— Вы же подпускаете к себе врага. Они наверняка жаждут мести, — недоумевала Аля.

От мыслей о судьбе нелюбимой наложницы ей сделалось неприятно. Она не привыкла оказываться в проигравших, но омерзительный разрыв с Денисом примерно это и означал. Она потерпела поражение, оказалась нелюбимой. Но с Королем поражение гарантировало спокойную жизнь в забвении. Жизнь убранной в дальний шкаф вещи. Прогуливающейся от сада до библиотеки, от библиотеки до сада… От сравнения сделалось еще неприятнее.

— Она не так сильна, как Король. И вокруг нет ее народа, — объяснил Бенну.

— По-моему, это опасно… — снова поежилась Аля, вспоминая, с какой неприкрытой яростью поглядывала на нее Эрин. А ведь еще дворцовый распорядок велел сидеть за одним столом во время обеда и ужина, да и испытания предстояло проходить всем вместе под перекрестными взглядами, полными вражды и зависти.

— Опасно. Но гарпии грозили новым нападением, если бы их кандидатку не включили в отбор, — опустив голову, признал Бенну, но снова повеселел, уверенно встряхивая рыжими кудрями: — Возле ее комнаты круглые сутки дежурит стража. Тебе не о чем волноваться.

— Да я вообще вне вашей политики, — выставила перед собой руки Аля, едва сознавая, что этим жестом стремится защититься. Собеседник на этот раз не успокоил:

— К сожалению, уже нет. Гарпии наверняка узнали о портале.

— Они хотят прорваться на Землю? — испугалась Аля, представляя, как множество чудовищ хлынет в родной город. Возможно, земное оружие и сумело бы сдержать нападение. Но что если нет? Гарпии поклонялись некому Змею Хаоса, возможно, на Земле вне миров Великих Хранителей он бы придал им новую мощь. К счастью, Бенну поспешил развеять опасения:

— Нет. Там наша магия иссякнет. На Земле слишком слабое магическое поле. Никто туда не стремится. Вроде бы есть на Земле какие-то маги свои, но их мало, и они скрываются. Кому нужна такая жизнь?

Страшные картины мгновенно рассеялись, и один безотчетный, но болезненный вопрос растворился в подсознании. Землю никто атаковать не собирался. Аля даже обиделась, как низко ценят ее планету в масштабах Вселенной, но рассмеялась:

— Ох, теперь понятно, почему мы еще не повстречали зеленых человечков.

Бенну сначала не понял, вопросительно скривившись, но потом улыбнулся:

— Зеленых человечков? Так вы представляете себе обитателей других миров? Полагаю, я очень похож на одного из них.

— Вылитый, — продолжала смеяться Аля, но веселье рисковало сорваться в бездну плача и стенаний.

В последнее время все ее существо определялось двумя состояниями крайнего напряжения — смехом и слезами. И смех пока приносили только случайные, но желанные встречи с Бенну. Остальные же открытия заставляли сдерживать бессильные рыдания. Безропотно и деловито принять новую роль птички в золотой клетке никак не удавалось. По-прежнему ужасно хотелось домой, но распорядок дня велел готовиться к первому испытанию.

«Значит, есть шанс сделать что-то, чтобы стать нелюбимой наложницей, к которой он даже не придет, а потом сбежать из дворца, когда обо мне все забудут, — подумала Аля. — Но что? Показать королю язык или состроить рожицу? Да и что это за жизнь… нелюбимой и в клетке. Все равно в клетке».

В воображении возникли сугубо детские и нелепые варианты, как выставить себя плохой девчонкой и плохой будущей королевой. Но любой исход отбора представлялся катастрофическим. Победа не сулила ничего хорошего, как и поражение.

Невольно Аля задумалась, что ее свадьба на Земле могла оказаться такой же катастрофой, если бы вскоре после торжества объявилась бы беременная Дина, всплыла бы вся эта противная история. И ни о каком счастье речь бы уже не шло: прощать подлецов Аля не умела, такой уж ее воспитал отец.

