— Пока ничего конкретного, — мотнул головой Бенну. — Но ни у одной из служанок нет силы, которая бы позволила открывать порталы. А кто-то пустил гарпий во дворец.

— Это Эрин! Наверняка! — говорила Аля, но уже не верила себе. Она старалась в деталях вспомнить все то время, что случилось провести с другими кандидатками. Теперь казалось, что она не безвольная марионетка на бессмысленных смотринах, а героиня детективного романа, например, Агаты Кристи. И каждый день сулил обнаружение свежего трупа или чего похуже.

Если бы все происходило в кино, то очень понравилось бы папе, который любил разгадывать сюжетные тайны, и не понравилось бы маме, которая предпочитала мелодрамы. Но все это происходило с их дочерью в реальности, отчего снова закружилась голова. Аля потянулась к Бенну и стиснула его руку похолодевшими пальцами.

— Сейчас в отборе участвует две гарпии. Эрин и другая, Исиф, — рассуждал он вслух.

— Блондинка? Подружка Эрин? — встрепенулась Аля, выстраивая свои версии доморощенной Мисс Марпл. Но она никогда не отличалась догадливостью, не умела собирать головоломки. Наверное, и в людях не разбиралась, если Денис так легко обманывал ее долгое время. И если посмела заподозрить Бенну в бесчестной игре. Он искренне служил Королю и стране, в этом не оставалось сомнений.

— Нет. Исиф Искратень, — напомнил Бенну.

— А! Первая участница на испытании. И она гарпия? — удивилась Аля. Неуверенная девушка, которая показала весьма невыразительный танец, запомнилась именно неловким стремлением понравиться Королю и последующей истерикой за ужином. Она глупо боялась вернуться домой и разочаровать родителей. Але даже стало ее жаль тогда. Не верилось, что все это умелая игра хитрого лицедея-психопата.

— Не совсем, Исиф наполовину феникс, — ничего не утверждал Бенну.

— Как это так?

— Разные браки заключались. Порой между островами царил мир на протяжении столетий. Так что у Исиф рыжие волосы, как у феникса, но красные глаза, — открыл новые нежданные факты Бенну. — Ты же помнишь ее?

— Да, кажется, она не ладит с Эрин. Вроде довольно милая. Убийца — Эрин! Я уверена! Она подсыпала мне стекла в башмаки! — вновь начала твердить Аля. Она прокрутила в голове образы всех кандидаток и сознание ее упрямо цеплялось за лицо плененной принцессы, за эти вечно презрительно прищуренные глаза и надменно скривленные губы. Хотя гарпия могла подсыпать стекла из вредности, а внедрившаяся в ряды кандидаток убийца в это время радовалась, что от нее удобно отвела подозрения очередная неуравновешенная девчонка.

— Не все так просто. Против нее нет доказательств, — покачал головой Бенну.

— Но она знатного рода. У нее есть мотив.

— Мотив… как заговорила. Как настоящий сыщик.

— Ну, а что же я, дурочка? — надула губы Аля. Как ни странно, настроение улучшалось, рядом с Бенну даже невеселые разговоры дарили подобие умиротворения, ощущения защищенности.

— Нет, конечно. Тебе бы не в отборе участвовать, а детективные рассказы писать, — рассмеялся Бенну, разряжая атмосферу. — У нас в журналах публикуют, нравится народу, знаешь.

— Может, я и писала бы, если бы не этот отбор, — вздохнула Аля, открывая для себя еще одну упущенную возможность в мире Весп-Лак. Окажись она на свободе, нашла бы себе призвание, может, с большими сложностями, но по своему выбору.

— Жене или наложнице Короля никто не запрещает. Пиши хоть сейчас, — ответил Бенну.

— Подумаю об этом… — обнадеженно улыбнулась Аля. — Но это уже не смотрины, а какое-то поле битвы! Это Эрин! Точно она!

— Но мотива недостаточно без улик. Конечно, она из гарпий. И даже из королевской семьи. Но ведет себя слишком демонстративно, чтобы замышлять какое-то зло, — пожал плечами Бенну.

— Значит, это Исиф! Она слишком тихая и много копается в библиотеке, — решила пойти от противного Аля. Она помнила, что в детективах нередко именно «серые мышки» оказывались преступниками.

— И тоже не факт, — вздохнул Бенну. — Исиф выросла на Фрете, ее мать гарпия, чью семьи преследовали на родине за высказывания против древней вражды. Ее семья бежала, и мать Исиф вышла замуж на феникса, родственника королевского портного. Так их дочь и попала в списки кандидаток. Благодаря портному.

