От пришедших к власти большевиков они не пострадали, как пострадали тогда в Киеве и других городах Украины тысячи их противников. Репрессии не коснулись не только “бундовцев”, но и евреев вообще, даже представителей еврейской крупной буржуазии, занимавшей не только антибольшевистские, но и антисоциалистические позиции. Не известен ни один случай, чтобы лично пострадал еврей-миллионер, которых тогда в Киеве было очень много. Репрессии коснулись только их имущества, но не жизни, как это имело место с представителями крупной буржуазии нееврейской. Было ли это просто счастливое для них стечение обстоятельств или у большевиков были “были специальные инструкции”, как шла молва по Киеву, установить, конечно невозможно. Известен только факт, и при том совершенно неопровержимый, что лично еврейская буржуазия пострадала тогда неизмеримо меньше чем буржуазия нееврейская.
Гораздо меньше активности чем “бундовцы” проявляли тогда все остальные партии и группировки украинских евреев. Они частично замкнулись в свои, чисто еврейские интересы, стараясь держаться в стороне от событий и не проявляя никакого желания принять более активное участие в политической жизни Украины, частично шли в русле партий и группировок направления общероссийского.
Всех украинских евреев, принимавших то или иное участие в политике можно поделить на три основные группы (не считая бывших вне всякой политики).
Еврейская буржуазия стремилась закрепить “завоевания февраля”, принесшие ей неограниченные возможности распространения своей деятельности (экономической, политической и культурной) на всю территорию России. В основном, она тяготела ко всероссийской партии “Народной Свободы” (бывш. Конституционные Демократы). В этой партии было много евреев, не только рядовых членов, но и среди возглавления, а партийный орган – “Речь”, в основном, был в руках еврейских журналистов и публицистов.
Консервативные (в смысле еврейском) группы евреев Украины были во власти идей сионизма и все события рассматривали и принимали в них участие, исходя из настроений и соображений сионистских, или чисто еврейских интересов.
Революционно настроенная часть украинского еврейства, преимущественно интеллигенция и рабочие, свою политическую активность проявляла или в рядах чисто еврейского “Бунда”, или в рядах общероссийских партий: эсеров, эсдеков-меньшевиков и эсдеков-большевиков.
Все эти основные три группы политически активных украинских евреев, несмотря на свои политические разногласия, были прежде всего евреями и все происходящее рассматривали и расценивали прежде всего с точки зрения чисто еврейской (насколько это выгодно и полезно еврейству в целом); затем – с точки зрения мировой и всероссийской политики; и только в последнюю очередь – с точки зрения полезности и нужности для той Украины, где они родились и жили много поколений.
Поэтому они и держались в стороне от дел чисто украинских, не принимая активного участия ни в украинской политической жизни, ни в военных формированиях новосоздаваемого Украинского государства, в котором они составляли 10 % процентов населения.
Зато, учитывая интересы всего еврейства, они были инициаторами проведения в жизнь так называемой “национально-персональной автономии”, сущность которой состояла в том, что любая этническая группа, независимо от своей исторической территории, могла требовать от государства не только разрешения, но и моральной и материальной поддержки всех видов национально культурной деятельности своей, замкнутой, этнической группы.
Теоретически “национально-персональная автономия” относилась к любой этнической группе, но практическое значение она имела только для евреев, не имевших своей исторической территории и рассеянных по территории тех народов, среди которых они жили.
И когда впоследствии сотни тысяч евреев переселились в Москву, то на основании “национально-персональной автономии” они получили там школы, газеты, театры на еврейском языке за счет всего государства, а не за свой собственный.
Украинцы и другие этнические группы живущие в Москве ничего подобного не получили, хотя и их не мало в Москве.
На Украине же, исходя из принципов “национально-персональной автономии” сразу же были созданы на государственный счет многочисленные еврейские национально-культурные учреждения.
