Непередаваемая скромность! Евдокия выглядела как беглец из преисподней, но представлялась красной девицей из бани.

-  А они за тобой - нет? - прищурился смотрящий.

-  Ну-у-у... Побегали маленько. По лесу.

Тут надо сказать, что в момент, когда Евдокия рассказывала, что ее сюда по приказу Мони привезли - аккурат через эту деревеньку, как выяснилось, - авторитетный гражданин повторил жест Шаповалова и получил в протянутую руку сдачу в пятьсот рублей. Поскольку на какое-то время могло показаться: девушка, не упомнившая о матерчатом мешке на голове, могла случайно увидеть, как в окне мелькнул искомый всеми «жених» Васильевич.

После признания Евдокии, что за ней маленько бегали по лесу три головореза, смотрящий крякнул и вернул вторую половину выигрыша. Подумал. И добавил еще тысячу.

Расценочки, однако. На первый взгляд. Но - жест весомый. Труды и акции Евдокии Землероевой подскочили в цене в два раза. А это есть - респект, как говорится.

Через полчаса начали поступать первые известия. Пробухав сапожищами по сеням, в комнату заскочил встрепанный мужик в брезентовой ветровке:

-  Нифася жив! Мужики его в больничку повезли, я на ходу спрыгнул - и к вам!

-  Живой доедет? - хмуро буркнул Воропаев.

-  Можа, и доедет, - не слишком уверенно пробасил пришедший и поглядел на Евдокию: - Спасибо, что сказала, что его в подпол скинули. Мы сразу же туда. Достали, перевязали, можа, и доедет. Выкарабкается бедолага.

-  Эти - где, Савелий?

-  Ушли, Иванович. Но пешие. Догоним. Кудасов лайку взял. Они ж и одного своего положили - парня с кривым носом.

-  Это Меченый, - судорожно вздохнула Евдокия и сжала озябшие ладони между сдвинутыми коленками. - Он кореш вашего Карима. Могу предположить, Меченый был против побега. Или убийств.

Савелий нерешительно мялся у стола, топал сапожищами и, поглядывая на влиятельного родственника, откровенно намекал тому выйти, поговорить без посторонних. Воропаев вопросительно посмотрел на шпиона. Шаповалов медленно смежил веки. Родственники вышли в сени. Суть разыгранной пантомимы стала для сыщицы ясной довольно скоро.

-  Николай Васильевич! - налегая грудью на стол, приблизив лицо к собеседнику, зашептала Евдокия. - Я Доброжелателя вычислила! Кажется.

-  Кажется или уверена? - прищурился Шаповалов.

-  Процентов девяносто сойдет?

-  Нет.

Сыщица опешила и вернула зад на стул:

-  Как это?.. Я думала...

-  Евдокия, я дал Ивану слово чести, что буду играть в открытую. Не буду утаивать информацию и стану делиться размышлениями. Если ты не уверена в том, что собираешься сказать...

Васильевич не закончил предложение. Евдокия во все глаза смотрела на сверхсерьезного друга и понимала, что тот не лукавит. Не собирается играть в игры с собственной совестью.

-  А он-то вам какое-то уркаганское слово дал в ответ? - пораженно разглядывая Шаповалова, поинтересовалась Дуся.

-  Я не просил. Я дал слово офицера, этого достаточно. Так что ты либо говори обо всем с нами обоими, либо вообще молчи и действуй автономно. - Заслуженный разведчик сочувственно смотрел на разочарованное личико девушки, подбородок морщил, утягивая вниз уголки губ. - Кстати, ты прости меня, Дуська, если встретил не так. Не надо, чтобы кто-то здесь видел, как ты мне дорога.

Евдокия опустила голову, кивнула:

-  Я поняла. Я знаю, что сказать.

Дверь в комнату открылась. Опытный сиделец, не раз верховодивший зонами, моментально почувствовал, что, пока он отсутствовал, что-то изменилось. Евдокия сидела мрачная, как надгробный памятник, и стол разглядывала.

Воропаев прошагал от двери, остановился.

-  Иван Иваныч, моя красавица хочет что-то нам сказать, - с удивившей Дусю веселостью, произнес Шаповалов. - Садись, послушаем.

