— Не смей меня трогать! — воскликнула она.

Она увидела гнев в его широко открытых глазах. Теперь уже не имело значения то, что он поднял ее забрало. Она выдала себя криком.

Грубые, безжалостные руки лишили ее последней защиты. Он посмотрел на нес колючими, ледяными глазами.

Они встретились как воины, и она проиграла. Он пришел, чтобы завоевать, — и сделал это.

Фаллон мало запомнила из того, что ей говорил Аларик, если не считать его слов о смерти отца. Стражники заперли ее в холодном сарае, и она отрешенно сидела, не зная, сколько времени она здесь находится и чего ждет.

У двери останавливались люди, и Фаллон слышала их разговоры. Кто-то описал гибель Гарольда. Это было ужаснее, чем она могла себе представить.

— Да, стрела… Прямо в глаз. Затем на него набросились четыре норманна. Говорят, среди них был и Вильгельм. Они изрубили его на куски… Сейчас ищут его тело.

— Господи! — прошептала она. Тоска и отчаяние овладели ею.

Открылась дверь. Вошла дородная, рослая женщина, ножом разрезала путы на Фаллон и поставила ее на ноги.

— Allеz![7] — скомандовала она и добавила: — Идти!

Фаллон не сочла нужным сообщить тюремщице, что говорит по-французски.

Она чувствовала себя страшно уставшей и не возражала против того, чтобы ее тянули. Выйдя из сарая, они вошли в ближайшее здание. Фаллон увидела прачек, стирающих в корытах одежду, и поваров, которые готовили еду. Не собираются ли ее использовать в качестве рабыни на кухне? Ну, что ж, она готова работать. Лишь бы забыть о том, что Гарольд, король Англии, изрублен сегодня на куски.

Они остановились перед огромным корытом с водой, от которого поднимался пар. Женщина велела Фаллон лезть в воду. Уж не превратились ли норманны в людоедов? Не собираются ли они сварить и затем съесть ее во время победного пиршества?

Женщина протянула ей кусок мыла. Фаллон покачала головой, решив, что если ей предстоит стать жертвой насильника, то пусть он берет ее в самом непривлекательном виде. Женщина потянула ее за рукав.

— Non! Comprenez?[8]

Тогда Фаллон по-французски обозвала женщину жирной нормандской шлюхой и сказала, что она и пальцем не пошевелит, чтобы выполнить ее команду.

Через несколько минут Фаллон убедилась, что герцог Вильгельм заставлял прачек и шлюх отрабатывать свои гроши. Ее мучительница свистнула, и помощь ей была оказана незамедлительно. Фаллон отчаянно визжала, когда женщины набросились на нее, повалили на землю и стали срывать одежду. Она каталась, лягалась, билась, однако, когда женщины оставили ее в покое, Фаллон оказалась совершенно голой. Могучая женщина за волосы потащила ее к корыту и толкнула туда головой вниз.

Фаллон и в корыте пыталась оказывать сопротивление, однако женщина чуть было не утопила ее. В конце концов силы Фаллон иссякли, и ее опекунья вымыла ей волосы и, не церемонясь, отдраила с головы до ног, не пощадив и самых деликатных мест. После этого она вытащила Фаллон из корыта, вытерла и одела в мягкую белую рубашку из тончайшего шелка и платье с фламандскими кружевами. Фаллон оставалась безучастной, когда ей долго расчесывали волосы и умащивали благовониями тело. Она несколько раз поглядывала на кухонные ножи, думая о том, что сейчас самое время вонзить себе такой нож в сердце.

Но нет… Она медленно приподняла подбородок.

Враг пока что не правит Англией. Гарольд погиб, но перед нормандским сбродом расстилалась большая, враждебно настроенная страна. Фаллон должна жить и бороться, как Гарольд который никогда не сдавался. Он нанес поражение викингам, проявив при этом и мужество и милосердие, и не уклонился от другого сражения. Он во всем шел до конца. Она убежит на север и объединится с братьями.

— Allez! — скомандовала женщина. Фаллон посмотрела на нее и поднялась. На плечи ей набросили теплую накидку, повели по двору мимо поварих, большинство из которых были нормандками, хотя попадались и недавно набранные саксонские женщины. Когда они проходили мимо разделочного стола, Фаллон незаметно схватила нож и спрятала его в складках платья.

