою любимую “Молекулу”. На лице парня такое обидчивое выражение, что я решаю прекратить его мучить. До сих пор не верится, что Гронский организовал такое! Игорь и романтика? Может, не так уж и не права бабуля и все не так, как кажется…?

– Понравилось. Очень, – отвечаю я, не сдержав смешка, и киваю на букет в руках Игоря. – Это тоже мне?

Гронский опускает непонимающий взгляд на цветы и улыбается. Протягивает букет мне, одновременно забирая Каспера к себе на руки.