— Так бог дал. Ну и правильное питание, может быть, сыграло свою роль.

— А что же такое ты ешь?

В 21 веке я уже питался иначе, чем тут. И вовсе не из-за недостатка денег. Годы давят на человека, появляются болезни.

— Вот вы, наверное, в основном едите мясо, рыбу?

— Ну да, как и все.

— А в наши годы нужно уже больше есть каш, овощей, фруктов, ягоды всякой. Из каш лучше всего овсяная. Если в туалет ходить трудно, ее каждый день по утрам есть хорошо, как в Англии делают. Если с женщинами появляются трудности, земляника поможет. Водка тоже действует, но не на долго. А часто ее пить — один вред. Землянику поел летом, на весь год мужской силы хватит. Обязательно поститься, как церковь требует. И не Богу это надо, а человеку для здоровья. И в нашем возрасте особо опасна парализация. Лежит человек, мычит — речь отнимается, половина тела тоже, одна рука и нога не работают. Или грудная жаба — в сердце боли, дышать нечем.

— Помнишь, так боярин Василий прямо на пиру умер?

Князь кивнул.

— Обе эти болезни отлично льняное масло предупреждает. Здесь его еще деревянным зовут. Ложку утром, ложку вечером — и не бойся этих болезней. Я в Новгороде недавно, не знаю многого. А в Костроме, откуда я родом, лен растет очень хорошо.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я тридцать лет людей лечил. А сейчас у ведуна учусь. Лечить, как они, еще не умею, но болезни уже вижу.

Князь загорелся:

— Погляди меня!

— Давайте я вас обоих погляжу?

— Давай!

— Но я в этом деле еще недолго, это некоторое время займет.

— Мы не торопимся.

Заняло это минут десять.

— У тебя, князь, с животом неладно. А у боярина — с головой.

— Это точно. А как лечить? К ведуну идти?

— Не надо. Питаться будете правильно, все у обоих пройдет.

— Ну ты силен! Такие вещи нам даром рассказываешь. Другой бы нас, как липку ободрал.

Подумалось: как и последние тридцать лет, все даром. Клятва Гиппократа.

— Может мы тебе тоже помочь чем-нибудь можем?

Безумное желание вновь охватил меня.

— Князь, продай мне Зорьку!

Я уже стоял, весь дрожа от волнения. Давид поглядел на Владимира.

— Это какая-такая Зорька?

— Это мать моего жеребца, и сестра твоему коню. Сейчас телеги у нас возит. Элитных кровей кобылка!

— Продадим?

— Дорого можно. Сейчас обдерем его, как липку. Примерно, как он нас. Они посмеялись. Князь сказал:

— Дарю!

Боярину:

— Распорядись там завтра, твое хозяйство. Не забудь.

Я поклонился в пояс, пожелал спокойной ночи и убежал окрыленный. Зорька моя! С завтрашнего дня ее больше на княжеской конюшне не увидят! Надеюсь у Акинфия место найдется. Если нет, навес махом построю. Интересно, а как отапливается конюшня? Сколько пьют лошади? Сколько едят и какого корма? Вопросы, вопросы. Посмотрим завтра, как князь сдержит слово. Если нет, просто украду! Даже заменять никем не буду. Я, когда обозлюсь, ох какой…

Под эти мысли и уснул. Встал утром, побежал к лесу. Может, ушкуйник передумал строить лесопилку? Матвей ждал меня один, Елены не было. Значит результат вчерашних бесед не изменился. Он это подтвердил тут же:

— Место идем сегодня глядеть?

— Обязательно.

А затем я начал учиться смертоубийству. Длилось это как обычно долго. Потом искупались и смыв пот, пошли в город.

— Мимо идти не проще?

— Лошадку надо с собой взять.

— Какую лошадку?

— Князь вчера подарил.

Зашли в Кремль. Деревянные мечи положили в мою комнату и пошли на конюшню. Кобылку выдали вместе с упряжью. Конюх сказал:

— Лошадь тебе князь дарит. А упряжь мы, конюхи.

И начал глядеть на меня, чего-то ожидая. Мгновенно поняв, спросил:

— Вас трое? Трех рублей хватит?

— За глаза.

Провожали нас всей конюшней.

— Ты ее приводи, когда надо! Хочешь, и дальше тут держи…

Ну, вот это уж нет. Обойдусь.

