— Он — ничтожество, мерзавец и подонок. Ты в курсе, что он заставляет биться насмерть своих заключённых? Ради потехи толпы отправляет их на убой.

— Эээээ, но он говойил, сто… — Она вытащила тушку бедного животного и положила её перед собой на тарелку — ей всё равно стало не до еды. — Всё легально? Там путесэственники, с монстлами…

— И это не мешает ему устраивать бои "для своих", уже совсем по другим правилам. Поэтому — прошу тебя, больше с ним не связывайся. Придумай какое-нибудь оправдание… Скажи — что ты беременна и не можешь больше работать. Или нашла что-то получше. Что ты была не в себе, когда соглашалась. Или мне самому придётся наведаться к нему!

— Не надо! — Резко подалась вперёд девушка. Подставлять отца она точно не хотела. — Я… поговойю с ним, и… поплобую сто-то пъидумать…

— Я на тебя очень надеюсь. Мне больно видеть, что ты можешь каким-то образом способствовать его кровавым играм насмерть.

Шаос опять понурилась. Но девушкой ведь она была всё-таки хорошей — разочаровывать отца не хотела, да и если это было правдой… Может быть, они так могли искупить свою вину? Выйти на свободу? Вдруг за этим всё-таки было какое-то благородство…

— Опять я всё исполтила, да?.. — Улыбнулась она — и при этом совсем не весело.

Ну почему, когда всё складывалось не так плохо, она на самом деле опять умудрилась во что-то вляпаться?

— Я могу устроить тебя на работу получше, если ты этого так желаешь. Только скажи.

ТАК она не желала… Как бы банально и ответственно это ни звучало — она хотела добиться этого сама. И потому была вынуждена положить голову на стол — и продолжить есть креветку уже без былого удовольствия…

***

Тем днём она не пошла забирать приглашения из почтового ящика — а дождалась вечера, чтобы попасть на личную встречу с Кафтоном. Она собиралась как-то съехать с этой темы — и чтобы выглядело это поестественнее. Чтобы её, если он на самом деле тот ещё мудак, её не зацепило вызванным отказом гневом. Возможно, в качестве извинения она предложит ему себя, но… у голубоволосой дамианки было подозрение, что она — не в его вкусе. Наверняка ему нравятся высокие блондинки с огромными дойками. Вот только сменить она может только цвет волос — благодаря личному благоволению щедрой на подарки Королевы, давшей ей возможность становиться как раз-таки блондинкой, полностью имитируя тот цвет, который у неё был "при жизни". Ну, или становиться самой наискучнейшей из брюнеток, с какими-то непримечательно-коричневыми волосами. По её мнению. А вот сиськи отрастить или же стать выше — уже никак. Если только не начать об этом вымаливать в обмен на благосклонность Госпожи, испытывающей глубокую скорбь из-за того, что её виденье твоей сущности не совпало с твоими собственными желаниями. Чего Шаос точно делать не желала — ибо дорожила тем, что осталась практически той же самой Лизкой, что и была до обращения. А уж если ты ещё и решишь обратно стать прежним — это ранит королеву суккубов особенно тяжело… И она будет тобой расстроена. А её лучше всё-таки не расстраивать.

А вообще — оно видно будет, как всё решится. Но когда же она, предварительно подолбившись о запертую калитку и пробуя перелезть через шипованую ограду (к слову, ничего из этого у неё не получилось и открыл ей подошедший откуда-то консьерж — никак, на несколько домов сразу работающий), смогла проскочить в здание, а затем и подняться наверх — её наниматель уже был у себя. И при виде ехидны пришёл в лёгкое недоумение. А когда выслушал её слова о том, что она больше не может работать, потому что… ну, не может — он громко засопел. И стал чесать гладко выбритые щёки, о чём-то думая.

— Хреново дело, что сказать. Хреново! У нас были на тебя хорошие планы… и надежды.

— Планы? — Переспросила Шаос. И — да, она всё же зашла в его квартиру и стояла сейчас у дверей зальной комнаты, глядя на то, как расхаживает по ней член инокополисской палаты.

Но ни про какие планы ей ничего не говорили.

— Ай, забей болт. Что там — планы? Пфф! Может, выпьешь?

