Но не зря она в такие поздние сроки старалась отсиживаться дома — идти ей было тяжело. Дорога утомляла. Утомляла её ноги и спину, а необходимость напитывать воздухом дополнительный объём крови требовала делать остановки, чтобы просто отдышаться, выискивая возможность где-нибудь присесть и передохнуть. Ещё и люди всё время пялились, потому что живот её был велик. Весьма-таки велик и округл, что попахивало там как минимум двойней! И это — как минимум! И при учёте её собственных скромных габаритов — это смущало как их, так и её саму. Потому что она конечно же милашка, и всё такое, и животик у неё тоже получается милый — большой такой, каплевидный, с вывернутым наружу пупочком, но не все готовы оценить её с этой стороны в текущем вот состоянии.

Поэтому места для отдыха приходилось выбирать ещё и такие, чтобы там было поменьше людей — сходить на какие-нибудь более узкие улочки или прятаться в парках, вот например как сейчас — Шаос наслаждалась погодой, сидя на скамейке немноголюдного парка и облизывая охлаждённый кремовый рожок. Хотя бы денёк сегодня стоял приятный, безоблачный, а лёгкий ветерок ласково трепал её волосы и заставлял жмуриться, при этом ещё и вызывая непроизвольное желание чихнуть. И возможно был бы он ещё и очень даже солнечным — да только с солнцем уже более пятнадцати лет как всё обстояло прискорбно.

В такие вот моменты ей казалось, что всё было не так уж и плохо. И даже бремя ехидны, от которого она должна была скоро… и пусть ненадолго, но избавиться, тянуло её не так уж и сильно. С этим можно было как-то жить…

Хотя роды обещали быть тяжёлыми — яйца имели размер больший, чем голова младенца… Блин.

— Ни*ера себе, где ж ты себе такой живот-то нагуляла?

Шаос нехотя приоткрыла один глаз, разглядывая им стоящего справа от неё человека — вполне обычного, среднестатистического такого работяги с какой-нибудь фабрики, разве что один его глаз был скрыт под глухой чёрной повязкой, а сам он излучал лёгкий аромат недавно употреблённого алкоголя.

— Места знать надо. — Ответила дамианка… и догадалась, что смотреть одним глазом именно на него было, возможно, не совсем вежливо. Причём на том уровне невежливости, до которого она доходить всё же не любила.

Но когда она открыла второй, то заметила, что с другой стороны стоял ещё один "человек" — только в этот раз это был высокий и худощавый блондин-полуэльф. Но не из тех, что ходят с чванливыми лицами и гордо выправленной осанкой, а так — не столь везучий по жизни, и большую её часть наверное проводил у верстака, а не за употреблением дорогих вин. Вина он предпочитал (а сиречь — мог позволить) как раз недорогие, и к горлышку такого в этот момент он и прикладывался, при этом неотрывно глядя на большой, покоящийся у ехидны между раздвинутых ног живот.

— И часто ты в таких местах появляешься? — Продолжил расспросы одноглазый… И чего он вообще прицепился? Хотел её просто подковырнуть тем, что она, такая мелкая, залетела по-крупному? Так уже бы рассмеялся, назвал её слабоумной и ушёл бы со своим другом-дебилом по своим делам.

— Пейиодийески. — Всё так же размыто ответила ехидна и закрыла глаза, чтобы выразить этим своё к ним пренебрежение и незаинтересованность в дальнейшей беседе…

Но подействовало это плохо — то ли из-за того, что была она не убедительна, то ли — наоборот, слишком дерзила, а то ли особенно их заинтересовала, но уже несколькими секундами позже она ощутила возле себя характерное дуновение тёплого воздуха, а также шарканье одежды — и лишь слегка приоткрытым глазом увидела то, что тот полуэльф сел рядом с ней. И теперь ещё более внимательно разглядывал её, уже чуть ли не вплотную — казалось, он вот-вот возьмёт её за верх сарафана и приподнимет его, чтобы осмотреть её всё такие же маленькие, но зудящие груди.

И чтобы ему было неповадно — Шаос сделала это сама. Запустила мизинец под ткань и оттопырила её, чтобы он увидел её розовые сосочки и в смущении отвернулся… Но тактика не сработала и в этот раз — и вместо того, чтобы отвести взгляд, он лишь присосался к бутылке повторно, а второй незнакомец залился громким смехом:

— Вот же ж грязная девка, а! А что ещё ты можешь нам такого интересного у себя показать, а?

