Тревор на мгновение напрягся и дал себе волю, ощущая, как фонтан семени брызнул в гостеприимные глубины. Удовлетворенно зарычав, он снова обозвал ее распутной дрянью, и она покорно снесла оскорбление, в душе соглашаясь с хозяином.

Немного полежав, он вскочил, сжал кулаки и грязно выругался. Черт бы побрал Сабрину. Такая же подстилка, как остальные, и еще имела наглость отвергнуть его! И вот теперь она мертва, и он так и не насладился ею!

Он оглядел лежавшую на боку Мэри. Белоснежная пена юбок клубилась вокруг нее, как глазурь на пироге. Она так доступна и бежит к нему, не боясь ни осуждения прислуги, ни гнева госпожи! Ее может получить каждый, без особых усилий. Это не Сабрина.

Он мог бить Мэри, терзать, царапать и при этом живо воображать на ее месте Сабрину. Но пока такие мечты опасны. Надо дождаться смерти старика, и тогда можно делать все, что заблагорассудится. А до этого счастливого дня необходимо сдерживать свои порывы.

В дверь спальни постучали. Мэри встрепенулась и вопросительно поглядела на хозяина.

— Прикройся, распутница, — пробурчал тот. Она мигом спрыгнула с кровати, торопливо поправляя одежду. Тревор расправил смятое покрывало, запахнул халат и подтолкнул Мэри к ширме, стоявшей в углу.

— Кто там? — слабым голосом простонал он.

— Джесперсон, сэр. Его сиятельство желает поговорить с вами.

— Минуту, мне нужно одеться. Вы уверены, что дело неотложное? Что угодно милорду?

— Он желает познакомить вас со своим гостем.

— Хорошо, пришлите моего камердинера. — И, повернувшись к Мэри, бросил, показывая на ночную вазу: — Раз ты все равно тут, можешь по крайней мере заняться своими прямыми обязанностями. Я позову тебя, когда понадобишься.

Мэри поклялась никогда больше не приближаться к хозяину, хотя в глубине души понимала, что обманывает себя. Взяв ночную вазу, она вышла из спальни. Молодой хозяин, разумеется, уже забыл о ее существовании. Когда умрет старый граф, Монмут-Эбби станет гнездом порока и разврата. А леди Элизабет? Мэри не питала особых симпатий к молодой хозяйке, но понимала, что лорд Тревор превратит жизнь жены в ад.

У порога горничная оглянулась. Тревор сбросил халат и стоял голым у камина. Несмотря на красивое лицо, сложен он был довольно плохо. Тело слишком белое и дряблое, как у женщины. Но этим сходство и ограничивалось. Ни одна женщина не способна на такую жестокость. Боль, причиненная им, все еще не прошла и воскрешала в памяти безумное наслаждение, которое он ей дарил.

В коридоре ей встретился камердинер Тревора и, хотя ему было известно, чем они занимались в спальне, прошел мимо Мэри, словно не замечая.

Двадцать пять минут спустя Тревор вошел в библиотеку.

«Давно пора», — подумал граф, сохраняя, однако, бесстрастное выражение лица.

— А, вот и ты, Тревор. Познакомься, это маркиз Арисдейл. Ричард, представляю моего внучатого племянника Тревора Эверсли.

Тревор протянул унизанные кольцами пальцы и тут же сморщился от боли, когда смуглый сильный мужчина смял его ладонь отнюдь не дружеским рукопожатием.

— Милорд, — тихо, вкрадчиво произнес Тревор, — какая честь для меня!

Единым взглядом окинув высокий остроконечный воротничок, сиреневый жилет и прилизанные волосы, маркиз инстинктивно отпрянул. Боже, что за тщеславная гнусная вошь! Не хватало еще, чтобы он питал склонность к лицам своего пола, что тогда станется с родом Эверсли?!

— Тревор, маркиз приехал к Сабрине. Он крайне обеспокоен ее отсутствием, впрочем, как и все мы.

Вынув безупречно белый надушенный платочек, Тревор промокнул выступившие на лбу крупные капли пота.

— Какая трагедия, милорд! Моя бедняжка Элизабет вне себя от горя. Мы так и не смогли найти ни единого следа, никакой приметы, Сабрина словно исчезла с лица земли!

