– Мятежного сына наложницы? Он к гарпиям же сбежал в двенадцать лет?

В первый день на острове Фрет Аля слышала от Зиньям не самую приятную историю, а потом листала вырезки из газет, по счастливой случайности найденные в библиотеке. Предатель-бастард погиб, но из-за него и началась война пять лет назад. И еще из-за обещанного брака с ним среди кандидаток оказалась заложницей Эрин.

Аля видела в этом еще один порок системы отборов и множества жен, которые дарили повелителю-мужу иногда слишком много амбициозных наследников. И если кто-то покорно служил Королю на правах младшей ветви родства, то иные гордецы считали себя ничем не хуже наследника, благословлённого магией Духа-Хранителя.

– Да. Он с матерью развязал войну, предъявив свои права трон. Как будто его отметила магия и Феникса и… Гарпий, то есть Змея. Наглая ложь! – возмущенно поморщился Бенну.

– И до сих пор кто-то верен ему, мертвому?

– Мы убрали из дворца и покарали всех, кто поддержал его в то время. Сейчас, видимо, кто-то остался. Теперь задача тайной службы предотвратить покушение. Не слишком ли большую ответственность я на тебя возлагаю? – засомневался Бенну, но Аля отважно сказала:

– Я справлюсь. Постараюсь! Я понимаю, что без Короля все фениксы потеряют силу.

– Я верю в тебя. Ничего не бойся. Я всегда рядом, слежу за всеми вами, даже когда вы этого не замечаете.

— Хорошо полетали, — зевнул Бенну, осторожно ставя Алю на подоконник и помогая спуститься.

— Да, теперь бы подремать неплохо, — согласилась она, легко спрыгивая в полумрак комнаты. Повезло, что никто не затворил плещущееся легкими занавесками окно.

Они ощущали себя мелкими воришками, проникшими в великолепие замершего сном дворца. В полуяви ночной прогулки все образы искажались, приобретая сказочный оттиск, даже если речь шла о заговорах и испытаниях.

— Да уж, а то перепутаешь соль с сахаром.

— У нас вроде еще два дня, высплюсь, — отмахнулась Аля, сонно потягиваясь. — Да и вряд ли мне позволят поднести Королю что-то совсем несъедобное.

— Конечно, сначала все будет пробовать дегустатор, — рассмеялся Бенну. — Вообще яды на фениксов не действуют, но да… вдруг получится просто что-то несъедобное.

— Вот-вот! Выиграла первое испытание, а со второго с позором погонят.

Хотя Аля лукавила: в своем мире из знакомых продуктов готовила она довольно прилично. Иногда ей даже удавались бисквитные торты с фруктами в желе, чему восхищалась вся семья. Особенно когда она испекла праздничный торт на свое шестнадцатилетние. Разумеется, тогда ей помогала мама, но уже при совместной жизни с Денисом тот всегда хвалил умение своей девушки запечь ребрышки карри или же наделать на скорую руку песочных печений.

Но здесь предстояло сочинить нечто, достойное королевской особы. Да что там — сакральной персоны. Аля представила, как в золоченой маске открывается окошко, в которое Королю просовывают на длинной ложечке кусочки блюд. Собственная фантазия развеселила и одновременно ужаснула: если все так и предполагалось, то церемониал слишком уж напоминал кормление арестанта или сумасшедшего в смирительной рубашке.

— Почему такое испытание? — спросила Аля, не желая расцеплять пальцев с Бенну, который парил над пропастью по ту сторону окна. Их пока не разделило стекло, не выросла стена одинокой ночи.

— Считается, если вкус Короля совпадет с предпочтениями его избранницы, то это явный знак, что они друг другу подходят, — объяснил Бенну, слегка хмурясь: — Хотя готовить потом будут повара, существует поверье, что пища, приготовленная рукой любимый женщины, обладает магическими свойствами.

— Ох… Но я же совсем не знаю продукты вашего мира, — все же посетовала Аля.

Бисквитные торты удавались на Земле, но здесь даже виноград назывался как-то иначе, да и по вкусу неуловимо отличался. Обычная каша на завтрак напоминала одновременно гречку и овсянку. Внезапно пришло понимание, что и к этому испытанию надо подготовиться так же тщательно, как к танцевальному соревнованию, а времени дали меньше.

— Ты вроде не хотела выигрывать этот отбор, — хитро сощурился Бенну.

