— Эй-эй, тут!.. — Спохватилась девчонка, в миг забывая о своей маленькой победе, ибо, блин, там и её доля была, которую она тоже хотела съеть, ей ведь нужно!.. — Л-ладно… Ешьте…

Ехидна вытянула ноги. И отпустила уже одежду, всё равно он не смотрел — смутился слишком сильно, и теперь взгляда из той миски поднять боялся. А самой ей было так сидеть прохладно. После чего коротко оглянулась, чтобы убедиться, что он ест — и вздохнула.

Маг был некрасив и не ухожен. Откровенно толст. И далеко не молод внешне, потому что он так и не перешёл на ту ступень, когда магические потоки начинали изменять ход привычного старения, наделяя человека гораздо более длинным сроком жизни.

И что уж говорить? Во многом, он был её "типом". Чтобы большой и тёплый. А ещё он производил впечатление отщепенца, бедного раненого щеночка, которому требовалась забота. Заставлял её холодное и бесчувственное сердце (Шаос каждый раз активно кивала самой себе при этой мысли, да…) биться. Так что, составить ему компанию, чтобы как-то скрасить вечер, ей было не сложно — пусть она его практически и не знала.

— Вы тёплый… — Сказала синеволосая грешница, прижимаясь щекой к его не очень сухой за день ходьбы подмышке. И издала кряхтящий, но очень похожий на мурлыканье звук.

— Послушай, это… как-то странно. Там — твои друзья, и у тебя наверняка ещё много тех странных историй, которые ты им всю дорогу рассказывала…. Ты прости, я тебя особо не слушал.

Её локоть коснулся его бока — но не сильно. Так, в шутку. Но этого хватило, чтобы маг дёрнулся и измазал кашей свою бороду.

— Эй, да ладно! Да ты сама посуди! Я тебя почти не знаю, и все твои разговоры были для меня всего лишь каким-то бессвязным бредом!

Опять толчок — ибо он сильно ошибался. Бессвязным бредом эти разговоры казались не только ему одному!

— Ну хватит, прекращай! Ты же меня тоже совсем не знаешь! Я до сих пор ума не приложу, чего ты решила со мной тут киснуть. Со старым, снедаемым виною пьяницей! Может, ты вообще поиздеваться надо мной решила, откуда мне знать? Липнешь тут, трёшься. Дразнишь. Только ты ж вот не думай, я хоть и волшебник — но я не девственник! Не какой-то там моложавый сосунок, что краснеет, когда с ним девушка заговорить решила! Я то знаю ваши эти игры — найти какого-нибудь неудачника — и давай его стращать! А потом берёте — и просто уходите! Ещё и за напитки за вас потом платишь! Дааа, меня этими вашими суккубьими играми не пробьёшь!

Шаос не сразу врубилась, о чём он и о ком. Но при слове на букву "с" в её голове щёлкнул триггер. Суккуб? Это она — суккуб?! Да щас! Шаос вскочила с места и на ходу, пытаясь в это время задеть мага своим хвостом, развернулась, чтобы встать перед ним во весь свой небольшой рост и грозно выставить перед собой палец — маленький, с кругленьким ноготком на конце. И не такой уж, в общем-то, и грозный… Что вообще можно было сказать о ней самой, ибо в большей степени она придуривалась, но некоторую обиду за то, что её снова сравнили с одной из этих прожигательниц жизни, испытала.

— Я — не сук-куб! — По слогам произнесла она…

А потом до неё дошло. Он не знал даже того, что она — ехидна? Серьёзно? То есть Брилль, рассказывая о ней, ни разу не упомянула её в выражении "грязная свиноматка"? Или же… Стоп! А её бывшие спутники вообще что-нибудь о ней ему рассказывали? Ибо опустить эту деталь было сложно… И ведь тогда выходило, что волшебник мог вообще слабо догадываться о том, кто она из себя такая? Так… может, он вообще тогда не знает и того, что она на самом деле грязная нимфоманка? Что не шутила и действительно разрешала себя трогать, а, при некоторых уговорах, могла даже с ним… переспать? Если бы ему этого хотелось? Так может быть… он вообще считает её всего лишь неуёмной… проказницей? У которой слова до дела не доходят? Считал, что она просто его дразнила?

Правильно ли она выстроила логическую цепочку, были ли в этом всём ещё какие-то детали, которые она упустила — ей уже было неважно. Её самолюбие уже было в припадошной форме уязвлено. А это означало лишь одно — она должна была на этом наивном человеке отыграться. В крайне жестокой форме.