Они что, совсем тупенькие? Чего им нужно? Разве не понимают, что ей это не интересно и она только и хочет, чтобы они отстали? Как бы, ау, она им тут хамит! А они не уходят!

Поэтому она пошла дальше — и, аккуратно взяв края широкого платьица пальчиками свободной руки, подняла его вверх, покуда не показался низ этого её большого, округлого животика — а также вывернутый наружу пупочек и сильно растянутая светящаяся стигма. И оба эти придурка понаклоняли головы, чтобы увидеть ещё и то, что было там под ним, из-за чего Шаос пришлось податься бёдрами вперёд и по особому выгнуть спину. Трусишки у неё в этот раз были беленькие, в разноцветный горошек. И с заниженной талией, чтобы сильно животом их не оттягивало. И конечно же, через них чётко читалось её копытце.

И — нет. Её эта определённо гениальная тактика на пять шагов вперёд всё так же не сработала, и вместо того, чтобы смутиться и уйти, они остались, продолжая заливать её странными вопросами, будто бы хотели над ней посмеяться:

— А кто у тебя там живёт? Щеночки, котятки? — Спросил уже полуэльф.

— Всякое лазное. За пять золотых дам потвогать… — Сказала она — и горделиво задрала голову, одновременно с этим отпуская платье.

Всё складывалось как-то не лучшим образом. Из-за чего девушка ощутила новую волну беспокойства. Е-если же так и дальше пойдёт, они что… под юбку ей залезть соберутся, не?.. Они же не для этого с ней заговорили?! Она, между прочим, в определённом положении, ау! Какой безумец вообще решится заговорить с беременной ради такого прямо, блин, на улице?!

— С каздого… — Решилась увеличить сумму в надежде, что это может их остановить…

Но цена эта один фиг была смешной для подобного, из-за чего упустить такой цирк было бы просто грешно — и требуемая плата, под громкое сопение Шаос, была быстро найдена, а мужчины, получив законное разрешение распускать руки, положили свои ладони на её живот, начиная его массировать и поглаживать, до сладкого кряхтения надавливая на него своими мозолистыми и шершавыми пальцами…

— Что-то твёрденькое у тебя там…

— Ээээ…. Вы хоть знаете, как это выглядит? — Спросила Шаос, бросая косые взгляды по сторонам — как бы, парк был не слишком многолюден, но всё же люди сюда заходили! И ладно бы там её трогал кто-то один — можно было бы расценить это как проявление любви отца к своему дитя, но сразу двое отцов?..

Но по мере того, как они продолжали гладить её, прощупывая своими большими, сильными пальцами содержимое её живота и пытаясь понять, что там и в каком количестве находится, девушка сжала ноги вместе. Потому что её ненасытное тело стало охотно на эти прикосновения отзываться — утяжелялось дыхание, а где-то там ещё становилось очень тепло и влажно.

— Э-эй, эй… Н-ну хватит, вы на пять золотых увэ нагладили…

А всё же, как это было приятно… Н-ну нравится ей, когда её трогают! Хочется ей этого, не хочется — нравится и всё тут! И дамианка не смогла отказать себе в удовольствии и не откинуться назад, на самую спинку, выпячивая при этом вперёд бёдра и до истомного подрагивания вытягивая ноги — пока в обеих её коленочках тихонько не хрустнуло.

С шумом, она выдохнула. Уронила вниз плечи и накрыла их руки своими тёплыми лапками, бросая на них мутные, будто бы светящиеся похотливым туманцем взгляды, пока между блестящих губ тянулись тоненькие струнки слюнок.

— Вы ведь хотите сделать это со мной, да?.. Для этого вы со мной заговоили, да?..

— Что хотим? — Спросил чистокровный человек, как раз в этот момент особенно удачно обхвативший яичко в её большом животике. И ехидно при этом улыбнулся.

— Я-я согласна… Но только не тут, н-не в палке, на скамейке… Т-тут люди…

Кажется, в этот момент хмель выбило из обоих.

Минуточку! Это что она им сейчас предлагала?….