Укладываясь досыпать свое, он перехватил задумчивый взгляд Надии. И смотрела на него прекрасная йоха уже не как на дурачка.

Учитель истории в виде исключения был мужчиной – и потому себя работой не утруждал. Методическая манера его была незатейлива и эффективна: в начале урока распределить абзацы учебника по ученикам – и вперед, читайте молча. А в конце урока выслушать пересказ прочитанного, не особо вслушиваясь, – и произвольно расставить оценки. Естественно, двоечников у него не бывало. Ну, а пятерки он ставил общешкольным отличникам, чтоб не портить отчетность. Очень удобная у него была позиция, бесконфликтная. Для школы – просто бесценное качество.

– Прочитал? – скучающе спросил учитель. – Рассказывай.

Класс привычно оживился. Еще бы – Вову спросили! И сейчас он что-то ляпнет!

– Прочитал, – признался он. – Вранье.

– Да? – протянул учитель, не удивившись. – Ну, обоснуй.

– Деревни в раннее Средневековье никак не могли быть такими бедными и малолюдными, – пояснил он. – Чисто логически: новое поселение образуют кто? Переселенцы. В количестве не менее двух семей, потому что инцест и тогда был предосудителен. Деревенская семья – это муж, жена и все дети, кого она успевала родить, примерно десять-пятнадцать. Так что в следующем поколении имеем что? Сорок-пятьдесят дворов, с учетом пришлых.

А пятьдесят дворов – это, уже через поколение, двести-триста взрослых и около пятисот детей. Я бы не назвал такую деревню маленькой!

– Неверно, – поправил учитель. – А высокая детская смертность? Оставалось в живых…

– Вранье! – уверенно заявил он. – Не было смертности! С чего бы, сами подумайте! Экологически чистая разнообразная пища, труд на свежем воздухе, отсутствие бытовых ядов типа табака и крепкого спиртного – с чего бы смертность? Еще и расселялись в самые удобные для жизни места…

– Данные науки…

– Да вранье это! – завопил он. – Все Средние века люди заселяли новые и новые земли! Откуда людские ресурсы, если была смертность? А еще войны!

– Незнание правил гигиены, распространение болезней? – с улыбкой предположил учитель. – Жили в сырых землянках, надрывались на барщине…

– Не было! – покачал он головой. – Там, где я жил, – не было точно. Барщина два раза в неделю – с чего надорваться-то? Это вам не нынешние колхозы, весь сезон без выходных и до ночи! Да и с землянками вранье наглое…

В классе поднялся восторженный шум. Первая красавица класса показала ему большой палец – молодец!

Учитель в каком-то смысле был солидарен с ней. Однообразные тягучие уроки, где не повернуться, не развлечься, могли свести с ума кого угодно. Ну а данному классу неслыханно повезло, что у них есть такой клоун, как Володя.

– А где ты жил? – лениво полюбопытствовал учитель.

– Не знаю, – вдруг растерялся Володя. – Понимаете, там такое преподавали в школе! Сказки и вранье, никакой полезной информации! Прямо как здесь!

– Ну, мы-то знаем, где живем, – благодушно возразил учитель. – Знаем, где, знаем, когда…

– Точно? – не поверил он. – И что, кто-то знает, в каком году мы сейчас живем? Я имею в виду, не от выдуманной даты мифического рождения богочеловека, а по универсальному летосчислению? А то у мусульман сейчас, например, совсем другой год – а их по численности больше, чем европейцев!

Учитель принужденно улыбнулся.

– По-твоему, в Средние века жилось лучше, чем у нас сейчас! – заметил учитель, пытаясь перейти на шутки.

– Конечно! – заявил он убежденно. – Средние века – это, по сравнению с нашим временем, прогресс. Мы-то живем в рабовладении. Я запросто могу доказать – причем буду пользоваться только открытыми источниками!

– Не стоит, – сказал учитель таким странным голосом, что смех в классе сам по себе утих. – Можете собираться домой, сейчас звонок будет… а тебя, Володя, я попрошу остаться.