Уставившись в скатерть, сыщица заговорила:

-  Я почти уверена, что знаю, кто Доброжелатель. Для того чтобы убедиться полностью мне нужна ваша помощь, Иван Иванович. - Дуся подняла голову и в упор поглядела на смотрящего. - Не спрашивайте меня ни о чем. Пока не буду уверена полностью, человека вам не отдам.

Воропаев сузил глаза. Евдокия взгляд не отвела, держалась твердо.

-  Какая помощь тебе нужна? - хрипловато произнес смотрящий.

-  Прежде всего телефон. Мне нужно дозвониться до Олега и узнать у него мобильный номер Терезы, так как мой телефон Моня отобрал. - Евдокия перевела взгляд на Шаповалова. - Я хочу, чтобы Тереза сегодня, до прихода врачей на работу, ушла из больницы.

-  Зачем? - внимательно прищурился диверсант.

-  Все, как и прежде, Николай Васильевич, - дестабилизации обстановки, - маленько соврала Землероева. - Предлагаю устроить для Доброжелателя психическую атаку. Сегодня утром из больницы исчезнет жена Евгения, я вернусь в дом Муромцевых вот в этом виде, - Евдокия двумя пальцами оттянула на груди остатки блузочки. - Нервы у людей не из железа, если как следуем надавим на психику, Доброжелатель может дрогнуть и сбежать.

-  Мне отдать приказ людям следить за кем-то? - деловито поинтересовался хитрый Воропаев.

-  Спугнете, - усмехнулась Дуся, разумеется просчитав вопрос. - Психическая атака нужна лишь на тот случай, если я ошиблась. Грех не использовать такой момент, - Евдокия вновь дотронулась до кофточки. - Пусть думает, будто его розыски находятся в самой активной фазе. Если мы как следуем Доброжелателя не растревожим, он вам не позвонит, Иван Иванович. А тут - может. Может сорваться, не понимая, что вокруг творится.

-  Толково, - поглядев на Шаповалова, одобрил Дусин план смотрящий.

-  Опасно, - не согласился Николай Васильевич. - Расскажи Евдокии, что три месяца назад, когда у вас еще все ровно было, у тебя тележник попросил. - Воропаев покривился, словно вспомнив о каком-то досадном происшествии, и Шаповалов продолжил сам: - Доброжелатель, Дуся, у Ивана ствол с глушителем заказал. А морщится Ваня сейчас оттого, что не сумел взять нашего анонима при передаче посылки. Ствол не был использован при убийстве Ильи, предполагаю, подвернулся случай стащить наградной пистолет Муромца и попробовать подстроить суицид, да собака помешала. Так что, Дуська, - диверсант мрачно поглядел на сыщицу, - где-то... а возможно в доме Муромцевых, плавает рабочий ствол с глушителем. Ты все еще хочешь к ним вернуться?

-  Со мной будет Паршин, он вооружен. - Прекращая этим ответом возможные прения, Евдокия поглядела на смотрящего. - Иван Иванович, у вас есть хороший медвежатник?

-  Да как не быть... Родной человек, можно сказать.

                                                                                    * * *

Охранники на КПП губернаторского поселка предпочитали непыльно заработать и «вкалывали» практически бессменно. Когда из автомобиля, подъехавшего к шлагбауму, вывалилась все та же грязная девица, позевывающие у каптерки охранники были теми самыми, что уже встречали Дусю позавчерашним днем. Диссонанс: на этот раз ободранная Землероева вывалилась из весьма приличного внедорожника - добавил в ситуацию абсурда. Мужики таращились на истерзанную в лоскуты девицу в промокших башмаках и пытались представить, чем та ночами занимается?!

Усталая до смерти Евдокия подошла к мужчинам и буркнула:

-  Старшим Муромцевым позвоните.

Позавчера, в приличное дневное время, Евдокия умоляла никому не сообщать о прибытии. Сегодня, явившись еще более грязной и оборванной, просила разбудить приличную семью звонком по домофону. Мужики переглянулись:

-  Может, мы снова это... газетку подстелем и отвезем, а?

-  Сначала позвоните. Потом газетку стелить будем.

Дуся безразлично оперлась задом о столбик шлагбаума и, отвернувшись, скрестив на груди руки, дожидалась, пока один из очумевших охранников будит жильцов и сообщает, что прибыла-с позавчерашняя пропажа. Чуть позже, подстелив под пропажу бумажку, тот же охранник живенько довез ее до ворот нужного домовладения.