— А за что такие подарки?

Я рассказал. Выйдя из города, взлетел в седло. Проехался шагом, потом перешел на галоп. Ушкуйник сначала бежал рядом, вскоре отстал. Потом он кое-как залез в седло. Оказалось, тоже впервые в жизни. Моя помощь ему не потребовалась. Проехался, потом проскакал немного. Я за лошадью бегать не стал.

Показалась Вечерка. Привязав лошадь к дереву, искупались. Вода была гораздо теплее, чем в Волхове. Матвей сказал:

— Бродить каждый день будет далековато. Пожалуй, тут жить буду. Место хорошее.

— Сразу найми еще двоих мужиков, желательно посильнее, купи три топора и побольше еды, сетку — рыбу ловить — за все платит купец.

Я ссыпал на широкую ладонь ушкуйника десять рублей.

— Построй тут большой навес. Сейчас сам с работниками тут поживешь, потом доски хранить будешь. Делить их будешь по толщине. Один из работников должен быть плотником.

— Зачем?

— Ты деревянные пробки давно забивал?

— Никогда. Но мы гвоздями все скрепим.

— Которые через год менять из-за ржавчины надо будет? Забьете все, что в воде, деревяшками. Низ лесопилки и на метр над водой сделаете из дуба.

— А где его взять?

— Я пришлю.

Выкупались еще раз и подались в обратную дорогу. Зорьку вели в поводу.

— Сейчас зайдем к старому ушкуйнику. Обросим его зовут. Дальше он тебя учить будет.

— А как там Елена одна жить будет?

— Я буду ходить пару раз в неделю.

— Лена одна затоскует в чужих людях.

— Какие же они чужие! — вскинулся Матвей.

— Это тебе. А ей мать нужна сейчас для поддержки. Да и плохо обычно уживаются между собой свекровь с невесткой, особенно на одной кухне. Елене, пока вы на Вечерке дом не отстроите, у родной матушки нужно под заботливым крылышком посидеть, со стародавними подружками поболтать, поделиться впечатлениями от законного брака, тобой похвастаться.

— Строиться будем долго!

— Плотники, за счет купца, это сделают быстро.

— Родители у нее уж больно гордые…

— Это с тобой. Попросим сходить Акинфия. Он у купечества с Софийской стороны старшина — большим авторитетом пользуется. Если пойдет — махом все уладит.

— Ну, не знаю…

— Сегодня и узнаем. Я хочу кобылку у него поставить.

Неожиданно из кустов высыпали и нас окружили семь звероподобных и вооруженных, кто чем, рож. Главарь хриплым голосом предложил расстаться с лишним имуществом. Им он считал наши деньги, серебряные кресты, лошадь и, взятую с собой по привычке бойцом, саблю. Если мы, с глупой головы, откажемся, кончина наша будет страшна и наступит в очень скором времени. Я даже не успел погоревать о неприобретенном еще навыке лишать противника воли, как Матвей уже закончил. Двоих последних, попытавшихся убежать от неминуемой участи, догнали брошенные умелой рукой ножи. Мне поучаствовать предложено не было. Не дорос еще. Конечно от такого блестящего умения идти дрова пилить, было тяжеловато эмоционально. Так мне довелось повидать ушкуйника в настоящем бою. В завершение всего Матвей содрал с атамана шашку. После краткого изучения сунул ее мне.

— Дамасская сталь, дарю! А то стоишь, уши повесил…

Одно слово — профессионал.

Пришли в Новгород. Обросим оказался маленьким тщедушным старикашкой. Может когда-то он и был неплохим бойцом, но сейчас его внешность вызывала некоторые сомнения. Впрочем, выбора у меня все равно не было. Может, хоть ножи обучит кидать, и то уже мое время будет потрачено не зря. Вон, у молодого, как ловко сегодня получилось. Махом метательными ножами двоих убрал! Договорились встретиться с Матвеем завтра прямо на Вечерке — он, наняв подсобников, отправится пораньше, а я приду с особо прочными бревнами и мастерами по строительству плотины попозже.

Матвей убежал к любимой жене, которую он всеми силами старался сделать счастливой. Спецназовец Древней Руси не любил и не мог заманивать желанную сладкими речами, на которые так ведутся девушки. Главное в человеке не то, что он говорит, а то, что делает.