— Не хотела, но и отравить чем-нибудь Короля или дегустатора не хочу, — пожала плечами Аля. — Какое вот у тебя любимое блюдо?

— Ну… я-то не Король. Как показало первое испытание, наши с ним вкусы нечасто совпадают. У меня любимое блюдо — наттиб с сыром и мясом птицы, — признался Бенну, и Аля моментально поняла, что будет готовить. Вернее — для кого. Пусть она потратила день на исторические изыскания, окруженная легендами и схемами династий, но теперь-то предстояло наведаться в библиотеку именно за рецептом.

«Ладно, мясо птицы и сыр хотя бы называются по-человечески. Что такое наттиб, разберемся. Странно, что птички едят птичек, — подумалось Але. — Впрочем, чего странного? Они же не воробушки, а хищные, как и гарпии. Хотя нет, совсем не как гарпии».

Услужливая злодейка-память подкинула воспоминания о нападении на дворец. На фоне изъязвленного порталом неба носились отнюдь не птицы, а необъяснимые твари с когтями и клыками, оставляющие за собой дымный след пожарища. Фениксы же и впрямь напоминали быстрых соколов, стремительные и прекрасные в своем маневренном полете.

— А вы все тоже будете есть?

— Хм, не совсем, — замялся Бенну, отстраняясь от подоконника, готовясь улетать. Уже над морем занимались первые лучи зари, наставало время прощаться. Але захотелось прыгнуть с подоконника, чтобы Бенну подхватил ее, спасая от падения, и больше никогда не отпускал.

— Но вы же там будете? Охрана… Ты там будешь? — вздрогнула она.

— Сначала, после дегустатора, все отведает Король, потом ближайшие соратники, — не отвечая на вопрос, объяснял Бенну. — Но есть один тонкий момент, в который тебя намеренно не посветит Павена.

— Ох, да таких моментов… Вредная старушка!

— Ну, не надо так. Она все-таки вырастила Короля с пеленок, помогая во всем королеве. Павена верит, что ты отмечена магией портала, поэтому обязана достаться только Королю. Но вообще у нас исстари считается: если кандидатка лично дает кому-то попробовать свое блюдо, значит, она сообщает Королю, что хотела бы стать не наложницей правителя, а женой приближенного. Обычно с приближенным заранее договариваются, особенно если речь о девушке знатного рода. Если Король берет ее в законные супруги, то здесь предпочтения кандидатки уже не рассматриваются.

— Надеюсь, меня не выберет. Все равно я не умею готовить диковинки вашего мира, — мотнула головой Аля, сжимая кулаки. — Хм, значит, соберутся все неженатые молодые приближенные?

— Да.

— А ты… ты тоже? — повторила вопрос Аля, отчего сердце ее бешено застучало, а потом замерло. — На первом испытании тебя не было.

Она стояла в сумраке комнаты, а Бенну все дальше отлетал от подоконника, качаемый потоками воздуха, как вольное перышко, озаренный первыми прикосновениями занимавшегося на горизонте утра, окрасившего дальний край неба изумрудным и агатово-желтым.

«Сейчас он скажет, что женат. Или что у него есть девушка», — ужаснулась Аля, представляя, как все ее тайные мечты рушатся звоном хрустальных осколков, но Бенну только задумчиво нахмурился и уклончиво отозвался:

— У меня очень много работы. Я не из министров, которых служба обязывает соблюдать весь церемониал.

«Предложить себя вот так прямо? Нет, я не могу. Либо сейчас он не понял намека, как все мужчины. Либо специально его не понял», — подумала Аля, и гордость не позволила признаться, хотя сердце разрывалось от разочарования.

Они распрощались, коротко и как будто сухо, не условившись, когда встретятся в следующий раз. Бенну сослался на смену караулов и поспешил улететь, исчезнув оранжевым пятном среди темных крон заповедника. Потом он резко развернулся, вынырнув из леса и, казалось, издалека помахал Але, застывшей у окна. Или же дал сигнал стражникам на стенах?

Вскоре он и вовсе скрылся из виду за витой башней дворца, проткнувшей шпилем ясное небо. Аля же устало притворила витражные створки и, не раздеваясь, упала на кровать. Руки бессильно раскинулись по одеялу, над головой маячил приземистый вычурный полог, обиталище пыли и сокрытых тайн. Не осталось простора средь легких облаков.