Вначале я принял это за народную байку типа о цветке папоротника. Нашел — и клады сами в руки поперли! Но все непросто: один раз в году, пару минут ночью, на Ивана Купалу. Молодые, конечно, ходят. Но ходят кучей, жгут костры, купаются нагишом — надо же покуражиться перед законным браком. Даже церковь не борется: добавила в исконный русский праздник Купалы день святого Иоанна, и все верят, все довольны. И молодежь, понятное дело, ничего и не ищет.

А кладоискатель и не пойдет. Ночью, в лесу, без света (с освещением-то не поймешь: то ли заветный цветок сияет, то ли отсвет от твоей иллюминации) того и гляди или в яму какую брякнешься, или сова клюнет, или схарчит второпях какой-нибудь лесной житель.

А с рекой история совсем другая, тут куча всяких путешественников: и купцы, и гребцы, и рыбаки, и ушкуйники. Глянешь — а там, по бережку, и скоморохи с каликами перехожими умостились. Не протолкнуться! Поэтому задачу надо усложнить. Обратный ток воды? Конечно! А часто? Раз в пять лет. Долго длится? Секунды 2–3. Чаще зимой. И обычный рефрен: сам-то я, конечно не видал, но мне рассказывали люди, видевшие того человека…

Для порядка все-таки решил потолковать об этом.

— А часто ли бывает такое чудо?

— Да почти каждый год.

— А кто видел?

— Кому интересно.

— А ты?

— Оно часто пораньше бывает, много раз при этом деле и купался. Кто в реку лезть не любит, с моста глядят, как обычное течение и ветерок в одну сторону, а мусор и ветки всякие — в другую.

Вот тут-то меня и прошибло! Я на Волге больше пятидесяти лет прожил, повидал ее и ближе к истоку, и к устью. Она как текла с Валдайской возвышенности к Каспийскому морю, так и течет. И никакого обратного движения не бывает и быть не может! И так тысячи лет. Вода течет сверху вниз, а иначе никак.

Стал вникать. Ильмень-озеро в 20 верстах от Новгорода. Из него вытекает Волхов и движется очень далеко, к Ладожскому озеру. Большого перепада высот тут нету. И если тут, у истока, сухо, а там, в устье продолжительные дожди, течение и идет назад. Может в наше время из-за многочисленных ГРЭС и ГЭС этого уже и не бывает? Никогда в Новгороде через тысячу лет не бывал. Был бы тутошний, а я, костромской, тамошний.

Подбежали собаки, улеглись возле нас. Лошади тоже подошли близко. Собачки у нас молчуны — лают только при охране двора на явно чужого, а лошадки любят поржать друг с другом. Вот и сейчас… О господи! Я их понимаю! Вихрь явно был простоват и туповат. Я! Ты! А вот Зорьку послушать было приятно: тише, милый, там хозяин говорит… Вот почему ее люблю больше, а вовсе не за то, что она у меня первая. Ну да, Добрыня и говорил про все языки мира — животных, птиц, людей. В птичьем щебетанье пока ничего не понимаю.

Интересно было бы поговорить с иностранцем. Сам я никакими языками, кроме русского, не владею. Может Игорь горазд? Спросил. Знания вроде моих. Иноземцы в Новгороде были. В эту пору было все просто: с севера и запада — немец, с востока и юга — татарин. А делить немцев на шведов, англичан, немцев и прочих — зримое баловство. Татар тоже не разделяли. Все эти булгары, половцы, печенеги…

— А в городе какие-нибудь немцы проживают? Может так: приедут, продадут и уедут? — спросил у ведуна.

Оказывается, раньше так и было. А сейчас поставили Готский двор и их там немало. Корабли приходят и уходят в Готланд, а эти островитяне живут у нас постоянно. Может, вспомню чего? А где он этот остров? Получил честный ответ от исконного жителя этого века: а черт его знает! Забегу как-нибудь на этот двор. А то я, может, только насчет лошадиного языка ловок? А где его найти? На Торговой стороне любой покажет. Отыщем на досуге!

Возле Новгорода разделились: кобылку и собак Игорь повел домой, а мы с жеребцом подались на базар к Фролу. Там дело пошло, доски просто рвали из рук! Посмотрел, порадовался. Поговорим позже.

