Единственное, что меня радует — это Фисочка.

Она стала кушать уже три раза в день. И, как только я ставлю мисочки с едой и молочко на шкафчик, прямо у меня на глазах их содержимое пропадает. А потом меня благодарно касается крохотный, нежный язычок.

Уборку моих “апартаментов” провожу регулярно. Нигде — ни пылинки.

Ну и сама стала двигаться почти как здоровая.

За всеми заботами и приручениями забала о главном — как я выгляжу.

Эта мысль посетила меня сегодня. Когда приводила себя в порядок, после очередной генеральной уборки.

“Мдааа… странненько получается. Нигде нет ни зеркала, ни стекла…. ни одной поверхности, в которой можно себя увидеть. Почему?”

Этот вопрос не давал мне покоя. Успела себя всю общупать. И накрутить до предела.

— Так-так-так… — Свальк стоял в дверях, укоризненно качая головой, — Что я пропустил, не заметил?

— Почему у меня нет зеркала?! Я такая страшная?!

— Ах, вот ты о чём!? — Врач с таким облегчением рассмеялся, что я поняла, есть что-то… что мне пока знать не просто нельзя. Что это — опасно! — Принесу вечером зеркало! Хоть усмотрись!

— Фуххх… — Прямо гора с плеч упала.

Когда Свальк принес зеркало, несколько секунд стояла перед ним, боясь открыть глаза.

“Нет, ну а чего это я? Хуже, чем было, уже не будет. Смтрим!”

Распахивая глаза, впиваюсь в отражение.

” Мдааа…” — Поворачиваюсь, придирчиво разглядывая себя со всех сторон, — “А я-то боялась! Ничего нового, или непоправимого. Серенькая, невзрачненькая девчуля с душой женщины Бальзаковского возраста. Пуганая ворона, которая теперь никому не верит!” — Разглядываю молоденькую версию себя. Только в глазки себе смотреть неприятно. Ибо глаза — зеркало Души. А у меня это самая Душа — разодрана в клочья. Об этом — не думай! О том — не говори! Не смей спрашивать.

А я ХОЧУ спросить! ХОЧУ узнать! Что случилось с моими мужьями!? Со всеми тремя! Что могло заставить Арри предать?! И он ли это?!

И Саша… Ну не могу я поверить, что человек, с которым прожила больше двадцати лет, оказался подонком.

А если просто отпустить на волю своё воображение?!

Допустим… только допустим — это не мои мужья! То есть… внешне они ПОХОЖИ на моих супругов. Типа — близнецы. Или двойники… Здесь же иноплпнетные технологии. Значит есть возможность создать двойников. Логично?! По-моему — очень даже.

Прошлась по отсеку, размышляя о гипотезе.

И на какой-то момент зашла за зеркало…

И тут…

В зеркало, с размаха, врезается Нечто. От чего оно падает на меня.

От падения выбивает дух. Едва дыша, таращусь на ТО, что сидит на зеркале.

Похоже, не только меня контузило.

— Ага… вот ты какой! Дрон-невидимка! Потому тут зеркал и отражающих поверхностей и не было! Не потому что я стала уродом с этими модификантами. А потому, что такие как ты могут крушение устроить из-за дезориентации! Прямо как Медуза-Горгона! Хи-хи… А ты тоже милый!

Существо, сидящее на зеркале, никак не могло собрать мозги … или что там у него — файлы, в кучку…

— Интересно… если до тебя дотронуться… убьёшь? Укусишь?! — Вслух рассуждала я.

Как вдруг, лёгкое движение воздуха…

И рядом с моим левым плечом стоит шестиногая, полупрозрачная изящная ящерка. Грозно выгнув спинку, увенчаную шипастым гребешком, полуоткрыв крылья, она приготовилась к атаке.

— Фисссочка, девочка, не надо никого атаковать. Я сама… за зеркало зашла, а дрон меня потерял. Вот … теперь мы — два контуженых.

— Что тут происходит?! — В дверях стоял разгневанный Свальк.

— Я… мы … авария … из-за зеркала. — Проблеяла я, ужом вывинчиваясь из-под зеркала.

— Ты же взрослая женщина! Что с тобой?

— Показалось… что тут грязь… — На ходу врала я, поняв что соглядатаи снова стали невидимками. — Ногой хотела … а зеркало на меня…

— За что мне такое наказание?! — Простонал врач, за шкирку поднимая меня с пола одной рукой. А другой — зеркало. — Всё! Зеркало забираю. В коридоре пусть стоит. Буду заносить по мере надобности. Чтобы впреть аварий не провоцировать. И болтай сама с собой поменьше и потише.

