Развернувшись на пятках смотритель сада, чеканя шаг, покинул скромную обитель. Его позиция была ясна. Зачем убирать своими руками, если достаточно лишь намекнуть несчастным девицам с покалеченными судьбами, что кто-то выбивается из общей колеи? Что ж, зато сам он на некоторое время оставит меня в покое.

Проследив, как закрывается дверь за фомором, я мысленно выдохнула.

— Слезай уже, — взбрыкнулась подо мной Флорин. — План и правда ужасный.

— Ой.

Всполохи огня разрезали каменные изваяния и сгустившийся мрак. Эхо растаскивало звуки ударов трех пар башмачков по сырой земле.

— Именем Великого визиря — остановитесь или будете уничтожены!

Рядом с моим лицом просвистело копье, высекая искры в каменной глыбе. Острие впилось аккурат между статуями миловидной девушки и охваченным муками юношей.

— Матерь божья! — ахнула Диа, хватаясь за древко. — Это тупик. Дальше хода нет.

— Какой неожиданный поворот! — притворно восхитилась Флорин, вжимаясь позади меня в статую. — Я несколько раз пыталась достучаться до вас с этой мыслью.

Я натужно улыбнулась, поворачиваясь к туннелю. Три демона сокращали дистанцию быстрее, чем я была готова.

Флорин, злобный фомор на хвосте и оружие, нацеленное на меня, — превзошли все ожидания на сегодняшний день. Что ж, план с самого начала пошел наперекосяк.

Кто мог подумать, что Флорин захочет пойти с нами? Сидела она в гареме четыреста шестьдесят четыре дня тихонечко, вздыхала по каждому новому визирю, манившему недоступной красотой, и тут вдруг понесло девицу. Не выдержало сердечко суровой пытки. Очередной правитель фоморов ускользнул из ее рук.

— Если вы хотите добыть камень богини и расколоть надвое — я с вами, — заявила темноглазая брюнетка сразу, как стук шагов эл Кхрима стих за стенами малой купальни.

— А как же… Почему? — растерянно промолвила я. Впрочем, особых объяснений от Флорин не понадобилась.

Визирь, царствующий до Аматри, искусно манипулировал наложницами, развлекая себя интригами внутри дворца и за его пределами. Он выступал грозной и суровой силой для соседей-людей и соседей-монстров. Луноликий Аматри очаровывал всех неземной улыбкой и притворно-мягким отношением к своим вынужденным невольницам. Стража восхищалась его величием и внутренней силой. Соседи — утонченным вкусом и остротой ума. Темный повелитель Тинхе вогнал всех в ступор и долговременный шок. Ему было откровенно плевать на внутреннюю и внешнюю политику фоморов. Его ничего не радовало и ничего не злило. В лучшем случае своим подданным он внушал страх. В худшем — непонимание.

Привычный уклад дворца затрещал по швам.

На своей собственной шкуре я прочувствовала насколько тщательно и умело Тинхе подходит к своей работе. Как выстраивает долгосрочные планы. Как ловко реагирует на смену обстоятельств. В мире же Наложниц он откровенно халтурил с местным контингентом, вкладывая лишь ту толику сил, которая помогала вписываться в хронику мира. Нет, вовсе не из-за того, что начал терять хватку или подзабил на собственную работу. Просто соблазнение Клавдии на темную сторону и регресс мира не стояли в его приоритетах. Он искал Аматри. Остальное оставалось за пределами его интересов. Стоило ли удивляться, что подобный игнор принес последствия?

Таила ли мысли о побеге Флорин до нашей встречи? Повлияло ли появление Избранной на ее решение? Имело ли это для меня какой-то значение? Нет. У самой ярой последовательницы порядков гарема были ключи от многих дверей, информация о смене караулов на всех этажах и определенная репутация среди фоморов. И именно в этом я отчаянно нуждалась.

Я думала, нежданная союзница проводит нас с Клавдией до катакомб и отправится обратно на бархатные подушки, чтобы потом, если вдруг наша авантюра закончится провалом, летящей походкой выйти сухой из воды.

Я ошибалась. Но со мной это случается постоянно.