— Эй… Ты законтил есть, а?

Задрав голову повыше (и компенсировав это сведёнными к носу зрачками), Шаос высокомерно скрестила на груди руки. При это свисавшие на грудь волосы поднялись, что придало ей ещё и нахохленный вид.

— Ой, ну да ладно, не злись ты. Я не хотел тебя обидеть. Просто достало меня то, что меня тут в х*р собачий не ставят. — Но ехидна уже была непоколебима — и смотрела на него сверху вниз немигающим (почти немигающим — от слишком редкого моргания глаза начинали слезаться) взглядом.

Каши оставалось на самом дне. И доесть ему её пришлось под пристальным наблюдением со стороны, ощущая от этого высшую форму неловкости, выразившуюся в выступившем на спине поту.

— А тепей возьмите… — Пауза. Чтобы маг, из-за чувства вины поверивший её игре, успел ещё сильнее разволноваться. — …и нассыте в эту миску. Пъи мне. На виду. Или я сказу, стобы вас выгнали из отъяда. Или сделали сто похузэ…

— Но я же не могу, прямо! И в тарелку, это…

— Мойете. — Шаос ещё выше задрала нос — и теперь видеть сидящего перед ней мага могла лишь опуская зрачки до характерного неприятного ощущения. Зато этот испытываемый дискомфорт помог ей сохранить лицо, не выдав какую-нибудь неуместную сейчас эмоцию. — Сделайте это быство и я забуду вашу наглость.

И либо он сам по себе был человеком не особо волевым, или уже устал от постоянных понуканий со стороны Брилль, но, с тяжёлым выдохом, он поднялся на ноги. И ещё раз взглянул в деревянную миску, на стенках которой ещё были видны следы каши.

— Но нельзя же в тарелку, из ней потом есть кому-то!

— Ссыте! — Скомандовала Шаос — и выставила в его сторону палец.

Маг опять закряхтел. Что-то там забубнел про себя — и отвернулся, начиная задирать поношенную мантию вверх…

— Эй!! — Девка оббежала его вокруг, снова занимая место спереди — и, с приложенной ко рту лапкой, прыснула со смеху — ведь он уже и штаны спустил, демонстрируя… Ну, трусаны его также знавали лучшие… кхем, годы. Да и полувялый конец выглядел очень даже забавно — скрюченный такой, в шкурку запрятанный и явно очень, так сказать, за день промаринованный — она с полуметра чувствовала его солоноватый запах. — Я говойила — не отвоотиваться! Блин, какой у вас гъязный и къивой писюн. Вы его из станов вассе вынимете когда-то? И то вы там всё сэптите?

— Ничего. — Уже грубее ответил ей мужчина.

Кажется, он начинал злиться. Показывать свой характер — или пытаться это делать. Но вместо того, чтобы отказаться — он наоборот, решил доказать, что её суккубьи до*бки не пробьют его шкуру и не заставят дрогнуть.

— Я говорю, что был о тебе лучшего мнения. А ты… дамианская порода!

Вообще-то, его слова кольнули её душу. Но она тоже не могла теперь взять — да повернуть назад! Он же клюнул. Поверил, что она на самом деле постарается испортить ему жизнь, если он не сделает так, как она просит. Поэтому — пусть обижается! Если что — потом извинится. Когда всё закончится. Постарается как-нибудь оставить о себе память не как об одной из "Волков", но такой шанс не упустит!

И за этими размышлениями, она пропустила тот момент, когда маг начал ссать… Сперва — с трудом, ибо делать это под чьим-то пристальным вниманием (а тем более — пусть и странной, пусть и жестокой, но всё равно симпатичной девушки…) было непросто, но злость по отношению к ней придала ему сил — и скоро его прерывающаяся струйка стала толще, превратившись в один сплошной поток! Он как раз уже давно терпел, собираясь сделать это непосредственно перед сном…

Шаос обдало этим запахом. Этим тёплым, максимально мерзким и грязным запахом мочи. Он вторгся ей нос. Заставил его подёргиваться, слегка кривиться, а челюсть и губы — дрожать от испытываемого отвращения. По сути, ссали же прямо перед её носом — что она даже, блин, чувствовала, как что-то тёплое попадает ей на руки и… Может быть, всё-таки остановить его? Сказать, что это была неудачная шутка и попросить вылить, но… нооо….