Когда они двинулись дальше, Фаллон тронула Роже за рукав.

— Спасибо, — сказала она.

— За это благодарите не меня, а Аларика. Это его приказ.

Она покачала головой.

— Аларик не ловил кроликов для той крестьянки.

Роже некоторое время смотрел на нее.

— Вы помните время, когда мы были юными? Вас наказали за какую-то проделку. Вы только улыбнулись мне, и я уже готов был все для вас сделать. Я тогда был влюблен. — Он на мгновение замолчал. — Я и сейчас влюблен в вашу улыбку. Но я уже не юнец. Мы стали старше, а жизнь оказалась гораздо печальней… Всему, что я умею, я научился у графа, Храбрость, сдержанность — эти качества он постоянно во мне воспитывал. Милосердие, справедливость, разумный подход — добродетели, которые от него неотъемлемы. Он мой сеньор, и, хоть я восхищаюсь вами, я хочу, чтобы вы знали, что мне еще присуща верность, которой я также учился у него.

— Я знаю вашу верность, Роже. Да, мы уже не дети. Эта поездка произвела на меня тяжелое впечатление, потому что это мои люди. Вы проявили доброту, и я благодарна за это.

Он улыбнулся.

— Очень приятно, — просто сказал Роже.

Когда до Винчестера оставалось около двух часов пути, Роже остановил маленький отряд, сопровождающий принцессу.

— Приближаются всадники, — коротко сказал он.

Фаллон также остановила лошадь. Хотя люди Вильгельма шли по стране как победители, они все время опасались засады. Они были в латах и с ног до головы вооружены. У Ролло, истинного сына войны, были не только топор и меч, но и булава, которую Фаллон вряд ли удалось бы поднять.

Приближающиеся всадники также были снаряжены для боя. Их доспехи сверкали под лучами яркого зимнего солнца, а лошадиные копыта звонко и грозно стучали о мерзлую землю. Внезапно Роже вскинул в приветствии руку и улыбнулся Фаллон.

— Видите знамя? Это Аларик нас встречает.

Сердце Фаллон встрепенулось, в груди у нее потеплело, но затем она устыдилась своей радости. Завернувшись в меховую накидку, она наблюдала за приближением всадников.

Аларик скакал впереди. Накидка его развевалась на ветру, забрало скрывало лицо. Фаллон почувствовала, что дрожит. Он послал за ней, он хотел видеть ее. И в ней тоже росло, переполняло ее через край желание увидеть Аларика.

Она крепко вцепилась в поводья, чтобы скрыть дрожь. Аларик поднял руку, и скакавшие за ним рыцари натянули поводья, сдерживая огромных боевых коней. Роже выкрикнул приветствие, Аларик резко остановил своего Сатану рядом с ним, и всадники пожали друг другу руки. Затем Аларик обратил взгляд на Фаллон.

Ей видны были холодные серые глаза, в которых трудно было прочитать какие-либо эмоции.

— Миледи, — сказал он спокойно, выдохнув туманное облачко. Лошадь сделала шаг вперед, звякнул колокольчиками на упряжке. Вокруг стоял заснеженный, словно завороженный лес.

— Граф Аларик, — таким же спокойным тоном ответила она. Прошло более недели с того времени, как они виделись в последний раз. Фаллон старалась сохранить независимый вид, хотя сейчас, когда он был рядом, ей невыразимо трудно было сдержать дрожь волнения.

Некоторое время Аларик изучающим взором смотрел на нее, затем подъехал к Роже. До Фаллон долетал разговор о предстоящей коронации, о том, что город наводнен их сторонниками.

Некоторые бранили норманнов, другие приветствовали победителей.

Когда наконец они добрались до Винчестера, Фаллон с упавшим сердцем увидела, что именно так все и было. Некоторые ворчали на норманнов, но многие бойко торговали своими изделиями. Сейчас зима, напоминала себе Фаллон. Как бы там ни было, а людям нужно есть и кормить семью.

Они подъехали ко дворцу тети. Аэдит ожидала их на ступенях, а ее тяжеловооруженные всадники держали знамена Вильгельма. Аларик помог Фаллон спешиться, и девушка с удивлением заметила, что согрелась. Зима могла выкрасить весь мир в белый цвет, но ей становилось тепло, когда Аларик прикасался к ней.

Аларик подвел Фаллон к Аэдит, которая по-родственному обняла племянницу. Улыбнувшись, она сказала:

— Добро пожаловать в мой дом. Счастлива видеть тебя здесь и надеюсь, что тебе у меня понравится.