Девушка закрутила головой, встряхивая своими чудесными локонами, лежавшими у неё на груди. Но конкретно в данный момент это был не вопрос — и, взяв со стеклянной полки ещё один стакан — влил туда неплохую порцию своего дубового вина, приправив несколькими кубиками льда.

Пусть крякнув и закашлявшись — но Шаос выпила. И это был… довольно крепкий напиток. Не то разбавленное пиво, которое она привыкла пить.

— Похвально. Смелая девушка. Не какая-то там… кисейная барышня. Есть в вашей расе что-то такое, что сильно прельщает — вы не дрейфите по мелочам. — Он хрустнул своей… предположительно шеей — и так же выпил, наполняя после этого оба стакана по одну черту… разве что, льда у Шаос было поменьше. Да и сама она тоже была, уж очень мягко говоря, поменьше. И вручил ей в лапки вторую порцию напитка, как бы невзначай придерживая его под донышко указательным пальцем, чтобы быть точно уверенным в том, что она всё выпьет.

Её спаивали. И она это знала — не впервой. С ней постоянно такое проворачивают. Другое дело, что она часто не сразу это понимает — а потом уже не знает, как ей отказаться.

— Не хочешь срубить кучу бабла? Повысить ставки, так скажем. А?

Она стиснула веки… Ну конечно! Кто бы сомневался… Но проклятье! Бесово семя — её мозг уже начинала застилать пелена. Как бы она ни хотела сейчас собраться — мысли всё равно путались, а…

Её покачивающееся тело было обнято за плечо и провожено в кресло.

— Хочу предложить тебе поучаствовать в одной… сценической битве. На арене, естественно. Это будет фурор!

— Битве?.. На айлейне?.. А я ведь и… Я и длаться не умею, куда мне?.. — Она попробовала встать — но мужчина лёгким нажатием на её грудь усадил девчонку обратно. — Это вассе будет какая-то еунда, не? Меня пуосто убьют там!

— Ой, не переживай. Тебе достанутся крайне медлительные и не особо опасные противники. И тебе всего лишь нужно будет продержаться каких-нибудь десять-пятнадцать минут. Даже не нужно отбиваться, ты можешь хоть всё это время от них пробегать. Или пытаться спрятаться — это как тебе угодно.

— А какой смысл? Всё лавно не понимаю. — Она опять попыталась встать — но он снова придавил её к креслу. И тогда она попробовала схватить его за этот палец и укусить… Однако и тут её ждала неудача — он был нечеловечески быстр!.. Ладно, это она была ужасно медлительна. — Затем я? Я-то, а? Я вэ глупая ехи…

— Ты — отвязная особа, я же вижу, а к тому же — милашка. А люди очень остро реагируют на то, когда опасности подвергаются красивые или милые вещи. — А ещё её специфичная внешность — да ещё издалека, вызывала особые ассоциации… А как известно — на арене имелись определённые правила. До того же, чтобы скупать сироток по детским домам и подпольно отправлять их биться с кровожадными тварями — он ещё не дошёл. — Я верю, что ты сорвёшь банк, чем заслужишь очень достойное твоим усилиям денежное вознаграждение. Что ты теряешь? Ты всё равно дамианка!

— Ааааа, я поняла, да! — Она расплылась в крайне скептической улыбке… — То есть маваня там… маваня? Меня там возмовно, всё-таки убьют, да?

— Нееет-нет, исключено! — Человек замахал руками… после чего скорчил лицо в этаком "ну что же поделать?" выражении. — Никто не одобрит того, если я выпущу на арену неподготовленного человека, будь у того хоть призрачный шанс пострадать.

Данный вид деятельности — а именно бои со всякими монстрами и просто опасным зверьём — не требовал наличия какого-то навыка "постоять за себя", всё решалось одной лишь подписью о согласии. Другое дело, что организаторы обязаны вмешаться в случае скорого и неминуемого поражения бойцов, а вот Шаос… учитывая, что умертвление дамианца без законных на то оснований приравнивается только лишь к тяжкому телесному… что по контракту — уже легально, а следовательно…

— Когда мой помощник впервые увидел тебя, с этим твоим клоунским артистизмом, его светлую голову в миг пронзила эта идея! Поэтому он даже не поленился, и…