Во время немецкой оккупации и Гетмана (март-декабрь 1918 года) революционно активная часть украинского еврейства ушла в подполье (весьма активно ведущее антиправительственную пропаганду). Остальные: буржуазия и политически индифферентные – активно сотрудничали с властью, даже один из гетманских министров был еврей (богатый биржевик Гутник), а киевский миллионер-еврей Добрый пострадал от украинских шовинистов-социалистов, организовавших его похищение, о котором говорилось в предыдущем изложении.
Формально, в этот период никаких ограничений для евреев на территории Украины не было, а знание немецкого языка (как известно, “идиш” есть жаргон немецкого языка) помогало евреям вести с немцами весьма оживленные коммерческие дела. Если немцы кого и преследовали, то не за еврейское происхождение, а за активную работу против оккупационных властей.
Когда же немцы заколебались и началось восстание против Гетмана, активизировалась и революционная часть украинского еврейства. Но они не влились в многотысячные массы украинских повстанцев, а действовали самостоятельно. В “войске” Директории евреев не было. Они, правда, ей помогали, например, в Киеве в последние дни гетманского режима, но, параллельно с этим, помогали и захвату власти на Украине большевиками, каковой захват, как известно, шел буквально по пятам за захватом власти сторонниками Директории. Во всех же случаях конфликтов сил Директории с силами местных большевиков, поднимавших восстания и быстро захватывавших всю Украину – евреи были на стороне большевиков.
И когда, в феврале 1919 года, Директория бежала из Киева, сопровождаемая кучкой своих сторонников – среди бежавших евреев не было. Единственным евреем, связавшим свою судьбу с судьбой украинских шовинистов был мелкий адвокат Арнольд Марголин, сумевший их убедить, что благодаря своему еврейскому происхождению и связан он будет им полезен при сношениях с Антантой, среди политических деятелей которой было не мало евреев. И они сделали его украинским “дипломатом” и “министром”. Пользы им этот не блещущий талантами, тщеславный не в меру “петлюровец” никакой не принес, но лично выиграл не мало и закончил свою жизнь в США, считаясь одним из “вождей” украинских самостийников – бывшим украинским “министром”.
Активная помощь большевикам, какую им оказывали революционно активные украинские евреи, конечно, не осталась незамеченной и вызвала у всех противников большевиков на Украине резко отрицательное отношение, распространяемое на всех евреев вообще и поведшее к массовым еврейским погромам (зимой 1918–1919 года) по всей Украине. Причем во время этих погромов страдали в большинстве ничем невинные евреи, не вмешивавшиеся ни в какую политику и не могущие, разумеется, нести ответственность за действия своих революционных единоплеменников.
Погромы эти, естественно, вызвали у всех евреев Украины вообще, самое резкое отталкивание не только от Директории и ее сторонников, но и от всех “украинствующих” и отождествление их с антисемитами-погромщиками и толкнуло украинское еврейство, даже противников большевиков, на путь, если не активной их поддержки, то, во всяком случае, на путь известных пробольшевистских симпатий. На Украине тогда действовали две силы: украинские шовинисты-социалисты с их склонностью к погромам и (украинские же) большевики, погромных тенденций не проявлявшие и с погромами боровшиеся. Не удивительно, что евреи выбрали последних, тем более, что в рядах большевистского возглавления было много их единоплеменников.
И когда Украина во второй раз оказалась во власти большевиков (весной 1919 года) – то и в Киеве, и в других городах Украины евреи (конечно, не все) пошли на активное с ними сотрудничество и заполнили многие большевистские учреждения, в ток числе и “Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией” (сокр. – ЧЕКА), которая наводила страх и трепет на противников большевиков и немилосердно их расстреливала. Расстрелы эти, за редкими исключениями, не коснулись евреев, не только “бундовцев” и сочувствовавших большевикам, но и евреев вообще. Это, конечно, не осталось незамеченным нееврейским населением Украины, и среди украинцев, не отличавшихся любовью к евреям и прежде, начали расти и крепнуть антиеврейские настроения.
