Мысль о покупке «Эмбрайра» сначала показалась очень «вкусной» и перспективной. Авиастроительный концерн сейчас оказался в очень сложной ситуации и отчаянно балансирует на грани банкротства. Нынешний президент-социалист, конечно будет сопротивляться до последнего, спасть государственную гордость, но похоже, что приватизация концерна неизбежна.
Сразу, как только я попал в «страну диких обезьян», появилась мысль поучаствовать в приватизации транспортной системы Бразилии: необходимость развития этой сферы экономики назрела и перезрела. Но выяснилась парадоксальная вещь: расширение сети железных и автомобильных дорог, находящихся в ужасающем состоянии, сознательно сдерживается правительством!
Любое руководство Бразилии, вне зависимости от политических взглядов и предвыборных обещаний, сознательно отказывается строить железные и автомобильные дороги в те регионы страны, где остались большие запасы леса!
Потому что там, где есть возможность вывезти древесину – деревья вырубают со страшной скоростью и ничего не может остановить процесс варварского распила джунглей (мафия сильнее). Распила в прямом смысле этого слова, а не в привычном для россиян будущего. Страна буквально задыхается в паутине древних убитых дорог, а их развитие невозможно – Амазония не резиновая и площадь лесов стремительно сокращается, даже сейчас при отсутствии путей сообщения. Если же построить новую железную дорогу, то на расстоянии ста километров в любую сторону от неё на всем протяжении останутся лишь одни торчащие пеньки.
В этом смысле самолеты и авиационная промышленность – главная надежда страны. Но мой опыт и память говорят о том, что «Эмбрайер» так ничего интересного и успешного и не создаст в ближайшие два-три десятилетия, кроме серии региональных самолетов, примерных аналогов нашего «Суперджета». Да и то вряд ли возможно в этой реальности при конкуренции с уцелевшим могучим советским авиапромом. Рынок региональных «джетов» и так узок, а советский Ту-334 уже в разработку пошли. Да и другие КБ тоже не спят. У бразильцев же в этом направлении еще конь не валялся, и первые опытные образцы появятся только в начале следующего тысячелетия. С другой стороны, если объединить усилия и применить советские разработки, то рынок Латинской Америки огромен и внушает оптимизм. Сразу следует отметить, что самолеты чисто советской сборки для этого не очень годятся – при отсутствии собственной сервисной сети это будет одно сплошное мучение и дискредитация нашей техники. Пример Кубы тому в подтверждение: более 80 % советских самолетов в аэропорту Гаваны годами и месяцами стоят на земле из-за отсутствия запчастей и нехватки квалифицированных техников. Создавать же собственную сеть обслуживания по всему миру очень дорого и тяжело.
Как бы то ни было, но в главном товарищи из Кремля не ошиблись: задача по захвату тракторных заводов хоть и невероятно сложная, но зато интересная и, в некотором роде, вызов лично для меня. Засиделся я в бразильской песочнице, погряз в мелких проектах и текучке. Подробности и точную задачу мне сообщат при личной встрече (интересно, кого пришлют? Неужели сам генерал Леонтьев прилетит под видом чиновника из торгпредства?), но и самому догадаться не трудно, что именно нужно родному советскому хозяйству. И это явно не трактор «Беларус», как я понимаю, проблема все там же – в мощных современных дизелях и тракторах, ибо достойной замены древнему и не слишком удачному «Кировцу» нет и пока не предвидится. И не только в сельском хозяйстве, но и на всех крупных стройках СССР трудятся японские и американские монстры «Комацу» и «Катерпиллер» – их за твёрдую валюту приходится покупать и не за дёшево. Да и просто зависеть от таких партнёров опасно – введут санкции и сиди без запчастей и без тракторов.
