– А я чего? Я – ничего! Мужик какой-то вчера на проходной в офисе оставил. Если бесплатно, почему не взять? Пусть люди читают и просвещаются.
Название, если честно, банальщина безвкусная: «Фермер и бизнес». Для моей креативной творческой натуры – как с серпом в синагогу. С удовольствием назвал бы газету, например: «Фермер и пустота» – в память о будущем Пелевине, но в переводе на бразильский получилась полная бессмыслица: «пустой фермер». Поэтому от креатива пришлось отказаться, чтобы не смущать аборигенов.
– Бесплатно? – почему-то не поверила мне Анна.
– Конечно! – моей искренности позавидовал бы Папа Римский, застигнутый женой за просмотром журнала «Юный Техник». – Исключительно ради изучения языка. Мне полезно читать на португальском.
– Поэтому сразу целую пачку взял?
– Вдруг бутерброды заворачивать надо, а бумаги нет.
Конечно, дело не в бутербродах. Проблема в бразильском животноводстве и его специфическом устройстве. И это не проблема – это проблемища!
Восемьдесят процентов земли, пригодной для ведения сельского хозяйства, принадлежат небольшому числу помещиков-латифундистов, причём половина этих площадей вообще никак не обрабатывается и не используется, просто пустует. Вместе с тем, сотни тысяч мелких фермеров и миллионы коренных индейцев довольствуются крошечными клочками земли, на которые вдобавок часто претендуют криминальные группировки.
В принципе, без особых натяжек, земельный вопрос в Бразилии напоминает ситуацию с сельским хозяйством в России до революции 1917 года, только здесь латифундисты не относятся к одной царской семье, но точно так же составляют некую закрытую касту или, если быть точным – богатое сословие, которое неохотно принимает в свои ряды чужаков.
Понятно, что все возможности по удвоению производства мяса для нужд СССР тоже находятся в их руках: мелкие фермеры не имеют для этого ни денег, ни свободных земель. Осложняется ситуация местной «холодной войной», которую объявил латифундистам недавно избранный президент Бразилии, известный своими почти социалистическими взглядами. Ещё перед выборами он объявил, что пустующие земли нужно отобрать у крупных землевладельцев и отдать простым людям. Прямая аналогия с нашим 1917 годом и «Декретом о земле», дежавю классическое. Есть лишь небольшое отличие: партия, которая выдвинула президента – это Бразильская Христианская рабочая партия, а не большевики от пролетариата.
Ладно, пообещал президент не подумавши, ради красного словца, перед выборами – с кем не бывает? Но господин Колор ди Мелу решил сдержать слово и сразу после избрания рьяно взялся за дело, объявив о программе массового переселения безработных горожан на пустующие земли латифундий. При финансовой поддержке государства! Аналогия с реформами приснопамятного Столыпина тоже очевидно напрашивается. Ничто не ново под Луной, даже в Южной Америке. Но реформа получается с чисто бразильской изюминкой: в фермеры подались не крестьяне, что было бы логично – программа рассчитана на переселение горожан, массово бегущих из каменных джунглей во время кризиса и тотальной безработицы. Впрочем, наверняка это городские жители в первом поколении и привычны к сельскому труду с детства.
В течение полугода революционный президент Ди Мелу обещает отправить первую партию переселенцев в 20 тысяч человек. Все-таки здесь не Россия-матушка и Столыпинские вагоны для перевозки на тысячи километров не требуются, до нужного места можно спокойно доехать на грузовике за пару суток. Но сначала правительство проведёт межевание и выделение участков, затем построит дома для переселенцев (по нашим меркам – это щитовые сарайчики, но и климат здесь явно не сибирский).
Поэтому программа идёт медленно и цифра счастливчиков такая скромная, но уже на следующий год в планах указаны 200 тысяч переселенцев, и президент на этом явно не остановится. Судя по всему, он настроен решительно, а это значит, война с латифундистами будет только разгораться. Не помню точно, но в Бразилии какого-то президента досрочно скинули, объявив импичмент – и это вполне возможно наш нынешний горе-реформатор.
