Пожилой полурослик ритмично чеканил по коридорам каблуками дорогих ботинок, заглядывая во все попадающиеся ему двери. И, хотя к этой низкорослой расе частенько относятся несерьёзно, считая их мелкими, потешными существами, этот худощавый, сильно седеющий и уже лишившийся почти всех волос на голове тип такого впечатления не производил. Он был серьёзным и почтенным господином, владельцем этого особняка, а также весьма прибыльного дела и десятка слуг. С чем ему только сильно не повезло — так это с семьёй.

И вот, обойдя уже добрую половину всех помещений, он-таки нашёл искомое в спальне дневного дворецкого. У его кровати, с трудом растягивая по ней одеяло и пытаясь добиться хоть какой-то ровности её поверхности, стояла служанка: некая девчонка в коротком, сильно задранном чёрном платьице, из-за чего прямо из дверей в глаза бросались её широкие бёдра и белые труселя с бледно-розовым рисунком…. И с её жалким метровым ростом эта задача была крайне непростой. А впрочем, несмотря на обманчивый вид, она была отнюдь не ребёнком, а вполне себе женщиной, и уже и не молодой, по людским меркам. Просто так уж вышло, что по прихоти особой родословной, ей досталась весьма своеобразная внешность, ещё и закреплённая тем, что на определённом этапе своей жизни, а именно — в двадцать один год от своего рождения — она была обращена в дамианца. То есть того же демона, но из той породы, что оставили путь зла и разрушения где-то там, позади. Что вылилось в то, что с тех пор она перестала стареть, и, за прочими мелкими особенностями внешности, за спиной её были сложены маленькие крылышки, а юбку, и без того короткую, задирал ещё и игриво бьющийся по сторонам стреловидный хвостик. Впрочем, и двадцать один ей было дать… ну, с ходу сложно. Но и не сказать, что невозможно. Ей вообще было непросто дать какой-то конкретный возраст, ибо смотря с какой стороны смотреть и на что обращать внимание в первую очередь — на лицо ли, тело, рост или ещё какую часть, хотя и с ребёнком перепутать можно было лишь издалека, да либо особо не глядя.

— А, вот ты где, Лиз. Я тебя искал.

— О!

Девушка обернулась — и мило так улыбнулась. И вообще, именно это слово — "мило" — лучше всего и описывало её внешний вид. Это была совсем низенькая, слегка и до метра не дотягивающая кроха с выраженной грушевидностью тела — узкими плечами, какой-то такой непонятной, неявно читающейся талией и широкими бёдрами. Хотя, и сама она была где-то на границе пухлости, чтобы быть и выглядеть мягкой, но ещё и не заслужить статус "полной". Что же касательно груди… ну, теоретически — она была. Наверное. И к телу своему, лицом она была под стать: небольшой рот с нежно-розовыми губами, маленький, вздёрнутый кверху носик, а также пухлые щёчки и большие тёмно-синие глаза, причём, как и у многих дамиан — устроенные как-то по-особому, из-за чего непосредственно зрачок тоже отдавал синевой. А всю же голову с её длинными шикарными волосами цвета лазури, от затылка и почти до самого лба, опоясывали чёрные рожки.

— Доблого утла, хозяин! — С яркой картавостью в голосе произнесла она, сперва присаживаясь в небольшом реверансе — а потом и запрыгивая задом на кровать, позвякивая свисающей с ошейника цепью. При этом юбка её сильно укороченной униформы легла не совсем ровно, да и колени вместе она даже и не пыталась сводить. — Вы зэ искали меня не для того, стобы полутить от меня полцию любви?

И снова улыбаясь, но уже с коварной хитрецой во взгляде, она раздвинула ноги ещё шире, будто бы в открытую приглашая господина занять между ними место, также как и свои коротенькие ручки вытянула в его сторону, чтобы обнять его, схватить…

— Лиз… Видит Айис, любой другой на моём месте хорошо бы ё*нул тебя по голове. — Сказал мужчина, глядя перед собой, но куда-то в никуда.

— Нееее-а. — Медленно повела она головой в сторону, делая лицо ещё коварнее. — Не видит!

Ведь уже более пятнадцати лет, как верховное божество, Бог света и всех тварей, что живут под ним, было мертво. Как и солнце, остановившееся в вечном закате. Грустное, оплавленное и уставшее.

Но девчонка не успела и один раз крутануть головой в обе стороны, как встряхнула волосами и уже более спокойно произнесла:

— Пап, ну я вэ знаю, сто ты любишь меня и никогда так не сделаешь!