– История – опасная наука, – сказал учитель, когда за последним любопытным учеником закрылась дверь. – Опасная даже в наше время. Сказал что-то не так – и на тебя обратили внимание… Ты, Володя, мудро поступаешь, когда переводишь свои разговоры на пошлости да на женщин. Вот так и дальше держись. За пошлость не бьют.

– А вы? – рискнул спросить он.

– А я увлекаюсь автомобилями, – усмехнулся учитель. – Я у себя в гараже такую технику собираю! А историей я не интересуюсь. Тем более – преподаванием истории. Хотя доказать, что мы живем в рабовладении, тоже могу. Но – не советую. Бьют за такое.

– Идиотизм какой-то! – раздраженно сказал он. – Школа должна давать знания, а не ложь, ведь так?

– Так, – легко согласился учитель. – А ты где-нибудь видел… такую школу? Хотя бы в тех мирах, про которые так увлеченно… фантазируешь?

Он честно повспоминал. И молча покачал головой.

– Ну вот и беги тогда! – сказал учитель, заканчивая разговор. – В свои Средние века. И воспринимай жизнь… более реально. Договорились?

А за дверью его поджидали девчонки во главе с первой красавицей класса. Та сверкнула полными бедрами под суперкороткой формой, улыбнулась победно холеным лицом и спросила:

– Вова, тут девочкам любопытно, что такое инцест… расскажи, а?

– Ну, блин, да что за класс такой! – пробормотал он обреченно.

Однако подумал, вспомнил совет учителя – и рассказал. И даже показал на пальцах. И, довольный, побежал в свои Средние века, провожаемый восторженными ругательствами девчонок.

В этот раз эпсар накинул броню: не девочек собрались лапать, а ловить тех, кто умеет загонять стрелку в глазницу по самое оперение. И теперь ему было жарко. Выпитое за день просилось на волю. Он со злобой поглядывал на молодежь, болтающуюся по улице, – а их много встречалось, празднично одетых, здоровых, сытых, собирающихся в компании, шумно обсуждающих явление полиции… Ишаки, подумал он. В город бы их, на пятидесятичасовую рабочую неделю. А то расслабились в деревне чрезмерно, волю почуяли, ишаки. Папы Борза на них нет. Но будет, ох и будет! Вот с отродьем Бессмертных разобраться, потом можно и деревню в три шеренги строить, с наклоном… Налоги им ввести дополнительные, что ли? А то живут слишком хорошо: улицу плитняком замостили, заборы через раз каменные, за заборами сплошь сады, такие, что домов не видно. И притом почти не работают! Вон печи гончарные дымят, да кирпичный заводик – и всё! Покос, видите ли, только по росе хорош! Роса долой – пошли домой! Разбогатели на торговле в городе, отродья Черного Топора. Ишаки…

Заместитель суетился, исправно бежал впереди, как собачонка, показывал дорогу. Вот тут, мол, ничего не нашли, а вон там нашли того, кого грохнули не найденные вот тут… Чует, мелочь худосочная, что последний день живет? Чует! Потому и суетится, жизнь вымаливает!

Эпсар цепко оглядел лесок, где потеряли убежавших девок. Непонятно. Голый ведь лесок. Как в нем не заметить двух девок, разряженных во все цвета палитры горных мастеров? Ладно – заместитель, он придурок по определению, но третий десяток! Молодые, не обленившиеся, не обнаглевшие – да не нашли девок в самом соку?! Да таких нюхом можно брать… мужским…

На опушке бойцы нервно задергались, заозирались. Понятно. Стрелка в глаз может и косоглазие спровоцировать. Как минимум. Вот и не хочется никому идти первым. А придется, хе-хе…

– Эй, молодой! – сказал эпсар заместителю. – След бери. И – веди. Десятник! Проследи, чтоб вел куда след идет.

Бойцы облегченно посмеялись. Не им первыми идти!

Заместитель без возражений закинул саблю в верхнее крепление и мягко побежал вниз по склону. Ну-ну. Может, потому, что туда и вел след. Но скорее потому, что под уклон бежать легче.

Эпсар достал командирскую раковину, развернул проекцию местности, поискал метку… Ну-ну. Получалось, правильно бежал заместитель. Хе! А что удивительного? Девкам смерть грозит – так ведь и заместителю тоже! Вот и бегут одинаково, куда ужас ведет!