Он всегда говорил, что мужчина должен отвечать за свои слова и поступки. Денис, похоже, не слишком задумывался о таких вещах, как ценности и долг. Он дарил красивые подарки, засыпал комплиментами и дурманил жаркими ласками. Но как только дело доходило до важных решений, почему-то всегда терялся или уклонялся от ответа. Теперь Аля понимала, что и на предложение руки и сердца его уговорили родители с обеих сторон. Возможно, предательство, «честное признание», оказалось одним из немногих самостоятельных решений Дениса за все его двадцать семь лет.

От размышлений отвлек гулкий сигнал колокола Павены, разнесшийся по гарему: требовалось собираться к обеду.

— Ты должна идти. Переодеться, оставить книги, — предостерег Бенну. — Павена хорошая, но строгая.

— Распорядок дня… Да-да.

Аля с тоской подумала, что снова им придется разойтись. А ведь только с Бенну разговор складывался так, что хотелось его продолжать. Только он по-настоящему ее слушал, а не заливал уши воском закостенелых традиций.

— Есть правила. Им все следуют.

— Да… — почти всхлипнула Аля.

— Не бойся. Поговорю с Королем. Я тебя не оставлю. Я же вижу, как тебе страшно, — пообещал Бенну, заметив ее замешательство. — Только не глупи, пожалуйста. Не надо открыто бунтовать, как Эрин. Так будет только хуже.

— Я поняла… — обреченно вздохнула Аля, опуская плечи. — Я… я не буду. Честно. Обдумаю, что подготовить на первое испытание. Павена сказала, что надо будет показать свой лучший одиночный танец.

— Хорошо. Это важно, чтобы пройти дальше в отборе.

— И какие танцы любит ваш Король? — безрадостно поинтересовалась Аля. Бенну представлялся ей единственной настоящей опорой в этом чужом мире. Она уже не помнила, что сначала хотела просто заручиться поддержкой одного из приближенных Короля. Пусть они знали друг друга совсем немного, но Аля поняла, что в Весп-Лаке у нее появился настоящий друг.

— Ты должна сама угадать. Но только тебе по секрету скажу: ему нравятся плавные медленные движения, — подмигнув, ответил Бенну.

«Плавные медленные движения… Как же мне поступить? — терялась в сомнениями Аля. — Пытаться победить или, наоборот, делать все, чтобы не понравиться Королю?»

«Танец… Я должна выбрать танец. Но какой? Бенну сказал, что Королю нравятся плавные медленные движения. Что же делать: назло или чтобы угодить? Может, это и не такая плохая участь? Жить во дворце, ни в чем не нуждаться, ничего не делать», — уговаривала себя Аля за ужином, молча уставившись в тарелку, не вникая в щебетание других кандидаток.

Мысли сменялись черно-белыми полосами, хотелось ни о чем не думать. Конечно, она мечтала в детстве о прекрасном принце, ей всегда нравились шикарные платья героинь из мультфильмов. Библиотека и вовсе напомнила сцену из сказки про «Красавицу и чудовище», хотя в замке повезло пока не столкнуться с монстрами: все его обитатели в разной степени производили впечатление вежливых людей. Но мысль о Короле и скорой встрече с ним в тронном зале повергала в уныние. Богатый замок, красивые платья — мишура. Да и прекрасный принц в жизни нужен не для того, чтобы с лица воду пить.

При мысли, что всю оставшуюся жизнь придется не только скучать в покоях, но и иногда наведываться в спальню к господину, Алю вновь забил озноб. Не так она в детстве представляла сказки. К счастью, от безнадежных мыслей отвлек звонкий смех Огвены:

— Ты что такая мрачная? Танец не придумала?

— Не могу выбрать какой, — призналась Аля, общипывая синие ягоды, напоминавшие виноград. На десерт к ужину не подавали ничего, кроме фруктов. Внешняя свобода и роскошь скрывали целый свод неписаных правил. Аля не сомневалась: потребуй она принести не синие, а красные ягоды, нахмуренная Павена непременно заметила бы, что в этот день кандидаткам полагаются только синие. И одна Огвена выглядела приятной бунтаркой, которая не стеснялась класть локти на стол и являться к ужину в вышитых шароварах, а не в платье. Хотелось бы понять, почему у новой знакомой такие привилегии.

— Да что тут выбирать, — отмахнулась Огвена. — Я тебе так скажу! Слушай! Если ты хочешь стать не женой короля, а кого-то другого, то выбирай танец, который королю не понравится. Он сразу и поймет, что ты не для него танцуешь.