— Собираюсь сделать вам предложение. Прошу, женитесь на мне, Филип. Это честная сделка. Если согласитесь, получаете оставшиеся девять тысяч пятьсот фунтов и мое приданое. Не знаю, насколько оно велико, но, уж наверное, не маленькое. К несчастью, леди Берсфорд успела растратить пятьсот фунтов моего наследства на туалеты для себя и меня.

— Да вы богачка, Сабрина! Такая же, как та легендарная наследница, что дала название Динвитти-Мэнор. Весьма соблазнительное предложение. Трудно устоять. Давайте уточним: если я женюсь на вас, вы отдаете мне все свои деньги?

Она ненавидела звук этого бесстрастного голоса. Виконт так безразлично цедил слова, будто пересчитывал мешки с мукой или овец. А ведь речь шла об их совместной жизни, о ее будущем, о возможности спасения!

— Да, — кивнула девушка, стараясь не выдать горечи и раздражения, переполнявших ее. — А кроме этого… — Она закашлялась, пытаясь выиграть время. Главное — произнести до конца заранее приготовленную тираду и покончить поскорее со всем этим… — Я также предлагаю вам полную свободу. Вы молоды, хотя не понимаю, почему человек старше меня на восемь лет считается чересчур юным для уз брака, а на меня смотрят едва ли не как на старую деву. В любом случае вы еще не перепробовали всех любвеобильных лондонских дам. Можете продолжать в том же духе, сколько пожелаете. Тетя предупредила меня, что вы не собираетесь жениться, пока женщины бросаются вам на шею. Поэтому я и готова закрыть глаза на ваши похождения.

— Понятно. Вы не собираетесь никоим образом вмешиваться в мою личную жизнь.

— Совершенно верно.

Филип наконец не выдержал и рассмеялся.

— Но я и без того свободен как ветер, Сабрина. Брак — отнюдь не цепи для мужчины, если он, конечно, не глупец. Нет, нужен какой-то более привлекательный довод, кроме вашего золота, разумеется.

Сабрина отвела глаза, чтобы Филип не заметил, как глубоко ранили ее бездумные жестокие слова.

— Вы получите и меня, — едва слышно выдавила она, — если захотите. Я молода, невежественна и вовсе не сведуща в делах… делах… то есть в подметки не гожусь тем леди, с которыми вы встречались. Но больше у меня ничего нет, кроме кобылы, да и та охромела.

— Что ж, все-таки собственность, хоть и не слишком ценная.

Она подняла голову, и Филип заметил опасный блеск глаз. Превосходно!

— Я тоже что-то собой представляю.

— Ну да, наверное. Итак, моя роль во всех ваших хитрых планах и махинациях — спасти вас от бесчестья и дать свое имя.

— В-верно…

Как безжалостно он обнажил все ее мысли! И какими жалкими они предстали перед ней! Что он ответит? Сердце Сабрины разрывалось от гнева и обиды. Но оказаться во власти и на попечении Тревора было еще хуже.

Филип встал и протянул руку. Она сделала то же самое, и они обменялись торжественным рукопожатием.

— Я принимаю ваше предложение, Сабрина. Девушка не смогла сдержать вздоха облегчения. На щеках ее проступил нежный румянец.

Он посмотрел в это страстное, живое, нетерпеливое лицо и не удержался от укола:

— Правда, если память мне не изменяет, вы сказали как-то, что не выйдете замуж без любви.

Ей хотелось наброситься на него с кулаками. Теперь она целиком зависит от Филипа, он это понимает и, пользуясь ее беспомощностью, не упускает возможности поиздеваться.

— Память вам не изменяет, — прошипела она, — но все в моей жизни перевернулось вверх дном. Честно говоря, сейчас вы даже не нравитесь мне, но что поделать. — И тут ее прорвало. Она сама не ожидала такой бури эмоций. — Подумать только! Вас по-прежнему обожают, вами восхищаются, повсюду приглашают, а я — всеми презираемая, отвергнутая особа легкого поведения! Это несправедливо!

— Согласен. Я никогда не понимал этого, но так заведено, и ничего тут не поделаешь. Я говорил вам когда-то, что, к несчастью, в отличие от вас хорошо знаю эти джунгли, где водятся опасные хищники. Играйте по их правилам и только тогда сможете выжить. Вы уже попросили меня жениться на вас, иначе говоря, следуете правилу номер один. Видите, вы уже учитесь.

