Он открыл рот, подумал – и закрыл. Возразить было нечего. Понимал, что неправильно это, но словами не выражалось. Уж очень неожиданно все завертелось. Вот и в бою неожиданность – отличное средство, чтоб завалить превосходящего противника. Если тот не ошеломит первым, что ему, кстати, гораздо проще устроить…

Мать, как назло, не уходила. Тогда он, не стесняясь, приподнял половицу и достал заветный сверточек. Развернул – и взялся прилаживать на руки снаряжение: защитные пластины и обоймы с дротиками. Вроде и рановато, но он к дороге всегда, во всех жизнях, готовился заранее и очень основательно. Так подсказывал опыт, который, как известно, бывает только горьким.

– Все же это ты кузню обворовал! – сказала мать, настороженно следя за его манипуляциями. – Ведь на тебя и думали, да доказать не смогли. Хитер ты, Эре-дурачок…

М-да… А он-то полагал, что поработал в кузне незаметно. Ага. А еще он полагал, что женщина должна удивиться железкам странного назначения. Тоже, выходит, ошибся. Но это всё пустяки. Что не пустяк – денег в дорогу не предложили. Видимо, процедурой изгнания деньги не предусмотрены. А как ехать? Ладно, разберемся самостоятельно, если спросить гордыня не дает…

– Живите в довольстве, мама, – сказал он на прощание. – Счастья не желаю – не будет его у вас.

– Глазишь? – поинтересовалась она насмешливо.

– Жизнь не прощает, когда нарушают ее законы, – объяснил он туманно. – Родственность – это гораздо больше, чем общая кровь. Да вы сами увидите, в ближайшей реинкарнации…

– А я все искала в тебе величие, потому что ты Его сын! – вдруг сказала в спину мать. – Дура была, верила по молодости всему! Тоже мне, эльф синеглазый… Оказалось, болтун и сумасшедший, как и ты. С отцом хоть попрощайся, корта-ан-газа! Не родной тебе, а достойней многих, до последнего тебя защищал!

– Да говорил я уже с отцом! – ответил он. – Решили, что не будет он меня в интернат отправлять…

Посмотрел на озадаченную женщину, поморщился и потер лоб. С этими скачками по мирам точно дурачком заделаешься!

– Зайди к тхемало, получи проездной документ! – сказала в спину мать. – По нему община оплатит дорогу и постоялый двор в городе. На большее не рассчитывай, не заработал ничем!

Что ж. И то неплохо. Он вышел за ворота и пошел направо. По привычке – в школу. Ведь если сумка на плече – значит, в школу, а это направо и вниз… Он же обещал отцу, что постарается учиться хорошо…

На половине дороги до него дошло, что никакой школы именно здесь нет, и вообще он обещал не то, не тому отцу и не в этом мире… Блин! Потоптался посреди улицы в полной дезориентации – и все же решил идти, куда шел. Учильня здесь всё же была – так стоило попрощаться хотя бы с учительницей. Спасибо ей, что ли, сказать, что не забывала одеваться на уроки так, что всякая грамота из головы вылетала напрочь? Да и усадьба тхемало там же, где учильня, кстати.

И тут его остановили братья Собаки. Обступили, придвинулись, многозначительно заухмылялись. Тоже ведь решили попрощаться! Младший Собака держал железный прут. Они что, собрались его изувечить? Хотя… этот может!.. А неподалеку торчали зрители. Нравится им, видите ли, наблюдать, как будут гонять Эре-дурачка! Значит, никого нельзя убивать. Вообще нельзя бить при зрителях, а то еще поймут что-нибудь…

И понеслось!.. Он гасил удары вращениями корпуса. Получалось смешно: шестеро бьют одного, а тот только крутится вокруг оси от ударов, как юла, – и все! Зрители начали посмеиваться. На это и был расчет – чтоб обсмеяли. Тогда избиению конец: или отступят под насмешками, или… Или со злости схватятся за камни-палки, чтоб изувечить наверняка, – и второе более вероятно!

Не зря он заранее готовился к дороге, ох не зря! Крак! Он принял удар прута защищенной рукой, привычно перехватил, вывернул и завладел железякой. Его наконец попытались схватить в охапку, чтоб повалить и запинать, – поздно, братцы! Он ушел длинным кувырком в сторону, вскочил, занес прут над головой, дико заорал и кинулся в атаку. Теперь можно, потому что его довели до бешенства!