Они вышли на широкое поле, на котором раскинулись сотни нормандских шатров. У костра сидели люди, но их было немного; очевидно, большинство уже удалились на отдых. Фаллон опустила голову, пытаясь предугадать, что ее ожидает.

Женщина неожиданно остановилась, подняла полог шатра и втолкнула Фаллон внутрь, стянув с нее при этом теплую накидку. Фаллон не удержалась и упала, а поднявшись, осмотрелась.

Она увидела приземистый столик, на нем вино, хлеб, сыр, мясо. Рядом со столиком находилась кровать — не какие-нибудь нары, а настоящая деревянная кровать с толстым матрацем, чистыми простынями и высокими подушками. Внезапно ей стало не по себе. Она судорожно вздохнула, удивляясь тому, что страх пришел только сейчас.

Ее привели сюда, чтобы предложить кому-то в качестве награды.

Ее стала колотить дрожь, когда она вспомнила рассказы очевидцев о высадке норманнов. Воины поговаривали, что Вильгельм хочет привести Гарольда в ярость, истребляя на своем пути население Уэссекса. Дома разрушали, скот резали, мужчин убивали, женщин насиловали.

Фаллон почувствовала, что может потерять сознание. Рассказывают, что опьяненные победой норманны брали женщин прямо там, где настигали свою жертву, — на улице, на огороде, дома.

Здесь дело обстояло иначе. Кто-то хочет насладиться пленницей в полной мере. Ее искупали и нарядили, приготовлен ужин и даже есть музыкант — словом, все, что нужно для любовной неги.

Аларик?

Нет, на него не похоже. Это никак не соответствует чувствам, которые он испытывает к ней.

Он касался ее раньше лишь случайно, хотя у обоих это вызвало трепет. Да, он желал ее, это верно, но одновременно и презирал.

Ее пронзал страх, когда она поняла, что Аларик кому-то отдал ее, словно породистую кобылу или охотничью собаку.

Скоро какой-то нормандский воин появится здесь, чтобы получить награду за то, что хорошо проявил себя в сражении.

Фаллон почувствовала слабость в ногах. Ведь это и к лучшему, убеждала она себя. Разве не предпочтет она любого другого мужчину? Разве Аларик не самый ненавистный из норманнов?

Да, это к лучшему. Она вспомнила его прикосновения — никто из мужчин не способен был вызвать у нее этот трепет. Когда Аларика нет рядом, она свободна. Она способна бороться и побеждать.

Шорох позади заставил ее обернуться. Она увидела вошедшего в шатер воина.

Фаллон встречала его раньше вместе с Алариком. Это был массивный мужчина с густыми кудрявыми волосами. На его лице блуждала застенчивая улыбка. Он поздоровался по-английски и сразу же извинился за плохое знание языка. Он прошел к столу, налил вина в два латунных кубка; при этом пальцы его слегка дрожали. Один из них он протянул Фаллон. Она в ярости выбила сосуд из его рук. Он закусил губу, поднял кубок и снова наполнил вином.

— Прошу вас, принцесса. Меня зовут Фальстаф. Я ваш друг. Я обожаю вас так, как ни одну женщину на свете. — Он говорил так деликатно и с таким почтением, что Фаллон все-таки приняла из его рук кубок, не отводя взгляда от его глаз.

Вино было вкусным. Оно помогло смягчить ее душевные муки.

Она увидела, с каким восхищением его глаза скользят по ее фигуре.

— Я женюсь на вас! — неожиданно сказал он.

— Сударь, уверяю вас, что я никогда — слышите, никогда! — не выйду за вас замуж!

Он покачал головой.

— Миледи, я не хочу причинять вам зла.

— Если вы меня любите, отпустите. Позвольте мне возвратиться к моему народу.

— Я не могу.

— Почему же?

Он пожал плечами, и Фаллон внезапно пожалела его.

— Вильгельм казнит каждого, кто выпустит вас, — сказал он, беспомощно разводя руками. — Миледи, по Англии бродят наемники. Это жестокие люди. Если вы вырветесь отсюда, вы станете их добычей.