Выцепив из вещмешка синее перышко, я передала его Дие. То самое перышко, что отвалилось от оперения дротика, которым в меня целился Никий в парке. Чудом затесалось вместе с вещами, и не пострадало во время стирки.

Тогда за нами еще не гнались фоморы. Мы шествовали мимо стражей маленькой тихой группкой. Эл Кхрим приказал моей личной охране держаться чуть в стороне, на случай, если одна из особ женского пола захочет повыдергивать мне космы.

— Одного не понимаю, если артефакт принадлежал богини, то с какой радости его пользует повелитель фоморов?

Диа вскинула бровь. Мол, мы в другом мире, с демонами, магией и белокаменными дворцами, а ты не понимаешь только одного? И даже не того, что когда-то существовало реальное божество, а конкретно его отношений с камнем?

Флорин состроило кислую рожицу.

— Если ты не знаешь эту историю, как вообще нашла Таинственный сад?

Браслеты на ее руках звякнули. Девушка зябко обхватила себя за плечи, будто на ум пришла очень неприятная мысль. Можно было привести сравнение с внезапно набежавшим сквозняком, но явный раздражитель произрастал из глубины мятежной души.

— Ладно, слушай, — молвила она. — Это давняя история. Почти легенда.

Все началось с девушки. Конечно же, молодой и красивой. Драматичные истории о любви редко обходятся без таких особ. А это история именно о любви. Не просто же так здесь замешена богиня, что покровительствует возлюбленным, и артефакт, что объединяет сердца.

Итак, была девушка. Нет, летописи не сохранили ее имя. Не сохранили и причин, по которым непорочная дева затерялась в дремучем лесу близ земель двуипостасных. Да кому нужны эти причины? Девушка заблудилась. Темнело, холодало, дикие звери вносили коррективы в свое ночное меню. Испуганная и уставшая потеряшка взмолилась богине, той единственной, чей лик хранился в ее доме. И — о чудо! — то ли в тот день богиня не была столь рьяно озабочена повседневными божественными делами, то ли мольба была столь искренней и жалостливой, но едва пропал последний луч солнца, на поляну к девушке вышел юноша.

О, что это был за юноша! Девушка в жизни таких не встречала! В одно мгновение светлый лик экзотического незнакомца очаровал ее своей небрежной красотой. У несчастной не осталось ни единого шанса, кроме как без памяти влюбиться. Незнакомец вывел ее к людям, и не успела она рассыпаться в словах благодарности, как исчез из виду.

С тех пор девушка потеряла и сон, и аппетит. Прошло время, и вновь она взмолилась богине. И вновь та решила ответить.

— Жить без него не могу! Не губи мою душу, коли свободен он и по нраву ему я, дай нам свидеться вновь, — попросила девушка.

Богиня явила священный камень, тот самый, что хранился в ее божественном хранилище, и, благодаря которому, соединяла сердца влюбленных, и повелела:

— Коли притронешься к нему, и отправит он тебя к твоему возлюбленному, так и быть, благословлю вас, и быть вам вместе. Коли нет, пойдешь под венец с тем, к кому он тебя приведет.

Конечно девушка согласилась! Пространство засияло, и вошла она в магическую прореху. На той стороне ждал ее совсем не прекрасный юноша. Жуткое и уродливое чудовище из страшных сказок. Двуипостасный. Скверна цивилизованного мира.

Испугалась девушка. Вновь взмолилась:

— О, богиня, не губи мою душу. Не отдавай меня чудищу зеленокожему.

— В смысле? — не поняла богиня. — Вот же твой прекрасный юноша. Тот самый из леса.

Фомором оказался таинственный незнакомец. Да не рядовым, а сыном Великого визиря.

Девушка в ужасе смотрела на лицо-морду бывшего возлюбленного. А после пала на колени и вновь взмолилась богини.

— Ошиблась я! Не отдавай меня демону страхолюдному. Верни в дом отчий!

Но в этот раз, номер не прошел.

Разгневалась богиня. Как же так, ее слезно умоляли о даре любви, а после его получения отказываются.

— Нет, — сказала она. — Коли мой камень указал на него, быть вам навсегда вместе. Связаны будете самыми крепкими узами — нитью незримой.