Не утерпел, заскочил к иностранцам. Узнал у первого попавшегося, не сильно ли он занят? Тот, на сносном русском, ответил, что пока нет. Попросил его сказать несколько фраз на родном языке. Иноземец удивился, но просьбу выполнил. На третьей фразе я уже знал его наречие в совершенстве. Представился. Спросил собеседника кто он, откуда, чем здесь занят. Сначала иностранец открыл рот от удивления. Тогда я добавил, что языков знаю немало, но нужно вначале решить на каком говорить. Его это успокоило.

— Очень хорошо на нашем говоришь. Гораздо лучше людей других наций, даже немцев.

Он купец, зовут Олаф, швед с Готланда. Берет на Руси шкурки пушных зверей, ворвань и воск. Привозит то, что просят: оружие, ткани, разнообразные изделия.

В общем, мы, как сырьевой придаток Запада — и сейчас, и через тысячу лет. Меняются только позиции: вместо шкурок и воска — нефть и газ. Суть торга прежняя. Спросил, чем я занят? Рассказал ему про коляски.

— Их можно увидеть?

— Пошли хоть сейчас, есть одна готовая.

Олаф забежал к себе в лавку, предупредил приказчика, что ненадолго уходит, и мы пошли, бойко болтая по-шведски. Прихватив по ходу Антошку, зашли к Алексею. Лешке сообщил о должности кассира по лавке и лесопилке, выдал утроенную получку.

— Выдавать зарплату будешь раз в неделю. Твои заслуги оценю лично. Заворуешься или выручка будет меньше, чем у другой лавки, оправданий слушать не буду — просто уволю.

— Да я, да мы…

Я тут же ушел. Ну не слушать же, как он тут горы свернет! Шарабан был уже готов. Объяснил и шведу, и ученику, почему он сделан так, а не иначе. Олаф, сказав, что зайдет в другие дни, упорхнул по своим иноземным делам.

Пришел заказчик со всей семьей. Внимательно все оглядел, попрыгал на каждой подножке, похлопал дверями и вник, почему передние колеса значительно меньше задних. Потом погрузил всех чад и домочадцев. Мы с Антоном запрягли Вихря, сели на облучок и поехали. Во все повороты вписывались уверенно. Конем правили по очереди. Периодически останавливали, выясняли впечатление боярина и спрашивали, куда ехать дальше.

Будущий приказчик проявил себя молодцом: коня не боялся, рулил уверенно, Новгород знал очень хорошо. Переехали дважды через мост — туда я, назад за вожжи взялся он. Подъехали к дому заказчика, получили расчет и пошлепали назад. Антон хватал меня за руки и горячился.

— Вот это работа! Вот это да! Я все освою!

Читать он не умеет, значит надо ему сделать хорошие и большие рисунки видов карет. Заодно и заказчикам покажет. Чтобы нас понять, клиенту надо иметь мощный аналитический ум, и развитое художественное воображение. Модельного ряда у нас пока нет, а большинству людей мало услышать, им надо увидеть, потрогать. Ну а если придет боярыня-заказчица? Провал будет полный. Софьи Ковалевские редки во все века.

Вдобавок, скоро осень и зима, пойдут дожди, снега, морозы. А мы на улице… Срочно надо ставить ангар с отоплением. А вот где? Думалось о моем участке возле нового дома. Спросил мнение приказчика. Он недолго подумал, узнал где сидят мастера по изготовлению карет и сказал: на этом торге надо ставить, чтобы им ходить недалеко было. А парень-то толков.

Рассказал ему о картинках. Антон сразу одобрительно покивал: славная идея! С ним приятно было работать. Не чета моим компаньонам. Потому так рьяно и берется за новые дела. Ему расти надо, а не зарастать мхом на чем-то нудном. Мне часто нужно посоветоваться, а не с кем. Выдал ему рубль, а то потом позабуду, и повел знакомиться с древнерусскими каретниками. Заодно и раздавал им заработанные деньги.

Всех прошли, к последним зашли к братьям-кузнецам. И тут работа дала трещину. В кузне сидела Забава! Стараясь не обращать на нее внимания и, кое-как, уняв останавливающееся сердце и уезжающую голову, выдал умельцам заработок.

Тут девушка встала и пошла к нам. Убежать на подкашивающихся ногах я просто был не в силах. Как-то защититься — тоже. Сейчас повторю судьбу бурого медведя, пришибленного рукой богатырки. Тут Забава скомандовала братьям: погуляйте на улице. Те безропотно испарились. Я в это время вытолкнул из кузницы своего подручного — пусть хоть он уцелеет!