Аэдит снова обняла ее. Фаллон поймала на себе взор Аларика. Она понимала, что дворец тетки — очередная тюрьма.

— Рада видеть вас, тетя, — негромко произнесла Фаллон.

Аэдит повела ее в зал, расспрашивая о матери, о том, видела ли она братьев или кузенов, на что Фаллон ответила, что мать чувствует себя превосходно, и отважно наврала об остальных членах семьи.

— Мне говорили, тетя, что вы пригласили сюда Вильгельма и что вы хотите видеть его королем, — многозначительно сказала Фаллон.

Они обе остановились. Некоторое время Аэдит вглядывалась в племянницу, которая бросила ей замаскированный упрек.

— Да, я хочу, чтобы Вильгельм был королем, — проговорила она. — Мой брат Гарольд заявил, когда отправлялся на битву, что за него должен все решить Бог. И Бог решил. Разве не так, Фаллон?

— Мой отец умер… Англия еще держится.

— Лишь небольшая часть ее, дорогая моя, — усталым голосом возразила Аэдит. — Пройди по тем местам, где прошло войско, и посмотри. — Она горестно улыбнулась и жестом пригласила гостью в большой зал.

В камине ярко горел огонь. Аэдит величественно показала на роскошные стулья с высокими спинками, покрытые богатой тканью. Они сели, им тут же принесли кубки с горячим глинтвейном. Внезапно воцарилась напряженная тишина. Фаллон обратила внимание, что в зале находятся также Аларик, Роже и оруженосцы Стивен и Ричард.

Аларик снял шлем, Роже последовал его примеру. Знающий свое дело Стивен тут же забрал тяжелое металлическое снаряжение и помог Роже снять кольчугу. Ричард сделал то же, хотя, когда он взял шлем Аларика, тот выскользнул у него из рук и с грохотом упал на пол. Бедный Ричард выглядел совершенно несчастным. На губах Фаллон заиграла легкая улыбка, Аларик же откровенно засмеялся. Вскоре к нему присоединился и Ричард, и внезапно Фаллон стало весело, тем более что Аларик и Роже стали подтрунивать над начинающим оруженосцем.

Аэдит наклонилась к Фаллон.

— Я любила своих братьев, Фаллон… Всех… Я любила Тостига и Леофвина, Гирта и Гарольда… Но Гарольд мертв, Фаллон. Никакой местью его не вернешь. Я открываю объятия Вильгельму не для того, чтобы опозорить Гарольда. Я делаю это, чтобы проклятие, которое пало на нас, перестало действовать и народ вернулся к нормальной жизни.

— Ну как, парень, теперь все сделал, как надо? — обратился Стивен к Ричарду. Они снова засмеялись и покинули зал. Роже и Аларик подсели к камину, потягивая глинтвейн.

Завязалась беседа. Роже рассказал о положении на побережье и о кораблях, которые уже пересекли или собираются пересечь Английский канал. Аларик говорил о битве у моста, и при взгляде на Фаллон глаза его теплели. Вел он себя беспокойно, вставал, задумчиво смотрел в огонь и выпил несколько кубков вина.

Наблюдая за ним, Фаллон трепетала. Аларик говорил что-то о латах, но она чувствовала, что он глазами раздевает ее. Аэдит описывала Вестминстер и обряд коронации, но Фаллон едва ли способна была воспринимать что-либо из ее рассказа, сосредоточив все внимание на Аларике. Он стоял у камина, опершись локтем на каминную доску, рассеянно поигрывая кубком, и не спускал с нее глаз. Отсветы огня играли на его лице. Фаллон чувствовала, что щеки ее пылают. Слова не доходили до нее. Входили и выходили слуги, но она едва замечала их, завороженная силой его взгляда.

— Аларик, а ты что скажешь на это? — смутно донеслись до нее слова. Но, похоже, он не слышал этих слов, ибо продолжал смотреть на принцессу. Внезапно он поставил кубок, бросил короткое извинение Роже и вдовствующей королеве, подошел к Фаллон и, взяв за руку, помог встать, продолжая смотреть ей в глаза.

— Я покажу принцессе ее апартаменты, — сказал он.

Фаллон почувствовала, как краска прилила к ее щекам.

Аларик обнял ее. Не может же она сопротивляться при тете, сказала она себе. Но это была ложь, потому что она ждала его прикосновений.