Именно поэтому напрямую выйти на сотрудничество с местными олигархами-помещиками сложно, даже имея крутую репутацию, миллионы долларов на счету и рекомендации от вице-президента крупного банка. Буржуины сейчас взвинчены и настроены на кровавую схватку с правительством, любой чужак мгновенно попадает под подозрение. Не говоря уже о снобизме и закрытой элитарности этого сообщества эксплуататоров-кровопийц. Извиняюсь – конечно же, правильно надо говорить: эффективных бизнесменов-помещиков.
Мне нужно войти в этот закрытый клуб, стать «своим», причём в сжатые сроки и без серьезных затрат.
Поэтому пару месяцев назад начал продумывать схему по внедрению в это закрытое замкнутое сообщество. План до конца так и не успел созреть, но отдельные компоненты начал готовить заранее.
Как легко догадаться, сельское хозяйство и животноводство – не самая любимая моя тема, познания в этой сфере обрывочные и неполные. Вдобавок, очень разные климатические и географические условия, поэтому даже тот сомнительный опыт хозяйствования с Нижневолжской губернии, что у меня был, трудно применим к бразильским реалиям. Арбузы в степях и ананасы в тропиках имеют мало общего. Но в жизни всегда есть место подвигу, как говорилось в моем комсомольском прошлом – оно же – нынешнее настоящее. Недаром я учился на холодильщика-морозильщика, и не случайно вспоминал об этом недавно. Вновь пригодилось старое доброе советское образование. Путешествуя по окрестностям Сан-Паулу я ещё в марте обнаружил и свою целевую аудиторию, и перспективную нишу на рынке: криогенное клеймение скота!
Точнее говоря, нишу ещё только предстоит создать, вытеснив устаревшую технологию с рынка. Проблема в том, что новая технология стоит намного дороже обычного клейма раскалённым железом, и по доброй воле переплачивать никто не захочет.
И если баллончики для заморозки травмированных конечностей футболистов – это по сути баловство, не имеющего никаких масштабных коммерческих перспектив, то клеймение бычков при помощи жидкого азота – очень интересная тема, и в Бразилии пока не распространённая. Но и технология заметно сложнее: если для охлаждения футболиста достояно обычного и дешевого хлорэтана с добавкой обезболивающего лидокаина при желании, то жидкий азот намного дороже и сложнее в производстве, транспортировке, зато и пользы от него заметно больше.
Тавро обычно включает в себя инвентарный номер, год рождения животины, название фермы и наносится на тело быка, коровы или лошади двумя способами: горячим и холодным. В первом случае используется раскаленное железо и метод известен как минимум пару тысяч лет. Во втором случае специальный трафарет опускают в емкость с жидким азотом при температуре минус 196 градусов, затем прикладывают к телу животного, предварительно зафиксированного в специальном стойле. Хотя процедура длится немного дольше – она не такая болезненная для скотины. Кроме того, риск воспаления от ожога снижается в десятки раз, а неповрежденная кожа не теряет коммерческой ценности.
По моей просьбе адвокат Гермес Лима подал заявку на патент, в Бразилии такая технология нигде не зарегистрирована и не используется, поэтому удалось получить исключительные права на двадцать лет. Ничего революционного в этом изобретении нет, и чтобы создать трудности будущим плагиаторам решили использовать принцип «зонтичного патента», по сути это не одна заявка, а несколько мелких похожих патентов, отличающихся лишь деталями: температурой или маркой хладагента, методами очистки и фильтрации, конструкцией матрицы с набором шрифтов и держателей.
Вообще, вспомнил, все что смог из своего прошлого опыта. Жалко, что в патент нельзя строго-настрого записать, что предварительная обработка спиртом не подразумевает его распития животноводами и разбавление недостачи водой.
Мой знакомый председатель колхоза, он же – родной дядя, только через месяц мучений узнал, почему технология не работает правильно, а тавро получается смазанным и не четким, хотя при контрольной проверке все проходит идеально, как и положенно по инструкции. Вывод: нельзя спирт бодяжить! Вода, в отличие от спирта, мгновенно замерзает с эффектом микровзрыва и повреждает кожный покров животного. Но, попробуй, уследи за нашими зоотехниками, особенно если они после «вчерашнего», с большого будуна.