Маркизу неожиданно пришло в голову, что Элизабет, возможно, так и не потеряла невинности. Оставалось надеяться, что это не так, иначе не дождаться графу наследника! И как ему ни противно было иметь дело с этим мерзким слизняком, он учтиво заметил:

— Я собираюсь жениться на Сабрине, сэр, и пытаюсь найти логичное объяснение ее поступку.

На шее Тревора бешено забилась жилка. Однако в уме ему нельзя было отказать.

— Боюсь, милорд, — почти прошепелявил он, — что ничем не сумею вам помочь. Неожиданное исчезновение моей свояченицы стало для всех нас огромным потрясением. Никто не понимает, почему она ушла из дому.

Маркиз с неприкрытым отвращением поморщился и отвернулся, поспешно натягивая перчатки.

— Не стану вас больше задерживать, — поклонился он графу.

— Что собираетесь предпринять, Ричард?

— Обыскать все графство и найти Сабрину, милорд. Доброго вам дня, господа.

Он шагнул к выходу. Тревор поглядел вслед маркизу.

— Вы не говорили, что Сабрина обручена с этим человеком.

— Она еще не приняла его предложения.

— Понимаю, — кивнул Тревор, теребя золотую цепочку от часов. — Какой грубый тип! Просто дикое животное. Слишком велик и неотесан, чтобы взять в жены такого ребенка, как Сабрина.

— Он настоящий мужчина! А ты можешь возвращаться к себе и нянчить свою простуду. Мне нужно подумать.

— Кажется, сэр, мне стало значительно лучше, — злорадно усмехнулся Тревор. — Пожалуй, пойду поговорю с моей дражайшей Элизабет.

Голос графа настиг его у порога:

— Советую, племянничек, не слишком распространяться о так называемой причине, по которой Сабрина предпочла покинуть отчий дом. Если твои россказни дойдут до ушей маркиза, тебе плохо придется. Он человек прямой, решительный и, не раздумывая, покончит с тобой голыми руками. Берегись! Сейчас самое время действовать с оглядкой, если дорожишь жизнью.

— Я старался вести себя осторожно с самого своего прибытия в Англию, — заверил Тревор, невольно вздрогнув. — Голыми руками, говорите? Да-да, кажется, лапищи у него просто огромные!

И Тревор, ступая, как кошка, еле слышно, покинул библиотеку.

— Расскажите же, Филип, что произошло потом? Не дразните меня, иначе умру от любопытства!

— Ладно, так и быть. Нелл, не моргнув глазом, велела ему снять штаны и голого притащила в лагерь, заявив полковнику: «Этот олух пытался меня изнасиловать, сэр. Надеюсь, вы прикажете его повесить на первом же суку!» Она вручила полковнику пистолет и бумаги, украденные злосчастным парнем у нее из-за корсажа, и добавила: «Если нападение на беззащитную женщину не является веской причиной для наказания, сэр, надеюсь, эти документы, в которых содержатся сведения о передвижении вражеских войск, станут веским аргументом». Полковник перевел взгляд с Нелл на захваченного лазутчика и уронил свой монокль.

— О Господи, неужели все так и было? — искренне изумилась Сабрина.

— Клянусь! После этого полковник возвел Нелл в чин капрала. По сей день она находится на службе его величества, и рядовые к ней всегда обращаются «капрал Нелл».

Смех Сабрины неожиданно оборвался, сменившись откровенным страхом.

— Он хотел изнасиловать Нелл, — пробормотала Сабрина, — но ей удалось спастись. Она сумела, а у меня не хватит сил. Я пыталась, но не смогла.

Филип рванулся было обнять ее, утешить, заверить, что с ним она в полной безопасности, но инстинктивно почувствовал, что этого делать не стоит.

— Знаете, Сабрина, совсем не обязательно сдаваться на милость мужчины.

— Что вы хотите этим сказать? — удивилась она.

— Могу научить вас драться. И если когда-нибудь кто-то попытается вас сломить, вы сумеете дать достойный отпор негодяю.

— Это правда? Такое возможно? Вы не просто меня утешаете?

— Конечно, нет. Когда вы поправитесь, я дам вам первый урок.

Глаза девушки засияли.

— Если он еще раз попробует наброситься на меня, я сумею убить его! Убить!

— Или причинить такую боль, что при одном взгляде на вас он непременно вспомнит, какие муки претерпел от вашей руки. Разве это не куда более утонченное наказание, чем обыкновенная смерть?