Даже я добежать и помочь не успею — в запасе будет всего минут 10–15. Другие лекари просто рты поразевают, и все. Спасти может только сильный волхв, вроде Добрыни, но он тут тоже квартировать не будет, не выманишь его из лесу.

Так что тиун, скорее всего сделал правильный прогноз о продолжительности жизни супруги — максимум до конца зимы. А дальше, Антип, или иди честно вдовей, или присматривай молодуху, призванную стать утехой твоих преклонных лет, — никакая старая перечница, с которой вместе вырастил деток, мешать не будет.

Начал лечить. Первым делом разорвал все патологические аутоиммунные связи. Наладил течение обычной физиологической жизни организма. Закрепил эти установки очень крепко. Теперь иммунитет страдать не будет. Ну а дальше пусть собственная жизненная сила лечит, — мешаться не считаю нужным. На всякий случай, выровнял все сомнительные разноцветные линии. Скоро женщина выздоровеет окончательно, и жизнь ее засияет новыми красками. Все!

Незаметно взглянул на часы — на все про все ушло тридцать пять минут. Неплохо, совсем не плохо. Учитывая, что в 21 веке эту мерзость только кое-как ненадолго залечивают, просто великолепно!

— А мне кушать сегодня можно будет? — робко спросила хозяйка после моего объявления об окончании лечения. — Я почти месяц толком ничего в рот взять не могу, тошнит постоянно, и аппетита никакого нету. А сейчас жрать хочу, как волк после долгой голодовки.

— Да хоть сейчас беги поешь, а я за тобой присмотрю, не опасно ли то, что ты собираешься съесть, да и по количеству может чего посоветую.

Прошли на кухню. Ее желание ухватить здоровенный кус жареного жирного мяса, я пресек в корне.

— Такие вещи будешь поедать недельки через две.

А вот легкий супчик одобрил, только посоветовал хлеб взять не ржаной, а ситный. Пока она торопливо метала варево, молчал — все равно сейчас не запомнит ничего, ей не до того. Миска была выхлебана махом. Было ощущение, что в стае оголодавших хищников живу — сначала Мстислав зверствовал, теперь эта домохозяйка.

— Уф! Вроде наелась всласть! До чего же хорошо… Три года, как не ем толком — устала от такой жизни неимоверно. А сейчас и сыта, и противный озноб прошел.

Так вот чего она в кацавейки-то кутается! Немножко повышенная температура тела, плевые 37–37,5, а донимает от души.

— Береста и писало в доме есть?

— Сейчас принесу.

Письменные принадлежности появились махом. Причем в наличии было и писало, и гусиные перья с чернильницей, береста и изрядный кусок пергамента. Прямо не избушка, а магазин канцтоваров какой-то!

— Грамотная?

— А то! Антип вечно там начеркает чего-нибудь второпях, а я сижу потом, его каракули для боярина крупным красивым почерком переписываю, как писец какой. Твердохлеб последнее время близко похуже видеть стал — чувствуется возраст. Поэтому он мужу говорит: я, Антипка, твои мелкие кривульки и закорючки не разбираю, пусть Истома напишет, ее почерк попонятнее твоего будет!

— Вот сейчас для самой себя любимой красивейшим и понятнейшим почерком напиши, что тебе можно будет в ближайший месяц кушать, а от чего пока лучше воздержаться.

Я не торопясь перечислил входящие в диету № 4 «в» продукты, уточнил методы их приготовления, кратность приемов пищи, количество еды на один раз. Отличная память — лучший диетолог!

— Так продержишься месяц — дальше кушай, что душеньке угодно. Но активно не советую есть жаренного, острого, сильно соленого, маринованного и копченого. Трудности какие со здоровьем будут — ко мне прибегай, знаешь где я живу. Дома нету, скажешь Доброславе, знаешь, торчит тетка у ворот или в сарае? — Истома закивала, — что ты была, и жди, сам сюда приду.

— А вот деньги…, — начала хозяйка смущаясь.

— А про деньги за лечение забудь. Я с твоим мужем выпивал вместе, хлеб-соль ломал и ел. С таких людей денег не беру.

— Хоть покушай чего в нашем доме!

— Я не голоден и тороплюсь. В другой раз угостишь. И гляди, если понадоблюсь, долго не тяни — через месяц уеду надолго.

— А на сколько?

— Не знаю.

Не очень оптимистично подумалось — может и навсегда… Один раз гавкнула собака, и сразу стихла. Следом хлопнула входная дверь, загромыхало чем-то в сенях.

— Мой опять в сенцах чего-то уронил, — ласково сказала хозяйка.

Это неплохо, сейчас я и узнаю про новые пакости Мишиничей по нашим лесопилкам.

Антип ворвался какой-то разгоряченный. Увидел меня, мирно сидящего за кухонным столом возле Истомы, встал, ошеломленно хлопнул себя по бокам, и, не поздоровавшись, закричал:

— Так вот ты где! А я удумался, где ж тебя искать! То ли по Новгороду метаться, то ли на Вечерку скакать!