Главная и очевидная трудность – у меня просто нет таких денег. Не то, что завод целиком купить, а просто крупный пакет акций приобрести – это десятки миллионов долларов нужны. В идеале, чтобы получить доступ к стратегическим решениям по управлению и продаже технологий, обязательно нужен контрольный пакет – от 25 % всех акций компании, что обойдётся ещё дороже. Два завода, соответственно, умножаем расходы на два и получаем: 50–70 миллионов долларов. Ещё лучше – сразу закладывать в планы сотку зелени.
В данный момент все мои активы, вместе взятые, едва потянут в сумме на полтора миллиона бумажных американских президентов. Причём, это скорее чисто теоретическая стоимость – продать сейчас за такую сумму их невозможно, да и просто глупо – по моим подсчетам за год мои «стартапы» вырастут в цене в три раза минимум. С одной стороны – это отличный результат и всего за четыре месяца моего пребывания в Бразилии, с другой стороны – для этого проекта мне потребуется в пятьдесят раз больше! Если очень постараться и совершить настоящее чудо, то через год мое состояние моими же трудами вырастет до двадцати миллионов, ещё примерно столько же можно легализовать через изумруды и «продажу недвижимости» в Гонконге. Будет очень сложно, и потребуется эпическое напряжение всех сил и невероятное везение, но теоретически возможно. Легализовать сумму крупнее не представляется возможным – спалят сразу.
Формально все сходится – через год в моем распоряжении будут активы на 40 млн $. Но активы – это не живые деньги. Категорически не так! Товарищи из Политбюро плохо разбираются в реалиях бизнеса и поэтому совершают типичную «ошибку обывателя».
Если у олигарха Абрамовича состояние оценивается в 20 миллиардов, то это не значит, что у него столько же денег на руках. В лучшем случае у него есть один миллиард на счетах в швейцарском банке, отложенный на чёрный день, плюс недвижимость с яхтой ещё на столько же. Все остальное – это акции заводов, банков и компаний. Свободных миллиардов обычно ни у кого из олигархов на руках нет – они все вложены в действующие проекты. А заначка – на то она и заначка, чтобы ее не трогать лишний раз. Причём, эти акции обычно заложены и перезаложены банкам за кредиты по несколько раз.
Иногда, конечно, у олигархов случаются крупные сделки по продаже заводов и на руках оказываются миллиарды долларов – но это редкость, исключение из правил, и обычно деньги сразу куда-то инвестируются заново.
Поэтому просто впрямую тупо покупать тракторные заводы в Бразилии – это чистое экономическое самоубийство. Придётся брать кредиты в банках под залог всего моего имущества на очень невыгодных условиях, да ещё и проценты грабительские платить тоже мне придётся. В такой ситуации нанести удар в спину, создать проблемы и обрушить мою молодую финансово-промышленную «Империю» – раз плюнуть. И более чем уверен, именно так враги и сделают. Как только конкуренты или доброжелатели из Госдепа почувствуют интерес СССР к этим заводам – тут же сообразят, как этому помешать. В результате и технологий ни получим, и моих кровно заработанных денег лишимся.
И как любой российский бизнесмен, переживший лихие девяностые и веселые нулевые, я на такой вариант категорически не согласен! Зато с большим удовольствием отвечу коварным конкурентам той же монетой, даже если они ни сном ни духом о нашей схватке ещё не подозревают. Зачем покупать завод по нормальной рыночной цене, если можно отжать его в разы дешевле? Честно говоря, такую благородную глупость «правильные пацаны» просто не поняли бы.
Если кто-то думает, что рейдерский захват крупного завода сложнее, чем отжим оптового рынка в Балашихе, то он искренне заблуждается. На рынке ребята более опытные и подготовленные.
Надо всего лишь придумать план, как путём диверсий и косвенных непрямых действий загнать эти заводы в безнадежную ситуацию, а если повезёт – довести до банкротства. Оно вроде бы и не слишком благородно, но я же не ради себя стараюсь? Только исключительно ради блага советского и бразильского народа. Второго – по возможности.