— Может, портной во всем замешан?

— Проверим его еще раз, уже поднимали все сведения после нападения гарпий, — напомнил Бенну, но одобрительно кивнул.

— Не Исиф и не Эрин. У служанок недостаточно магии… Думаешь, тогда это кто-то третий?

— Мне кажется, кто-то из кандидаток скрывает свою истинную биографию.

— Надеюсь, что ты не меня подозреваешь?

Бенну рассмеялся, легонько боднув Алю кудрявой головой:

— Конечно, не тебя. Если ты что-то и натворила в своем мире, это осталось в твоем мире.

— Да ничего я не творила, — весело отозвалась она. И их руки невольно соприкоснулись. Бенну сплел свои пальцы с ее, на лицах обоих лучились улыбки, как будто не случалось никаких несчастий и покушений.

Но вскоре беспощадный день, наполненный делами и тревогами, заставил спешно разойтись, попрощаться, надеть маски отчужденности. Бенну вылетел через окно, а через несколько минут зашел через дверь и демонстративно громко вызвал подчиненных. В комнату прибыли стражники, а следом за ними всполошенная Павена. Перепуганная Зиньям с причитаниями выбросила злополучные туфли и кинулась подметать осколки. Все выглядели подавленными и даже испуганными.

— Сначала нападение, теперь это, — грозно прорычала Огвена, с участием обнимая Алю. Хотя к тому моменту поддержка уже не требовалась, а всеобщее замешательство только бередило тревогу и сеяло панику.

— Если это Эрин, запру и не выпущу! Пусть с голоду помирает! — грозно ухнула Павена. — Девушек мне калечить еще будет! Я за них ответственность несу.

— Доказательств нет, — увещевал ее Бенну. Он успел объяснить, что якобы первый услышал крик Али — хотя на самом деле она вовсе не кричала, — и пришел на помощь.

— Ну вот, опять день допросов, — посетовала Огвена, гневно скалясь.

— Ох-ох, а мы-то хотели объявить, каким будет второе испытание, — всплеснула руками Павена, и Аля вспомнила, что отбор продолжается.

За окном рассыпчатыми лучами всходило солнце, прорезая гребни пушистых облаков. Горизонт колыхался спокойствием синей дымки, а где-то за границей видимости, за морем, лежат враждебный остров, откуда ко дворцу тянуло щупальца зло без лица. Гарпии, их королева и тайные организации…

С каждой минутой все больше не верилось, что стекло в туфлях связано с готовящимся покушением на Короля. К счастью, злополучный «допросный» день канул в прошлое. Аля проснулась отдохнувшей, с ясной головой и твердым намерением выжить и во всем разобраться.

Она с опаской спустила ноги и проверила новые мягкие туфли, оставленные у кровати: как и ожидалось, никаких острых предметов оттуда не выпало. Если бы ей каждый день подкидывали осколки, выглядело бы это по меньшей мере проделками сумасшедшего. Ее личный враг – или все же врагиня – действовал скрытно и расчетливо, используя самые подлые приемы невидимой женской войны, которая велась внутри гарема. И у Али не было никакого оружия, кроме осторожности и оптимизма. Она упрямо заставляла себя не падать духом, паря над пропастью печали и страха, как отважный воздухоплаватель на экспериментальном дельтаплане.

Уверенно встав, Аля улыбнулась своему отражению, примеряя новое платье, которое она накануне получила в качестве главного приза за победу в первом испытании. Радость от подарка стерлась из-за утреннего происшествия, но теперь удалось по достоинству оценить красоту и изящество изумрудно-зеленого платья, напоминавшего сари с вышитым паллу.

На груди золотилось изображение феникса, и Аля ловила себя на мысли, что хочет понравиться вовсе не Королю, а блистать перед Бенну при следующей встрече. Хотя отважный защитник уже видел ее разную – и испуганную в первый день знакомства, и запыхавшуюся в тренировочном костюме, и окровавленную в ночной рубашке. Да и новое подношение велели надевать только на следующее испытание. И все же, расправляя плавные шелковые складки, Аля ощущала приятное томление, предвкушая, что в скором времени вновь к ней постучится в окно один наглый феникс, которому нравилось нарушать дворцовые устои. Тогда бы он и мог рассмотреть ее в запретном для глаз наряде. Они оба с удовольствием преступили бы очередное глупое правило дворцового этикета.