— Для начала, — здравствуй. А теперь, не торопясь, изложи — что за гонка такая, меня разыскивать?

— Здравствуй, здравствуй, — отмахнулся тиун. — Бежим скорее!

И мы побежали.

— К нашему боярину пришел сегодня княжий человек. Поговорил с Твердохлебом недолго, и ушел. А мне велено срочно тебя предоставить, иначе шкуру с тиуна спустят!

— Ты что, крепостной?

— Самый что ни на есть вольный! Но шкуру все равно спустят…

Доставил меня этот вольный, но сильно боящийся хозяина, боярский прихлебатель махом. Доставил и предоставил перед грозные очи новгородского сатрапа, — маленького и сухонького седого старичка. Этот божий одуванчик поинтересовался:

— Лесопилки на моей речке обе твои?

— Мои! — дерзко отозвался я, без всяких подобострастных поклонов и приветствий.

— Так, так, — пожевал губами Твердохлеб. — Князя тоже ты лечишь?

— Ну, я.

Вдруг он бойко вскочил со здоровенного резного кресла, сидя на котором изволил принимать всякую простонародную шваль, и оказался возле меня. Дальше боярин, не говоря никаких лишних слов, поплевал себе на большой палец правой руки и деловито взялся тереть мой лоб.

Я аж опешил — это что за такая средневековая причуда? В рабы, что ли, какие-то производит? Буду теперь лекарь-лесопильщик у Мишиничей? Или присваивает мне славное звание первого хирурга-пилорамщика Великого Новгорода? Ничего не понимаю…

А Твердохлеб уже натешился своей забавой, и, довольный полученным результатом, сообщил:

— Настоящее пятно-то у тебя на лбу, не дрянью какой-то намазюкал.

Я фыркнул от неожиданности: тоже мне, судмедэксперт-криминалист нашелся! Да у меня эта родинка с детства! Вспомнился такой же странный интерес к этому пятнышку, проявленный Антипом в нашу первую встречу на Матвеевой лесопилке.

А боярская речь плавно текла дальше.

— Лет тридцать назад служила у нас в дворовых девках Лада, девушка справная и добрая. Понесла от меня, дело обычное. Родился мальчик. На меня был не очень похож, но имел верную примету — родовое пятно Мишиничей на лбу. У деда было, у моего отца было, у меня, хоть и небольшое, но тоже есть. И у тебя оно тоже в наличии. А вот законные наследники, у них из всех троих, ни у одного нету. Признаю тебя младшим сыном, и жалую две ненужные семье лесопилки на реке Вечерке! Да и речку с окрестностями по обе стороны на пятьдесят верст забирай. Нужные пергаменты Антипка сегодня же сбегает, и где положено, оформит.

Я стоял обалдевший от впечатлений. Прямо какое-то индийское кино получается! Увидел твою родинку! Я твой отец! А я твой мать! А мы твои братья! И неизбывная индийская песня на хинди, которая никогда в чужих музыкальных стилях не затеряется. Болливуд отдыхает!

Если бы не знал, кто я и откуда, ей-ей бы поверил! С чего это дед вообразил себе этакую штуку? Старческий маразм прошиб? Или новомодная болезнь Альцгеймера нагрянула? Растерянно буркнул:

— Да я из Костромы, и никакой Лады сроду не знал…

— Э-эх, — разочарованно махнул рукой старичок, — не поверил! А ты верь, сынок, верь. Вот боярин Богуслав сегодня меня посетил, и я поверил, от всей души поверил. Уехала мамочка твоя много лет назад с тобой, еще грудным, из Новгорода в Кострому. Испугалась моей ревнивой жены, ныне покойной. У той своих, законных сыновей, трое, а тут дворовая девка какого-то ублюдка нарожала! Враз убийц подошлет. Вот, испугавшись за твою младенческую жизнь, Лада и убежала отсюда подальше. Нашел чем заинтересовать меня княжий боярин, и ты тоже не глупи: хватай пока дают! Не обедняют мои сыны и без этого куска земли, никто из них этой захудалой Вечеркой сроду не интересовался. Отдал отец и отдал, бог с ней. У нас, у Мишиничей, этой земли — за три дня на добром коне не объедешь. Вот на те земли не претендуй, не надо. Такая история со мной и Ладой была, я ее и сынка на краю города в собственном домике от супруги припрятал, но навалилась какая-то лихоманка, они и умерли. Челядь ничего толком не знала, — ну исчезли и исчезли, не наше дело. Опознать тебя некому, перемер народец в основном. А те две бабки, что могут чего-нибудь помнить, никак в тридцатилетнем мужчине двухмесячного пацаненка не опознают. Ладно, пошли обедать, заодно сыновьям тебя покажу. Антипка, а ты беги куда велено. Ведаешь, где Владимира после-то сыскать?