— Твоя правда. — Ответил он и отошёл, давая несносной дочурке привести себя в порядок, оправить задранную одежду и сесть поприличнее…

Ну, чем она заниматься, в общем-то, не собиралась. Зато она соскочила с кровати и, в несколько коротких прыжков, оказалась у его спины, заключая отца в объятия. Они были примерно одного роста, хотя и выглядели несколько иначе: он — как небольшой, но вполне себе сформированный человек, а она… с этой своей миловидностью и своеобразным телосложением, логичнее было бы на его фоне ей быть пониже, если бы только она была чистокровным полуросликом. Но она была полуполуросликом — вторая половина её крови была эльфийской. Что так же отразилось и на её удлинённых, но всё равно закруглённых и лопоухих ушах, а также прочих эльфийских плюсах — большей изящности и мягкости черт, небольших стопах и кистях рук, а также отсутствию волос на теле. На всём теле, кроме лишь головы. А вот если бы исходить из того, что она была эльфом — то наоборот, ей бы стоило быть повыше его. В общем, природа весьма своеобразно отыгралась на ней, и она получилась самым настоящим карликовым эльфом.

— Ладно, Лиз, как закончишь тут… — Он хотел сказать "развлекаться", потому что иначе он её желание напяливать на себя фривольного вида униформу горничной и заниматься в меру своих сил какими-то делами по дому ну никак не мог, но не стал. Она же тут, с её же слов, не жила, а именно работала, а испытывать на прочность её капризный нрав он не хотел. — Спускайся вниз, скоро обед. А то мне уходить уже надо.

— Бутылотьные дела, да? — Девушка всё ещё не отпускала отца, даже когда он кивал ей в ответ. — Скууука! Кстати, пап… но если ты вдлуг, действительно меня хотешь… то я, навелное, не буду плотив…

— Лиза!

Хоббит, движением плеч, высвободился из её объятий. Нравы её были несносны, но они и так более тридцати лет прожили, практически не общаясь, а если и общались — то с её стороны это общение сводилось к обзыванию старым дураком и посыланием куда подальше. Поэтому он очень дорожил отношениями с единственным близким ему человеком и терпел.

— Не хочешь пойти со мной?

— Пап, ну блин. Ты знаес! Я в этом не понимаю, да и видеть нас вместе людям не надо.

— Стесняешься своего седого папочки-хоббита, да? — Он засмеялся, этим вот неловким отцовским смехом.

— Мы оба знаем, сто плитина не в этом. — Уже серьёзно ответила Лиза и развела руками.

— Ладно, тогда как-нибудь в следующий раз. Чем вообще заниматься планируешь?

— Не знаю. В гильдию навелно схо… схозу, блин.

***

Под "гильдией" девушка понимала гильдию авантюристов. А именно то её отделение, что было расположено в дамианском квартале. И это было не совсем, чтобы гетто, ибо в Инокополисе весьма благонравно относились к этой своеобразной расе, без излишних предубеждений и нетерпимости, но на фоне остального города, где здания преимущественно были выложены из густо обмазанного шпаклёвкой кирпича или песчаника, здесь, всё же, преобладало древесное зодчество. Опять же — из-за своеобразного нрава здешних обитателей, более склонных жить здесь и сейчас, а если и желающих побахвалиться богатыми хоромами — то выбирающих районы попрестижнее. Обязательно же иметь крышу над головой, где всегда будет тепло, уютно и безопасно, а не просто место для ночлега и незамысловатого отдыха, им не требовалось. Отчасти и потому, что раса эта была бесплодна… а точнее, дети у них всегда рождались мёртвыми, и где-то растить их было не нужно.

Но с этой организацией у Лизы было связано немало прошлого. И не из-за того, что она сама была наёмницей — конкретно ей она успела побыть от силы всего несколько месяцев, и то больше ради развлечения. Но здесь у неё работал хороший друг, а сама она около двадцати лет проработала в заведении, что было расположено под одной с гильдией крышей — трактире под названием "Рога и Копыта". Она там была официанткой. И просто несносным комком хаоса. И конкретно сейчас ей очень не хотелось, чтобы её увидели на прежнем рабочем месте, поэтому она воспользовалась именно гильдейским входом. Прошла по залу, вдоль стен которого были развешены доски с объявлениями, на которых авантюристы всегда могли подыскать себе какую-нибудь работу, и направилась в коридор, что вёл в кабинеты, а также — на второй этаж, занятый уже техническими помещениями, в которых располагались картотеки, сейфы, а также рабочие места персонала, что не был задействован в общении с клиентами.