Он развалился в кресле и, блаженно вытянув длинные ноги, закинул руки за голову.

— Да, я выучу все ваши чертовы правила. Ну а теперь, когда мы обо всем договорились, хотите еще чая?

Филип неожиданно выпрямился.

— Скажите, Сабрина, вы действительно всерьез предложили мне себя, свои деньги и лошадь?

Сабрина напряглась и растерянно посмотрела на него. В ответ виконт одарил ее очаровательной улыбкой.

— Пришлось предложить, — уточнила девушка. — Но это не слишком выгодная для вас сделка. Я некрасива. Чересчур тощая и совершенно невежественная. Не питай вы ко мне отвращения, наверняка посмеялись бы над такой невестой.

— Понятно. А насчет моей свободы…

— Даю слово на нее не посягать.

— Но никто и не может отнять ее у меня. Я о другом. Намереваетесь ли иметь любовников вы?! Сабрина побелела как полотно.

— О нет, это омерзительно! После Тревора… ни за что и никогда!

— Но вы отдаете мне себя. И переживете ли, если я осмелюсь предъявить супружеские права? Сабрина опустила глаза.

— Не знаю. И понятия не имею, что включают в себя эти самые супружеские права. Судя по печальному опыту с Тревором, мне вряд ли захочется испытать это полностью.

— А если я скажу, что все не так уж плохо? С настоящим мужчиной вы сумеете познать радости любви.

— Вряд ли, во всяком случае, пока. Но я исполню свой долг. И если захотите меня, не стану сопротивляться. Я сдержу слово и не откажусь от нашей сделки.

— Великолепно, — иронически буркнул Филип, представляя Сабрину, лежащую в постели неподвижно, подобно статуе, и себя, раскрасневшегося и пыхтящего над ней. Какой кошмар! Но, с другой стороны, понять Сабрину можно. Бедная девочка боится мужчин после всего случившегося.

Он приблизился к ней и положил руку ей на плечо. Сабрина оцепенела. Филип не удивился, но внутри что-то чуть напряглось.

— Сабрина, — начал он голосом, нежным, как лепестки роз, — простите, что напугал вас. Это нечестно с моей стороны. Со мной вы в безопасности, даю слово. Я никогда не заставлю насильно делать то, что вам неприятно. И поверьте, я счастлив, что удостоен такой чести. Попытаюсь стать вам хорошим мужем. — Он чуть помолчал и коснулся ее щеки. — Мы прекрасно поладим, вот увидите. Ну а теперь за дело. У нас впереди столько хлопот.

Сабрина нахмурилась.

— Надеюсь, этот поступок не навлечет на вас позора?

— Нет. Большинство посчитает, что мое благородство не имеет пределов. Я позабочусь о том, чтобы никто больше не обидел вас.

— Мои деньги послужат возмещением за ту жертву, которую вам придется принести?

— Более чем достаточным. Однако, если я когда-нибудь разорюсь и стану нищим, придется удушить вас и найти другую, с кошельком потолще.

Он по-прежнему добр и великодушен. Сабрина облегченно вздохнула и даже нашла в себе силы раздвинуть губы в улыбке.

— Не хочу, чтобы вы остались нищим. Придется с толком тратить каждый фартинг.

Он притянул ее к себе и коснулся губами ее лба.

— Я научу вас печь хлеб по своему рецепту.

— О, на этом мы немало сэкономим, — прошептала она и положила голову ему на грудь. И кажется, больше не боялась. — Я попробую стать вам хорошей женой, Филип. Клянусь.

Он тихо засмеялся и крепко обнял невесту.

— Примерная жена. Как это невыносимо!

Друзья собрались в библиотеке городского дома Филипа Мерсеро. Виконт стоял у камина, глядя на Чарлза Аскбрид-жа и Роэна Кэррингтона.

— Ну вот и все. Чарли, ты можешь добавить что-то еще, чтобы Роэн полностью уяснил себе суть этой гнусной катастрофы?

— Нет, но должен сказать, очень рад, что Сабрина наконец послушалась голоса рассудка.

Роэн Кэррингтон, барон Маунтвейл, растерянно покачал головой:

— Никак не могу представить себе, что так называемый благородный человек способен изнасиловать невинную девушку, находящуюся под его покровительством! Лично я предпочел бы убить его. Будь я на месте старого графа, не хотел бы, чтобы кровь этого подлеца текла в жилах будущих поколений Монмутов.