— Вот и спалились, — Вздохнула я, вытирая одной рукой холодный пот со лба. Вторую руку обхватили крошечные лапки. А на плечо приземлился крылатый соглядатай. Едва слышно работая крылышками. — Хотя… мы теперь втроём. Ведь правда? И ещё посмотрим — кто-кого?!

Тёплый язычок лизнул руку. А в мочку ушка ткнулось что-то колючее.

— Вот и хорошо. — Я осторожно, едва касаясь, погладила предполагаемую спинку Фисы.

— Фсшш…

Крылатый паучок оказался гладко-колюче-прохладным.

— Ну, всё! Сейчас идём спать. А завтра начнём знакомиться друг с другом поближе. И отрабатывать приёмы совместного отражения нападения.

Знала бы я, что этот вечер был почти последним спокойным вечером. Что уже с завтрашнего дня события сорвутся вскачь.

Но это будет завтра.

Утром я только успела привести себя в порядок, покормить Фису и поесть сама, как дверь в отсек открылась, пропуская внутрь Свалька и двух незнакомых наагатов.

Мрачные взгляды, коими они “одарили” меня, заставило сердце тревожно сжаться.

“Вот они! Неприятности!”

— Вынужден снова напомнить уважаемым со-командорам о том, что нэре Ваале категорически противопоказано нервничать. — Нудным голосом завёл врач. — Поэтому все вопросы вы будете задавать в моём присутствии.

— Исключено. — Отрезал один из посетителей. — Мы допросим нэру Эйхард без свидетелей!

— В таком случае я вынужден доложить о вашем самоуправстве лично Императору и командору Лойсу!

— Докладывайте! — Странно дёрнул плечом второй дознаватель. — Только не мешайте.

Смерив неприязненно-равнодушных офицеров полным яростного негодования взглядом, Свальк вылетел из отсека.

Я отступила назад, оставляя между собой и законниками широкую кушетку.

— Что вы хотели узнать? — Как можно спокойнее спросила я.

Посетители не ответили, ощупывая меня предвкушающе-плотоядными взглядами.

“Это не законники!” — Понимание пришло внезапно. — “Это враги! И им зачем-то нужна я. Наверное — из-за чёртова модификанта!”

Но на личике старательно держу маску недоумённой растерянности. Старательно хлопаю ресницами…

“Ого! А у меня снова реснички стали как в юности!” — Не к месту радуется часть меня.

“Цыц”! — Рявкает на неё самая разумная часть меня. — “Нас тут сейчас убивать будут… или похищать на эксперименты! А ты, дура, ресничкам радуешься!”

Мда… вот такое разтроение личности. Шизофрения — в чистом виде. И самое обидное — я прекрасно отдаю себе отчет в том, что слышу голоса и оцениваю всё это безобразие вполне себе адекватно.

— Вы не ответили на мой вопрос, со-командоры. — Повторяю я. Пятиться уже некуда — за спиной — стена. А эти два … редиски… обходят кушетку, беря меня в “клещи”. Они не торопятся… и мне сейчас кажется, что они наслаждаются игрой с жертвой.

Их движения становятся какими-то дёргаными и смазанными. Видимо они так быстры, что мои глаза не успевают зафиксировать движения.

— Фиии-ииисааа! — На грани ультразвуки визжу я. — Меня сейчас будут убивать!

Из пустоты, на загривок одному из оборотней, приземляется Фисочка, впиваясь острейшими зубками в основание черепа. И тут же отпрыгивает. Снова становясь невидимой.

У второго киллера, вдруг, глаз разлетается кровавыми брызгами. Это мой механический паучок не остаётся в стороне.

А тело, само, внезапно перестаёт мне подчиняться.

С ловкостью кошки перепрыгивает кушетку, на лету всаживая в горло укушеного “Карателя” до самой рукоятки.

Дверь вылетает, сшибая одноглазого.

Следом, за дверью, в помещение врывается Свальк.

Не-не-не! Я сказала Свальк?! Я обманула! Нет. Сначала ЭТО было Свальком! Наверное… скорее всего … Но потом… в прыжке… ОНО стало … страшилищем!

Нн переставая верещать, закрываю глаза. Тело, снова само, куда-то заползает.

Нет! Не буду открывать глаза! И кричать не перестану! С криком мне не так страшно.