Он гнал их до проулка, а там бледные братья рванули в разные стороны. И зрители вместе с ними – на всякий случай. С бешеным дурачком никто не рискнул связываться! То-то же.

Он подумал и оставил прут себе – для него в сумке нашлось сабельное отделение. И пошел к учильне. Вошел в открытую по летнему времени дверь классной комнаты, тихо пристроился на задней лавке и восхищенно уставился на изящную девушку у доски. Не зря он пришел! Сегодня Надия-ан-Тхемало была ослепительно красива! Он смотрел, слушал ее мягкий, ровный голос – и больше ему ничего не нужно было на свете…

– Вова! – хлестнул по ушам строгий оклик учительницы, и он выплыл из тумана транса.

Нет, ну что за голоса у этих учителей! Специально добиваются монотонности – или просто не любят свою работу?

– Да слышу я вас! – буркнул он недовольно. – Даже слишком слышу, я бы сказал… А что – география? Подумаешь, география… Да знаю я, какой там климат! Аридный, естественно. В эту эпоху, естественно, потому что по климатическим таблицам Берен-йот-гали там должно наблюдаться цикличное смещение путей океанических воздушных масс по широте… так… ну и через лет – сейчас посчитаю… лет через триста климат начнет меняться настолько, чтоб было заметно стороннему наблюдателю – в сторону гумидного… верно?

Молодая учительница растерянно открыла хорошенький ротик – и ничего не смогла сказать. Так, кажется, этих сведений в ее кудрявой головке нет. Ага, в институте кое-как училась!.. Блин, а вдруг их вообще нет в этом мире? Что, опять за дурачка примут?!

– Марьиванна! – восторженно сказал он, наконец разглядев ее в подробностях. – Вы сегодня такая хорошенькая! Какие каблучки у вас высоченные! А кофточка! Даже отсюда видно, какая она тончайшая и невесомистая! Шелк, верно? Всё, я влюблен в вашу географию! Давайте летом уйдем походом на выходы известняка, целестины искать? Да я… я всю вашу географию изучу тогда! Все ваши холмики, возвышенности и пещерки!..

Учительница медленно, но неотвратимо начала розоветь, и до него вдруг дошло, какую двусмысленность он только что брякнул. Блин! Обещал же отцу!

Класс восторженно зашумел. Так, очередная история про Вовочку уже родилась… Уроды! Не старше четырнадцати, а намеки ловят с лёту! Чем у них головы забиты, получается? Бедная девочка, ей же сегодня вести уроки в старших классах! Эти обязательно напомнят, уроды… А, ладно! Зато все забыли его заумную речь, что и требовалось…

– …Эре?

Он выпал из транса, вытер ниточку слюны на подбородке и машинально ответил:

– Тайное имя Бога…

Надия-ан-Тхемало моргнула недоуменно и остановилась с приоткрытым ртом. Он опомнился и резко замолчал. Два раза подряд ляпать пошлости – это слишком даже для него… но до чего красивая девочка! Блин, идут же такие в школу работать, только от учебы отвлекают…

– Эре, а ты зачем пришел? – с затаенной насмешкой спросила она. – У тебя занятия кончились в прошлом году, ты, наверно, не заметил?

Он не удержался и восторженно уставился на нее. Ну натуральная персидская княжна! Девушка смутилась и заметно порозовела. Поняла что-то по-своему, очевидно.

– Да… меня из дому в город выгнали, – еле оторвался он от созерцания. – Вот, зашел на прощание наглядеться.

Она озабоченно нахмурилась:

– Тогда тебе надо выдать дорожные документы, но… это если остались цха-бланки – и если еще найду ключ от сейфа…

Они крытыми переходами прошли в усадьбу тхемало, а оттуда в канцелярию, или как она там называется…

Сто двадцать дней в году осадки, потому и ставят под крышу всё, что возможно. В дожди можно неделями не выходить в грязь, что удобно. И переходы эти создают довольно сложную систему помещений, это тоже удобно – на случай, если придется отсюда убегать, например… Интересно, сколько отсюда до океана? Ведь близко же, раз столько осадков! У учительницы географии в следующий раз попросить, чтоб перевела сто двадцать дней осадков в километры? Было бы забавно посмотреть на ее реакцию…