В канцелярии ждала Яха-девойка. Он оглядел ее. Синяя юбка до колен, белая рубашка с вышитым широченным воротом, замшевые туфельки сорок третьего размера… Пожалуй, не девойка, а девачка, и собралась она в город, как и все отверженные. Печально. Пропадет ведь там со своей честностью, и с наивностью своей детской пропадет тем более…

Яха опустила глаза и вцепилась в дорожную сумку.

Ключ от сейфа нашелся вместе с хозяином поместья. Высоченный веселенький господин, припевая, достал два цха-бланка, по виду – обычные удостоверения личности с Астура, записал туда что-то и протянул обоим.

– Возьми вот здесь пальцами, дурачок! – приказал мужчина, фальшиво улыбаясь.

Ему это не понравилось. Страшно не понравилось! Вот помереть на месте, если это – не сканер генной идентификации! Ага, в средневековом мире…

Он уронил цха-бланк. Он уронил его два раза, он наступил на ногу Надие, запнулся об стул – но добился того, что первой взяла документ Яха-девачка. Кажется, он успел заметить мгновенное сияние под ее пальцами. Точно ведь сканер! Блин. А оно ему надо?

Чтоб выгадать время «на подумать», он прикинулся непонятливым и отступил за дверь, через которую заходил сюда, – и даже задвинул засов. Пока выковыряют, он должен решить, стоит ли оставлять свои генетические метки кому бы то ни было. Так всё же стоит? Или нет?

Наружная дверь распахнулась с оглушительным грохотом. Сквозь щель в своей двери он с недоумением смотрел, как в канцелярию врываются бронированные фигуры, по манере действий противно напоминающие полицейский спецназ все того же Астура. Или, кстати, милицейский спецназ России – что тоже неприятно…

Ага, а вот и офицер пожаловал. Вернее, эпсар, так их здесь зовут. Молодец, заявился после зачистки помещения, как и положено! Молодец, но не в броне – и даже без шлема.

Эпсар с размаху опустил саблю на бессмысленную улыбочку хозяина поместья.

– Не пригласил на пьянку! – громогласно объяснил он причину немилости.

Бойцы услужливо посмеялись. А командир уже перенес свое внимание на оцепеневших девушек.

– Надия-ан-Тхемало? – с гадкой улыбочкой осведомился он. – Ну а ты пригласишь меня на… праздничный вечер? По поводу отставки отца? Или мне сразу обижаться?

Бойцы заржали.

– Значит, сразу обижаться, – понял по-своему офицер ее молчание. – Ребята, освободите помещение на минутку, девочка стесняется… И труп унесите, зачем нам труп… Э, нет, эту оставьте! Вдруг пригодится: платье помочь расстегнуть…

Действие развивалось. Надия бормотала непрерывно-жалобное «вой-вой-вой-вой-вой!» и цеплялась за руки офицера, чем однозначно распаляла того до невменяемости, дура… Умеют же воспламенить мужчину, даже когда вроде и не хотят… В глазах девушки плескался дикий ужас. Яха-девачка медленно приходила в себя. Она, похоже, готовилась сказать что-то не к месту возмущенное. Дура. Ясно же, что семейство тхемало попало под раздачу правительства, и лучше в эти дела не лезть, а удирать подальше – и без оглядки. Дела начальства – это дела начальства. Деревенских же не трогают? Так что следовало удирать. Мягко отступить назад, перекат в окно, рывок по двору до открытых ворот – и вдоль по деревне! Ага, от конников бегом? А вдруг не погонятся? А вот если торчать здесь, окажешься нежелательным свидетелем преступления. И Яха, кстати, тоже.

Вот и наступил поворотный момент в его судьбе, да так быстро, что аж противно! Собрался тихо пожить, придурок! Ну почему бы не оказаться в этой комнате кому другому, тем же Собакам?! Они-то, герои, сразу бы дунули вдоль по улице… Правда, и ему ничто не мешает. Но… что-то вот не бежится. Может, потому, что эпсар странно себя ведет? В деревенской общине, никого не спросив, творит, что вздумается… Разве такое возможно? У деревенских общин автономность! Была. Когда-то. Мало информации…

– А ну отстань, каза-корта! – рявкнула Яха. – Я парней сейчас позову!

Эпсар бросил бесполезное занятие по расстегиванию юбки и обратил дурной взгляд на возмущенную девушку. Потом усмехнулся и поднял рукоять нагайки, направив ее в живот Яхи, словно дуло игольного пистолета. Словно… да почему «словно», блин – так оно и есть! Поворотный момент!!!

Грохнуло, треснуло!

Эпсар с интересом посмотрел на дрожащий клинок, который вылетел из рукояти нагайки и вонзился в сиденье стула. Потом – на непонятно откуда взявшегося подростка, так удачно поднявшего этот самый стул. Потом он пожал плечами, повернулся к двери и открыл рот, чтоб позвать бойцов…

Почтительные рожи бойцов качались, кривились и уродливо надувались, словно они еле сдерживали гогот. Нэ-э-э… это просто голова так кружится… А отчего? У прелестной дочери тхемало юбка оказалась без застежек – это помнится. Как удивлялся и не мог сообразить, как же она в нее влезает, – тоже помнится отчетливо. А потом? Почему всегда запоминается всякая ерунда?! Как будто сам собрался носить такую юбку! Вот у девачки, кстати, вовсе и… О, там же была девачка! И еще подросток, но это неважно, берхь какой-то… Ага! Девачка не к месту разоралась, и он решил выпустить ей кишки. Тогда бы дочь тхемало точно сломалась от страха, она и так была почти готовенькая… Хорошая была задумка, не раз уже проходила – с выпущенными кишками… Потом эта прелестница на всю жизнь стала бы его рабой – только ужас в глазах и полная безвольность. Приходи когда угодно, делай с ней что хочешь – слова против не посмеет сказать. И все деньги отдаст, что гораздо важнее… Ага. Значит, он ее пружинным лезвием? Точно. Там еще стул помешал! Этот берхь как-то не вовремя всунулся… Потом стул полетел в лицо – это, надо полагать, девачка размахалась, размеры у нее подходящие, отбор в имперскую полицию запросто бы прошла… Какая-то тень слева на периферии зрения… это, наверно, подросток в дверь шмыгнул… а потом словно бревном по затылку – и поплыли… И что получается? Что дочь тхемало вовсе и не была на грани обморока, а очень удачно и цинично прикидывалась? А когда он отвлекся на стул, моментально выхватила что-то из шкафа, тот же у нее как раз за спиной был, и дверца приоткрыта, как специально… Почему «как»? Дверца была заранее приготовлена, и положили туда что-то тяжелое тоже заранее! А иначе никак не объясняется. И еще девица явно занималась сабельным боем – а иначе никак… Навернуть эпсара-ветерана железякой по затылку – это еще надо суметь. Интересно, а кто ее тренировал? Отец? Или приглашенный учитель? То есть здесь тренируют на сабельный бой? Очень интересно… это что же получается? Заговор сепаратистов, вот что получается! Заговоры – они всегда начинаются именно так! Сначала безобидные тренировки по рукопашному бою, потом что-нибудь посерьезнее, поострее, потом находят деньги для покупки приличного оружия – и начинают косо смотреть на действия имперской полиции!

– Отрядного врача ко мне! – разлепил губы эпсар. – Где заместитель? Обыскать поместье, девок целенькими ко мне – бегом!

Бойцы с грохотом разбежались. Боятся гнева, ишаки! Правильно боятся, конечно. Надо челюсть кому-нибудь сломать, чтоб не болтали про то, как великого эпсара забили две девочки из провинции. Ладно, это потом, когда голова перестанет болеть…

Отрядный врач с помощником перевязали голову похвально быстро. Еще, кроме местного обезболивания, влили внутрь какую-то приятно расслабляющую жидкость. Стараются, иш-шаки…

Во дворе к эпсару подбежал с докладом первый десятник – и осекся. Командир, не утративший с годами острого зрения, глядел куда-то поверх его головы. Потом ткнул пальцем – посмотри, мол, придурок…

За деревней начинались невысокие горы, скорее даже холмы. Невысокие – но ближняя гора обрывалась к деревне крутым склоном, недоступным для лошадей. И по урезу этой горы стремительно передвигались два ярких цветных пятнышка. Десятник торопливо поднял монокуляр, настроил… Прекрасная дочь тхемало неслась к дальнему лесу, словно подхваченная ветром, только черные волосы развевались волной да трепетала розовая шелковая рубашка на хрупких плечах – а за ней азартно сверкала голыми коленками здоровенная девачка, взмахивала расшитыми рукавами белоснежной рубахи, словно гигантская сказочная птица…