Но какова жена таможенника! Тереза удар держала - обзавидуешься!
***
Вдова Ильи Владимировича к столу так и не вышла. Евдокия слышала, как родственники обсуждали самочувствие Елизаветы Викторовны. Бедняжка слишком сильно переживала смерть супруга, уже почти неделю жила на успокоительных пилюлях и уколах.
Поминальный ужин продолжался недолго. Минут через сорок мужчины дружно потянулись на перекур. Женщины начали убирать закуски. На ненастойчивое Дусино предложение оказать им помощь Тереза, Милена и Алла ответили отказом.
Совсем не опечалившись, Евдокия приступила к выполнению намеченных на первый вечер следственных мероприятий. Ловко подкатилась к бабушке, конфузливо ножкой шаркнула:
- Ираида Генриховна, простите за назойливость... Не могли бы вы мне какие-нибудь фотографии показать? Я ничего не знаю о друзьях Коли... Может быть, вы мне... А я...
Лицо мямлящей «Инессы» пылало от загара и выглядело достоверно заалевшим. Ираида Генриховна на мгновение нахмурилась. Пробуравила Землероеву всевидящим взором и неожиданно гаркнула:
- Милена! Принеси из моей комнаты альбомы с фотографиями! - Поглядывая на Дусю уже вполне приязненно, первая теща Ильи Муромца похлопала подагрической ладонью по ближайшему табурету и сочным басом предложила: - Садитесь, милочка, ко мне поближе. Николашиных фотографий у нас, правда, не много, но кое-что я вам покажу. - И пока Дуся чинно усаживалась и расправляла складочки на юбке, усмехнулась: - Хотите посмотреть, каким бравым молодцем ваш Коля был? Я угадала?
Евдокия смущенно опустила глазки к полу. Именно на подобную «догадливость» Ираиды Генриховны Евдокия и рассчитывала для наведения мостов. Пожилые тетушки обожают листать фотоальбомы и делать комментарии. Достаточно дождаться появления подходящего снимка, сердечно ахнуть, сказать «О, боже, какое на вас платье!», и тетя ваша со всеми потрохами. Желательно не забывать нахваливать детей и внуков, с интересом уточнять детали, а в остальном слушать не перебивая.
Рецепт сработал безотказно. Минут через двадцать «погремушка» Дуся уже вовсю хихикала на табурете, Ираида Генриховна все глубже погружалось в прожитые годы и радовалась присутствию в доме свежих любознательных ушей.
***
- Давай, Дусенция, докладывай, чего нарыла, - подкладывая под шею подушечку-валик, пробурчал Николай Васильевич.
- Пока у меня только впечатления, - призналась Евдокия, глядя в белый потолок, разрисованный колышущимися тенями, падающими от ночного фонаря. На секунду Дусе показалось, что она лежит в постели со старым верным супругом и привычно обсуждает прошедший день.
Смешно. Дома Евдокия переживала, выбирая для поездки наиболее целомудренную пижаму без кружавчиков и голых плеч. Получилось - зря. Как только Васильевич нацепил на нос очки и поворчал немного относительно буржуйской мягкости матраса, так сразу превратился в добродушного, почти родного дедушку, уступившего внучке кусочек спального места.
- Я большего и не ожидал. Валяй о впечатлениях.
- Начну с Терезы, - сказала Дуся и повернулась к «жениху», пристроив локоть на подушку. - Ее поведение мне кажется странным. Вот послушайте...
- «Послушай», - сразу перебил Васильевич. - Даже наедине, Дусенция, не смей сбиваться!
- Хорошо. Так вот. У меня две бабушки в провинции живут, и я много раз встречалась там с девчонками, учившимися в Москве. Разговоров обычно - два дня не остановишь! Девчонки говорят о магазинах, о концертах, рассказывают, где бывали, кого видели - ахов и охов полным-полно! Меня много расспрашивают. Интересуются, где я живу, какие там кафе поблизости, какие магазины... - Дуся прищурилась на пожилого диверсанта. - Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Угу. С девчонками понятно.
- А вот с Терезой - нет! - Дуся воодушевленно села по-турецки на постели и горячо зашептала: - Ты понимаешь - нет! Она не хочет вспоминать Москву! Я раз пять пыталась подкатить к ней с разговорами о столице - она ответила только на вопрос, где находится общежитие ее института! Я ее...
- У Терезы на момент убийства непробиваемое алиби, - суховато перебил воодушевленную помощницу Шаповалов. - Она тогда в парикмахерской торчала, приехала уже вместе с полицией.
- Это точно? - мгновенно сникла Дуся.
- Абсолютно. Ее Евгений привез, так что они оба вне подозрений.
- А старший сын Муромца? Он здесь был?
- Максим обнаружил тело. Они с Аллой приехали проведать отца, Лиза сказала, что тот работает во флигеле. Алла сразу загорать отправилась, Макс побродил немного по участку, решил к Илье наведаться... Что он увидел во флигеле ты знаешь.
- Время смерти Муромца совпадает с их приездом?
- Да, - глядя в потолок, ответил дядя Мухобой. - В тот день жара за тридцать стояла, но во флигеле довольно прохладно, да и эксперт на убой в этом поселке быстро приехал. Так что установить время смерти не составило труда. Илью убили либо за несколько минут до приезда Макса и Аллы, либо сразу после их прибытия. Вопрос в минутах.
Евдокия наморщила лоб и ум. Представить начальника городского УВД стреляющим в висок отца - картина запредельная! Алла... тоже как-то слабо монтируется со стволом в руке... Ухоженная обаятельная брюнетка лет сорока пяти, успешная адвокатесса, мать двоих детей... Что может такую женщину заставить свекра застрелить?!
- Мы, Дуся, отвлеклись, - заставил Землероеву очнуться голос «жениха». - Какие впечатления у тебя от Модеста?
- Модест? - переспросила Дуся. - Нормальный дядька. Странноватый, но нормальный. Пижон. Я у него часы заметила из последней коллекции Картье...
- Уверена, что не подделка? - чуть оживился Шаповалов. - Даже стальной хронометр на кожаном ремешке тысяч семьдесят с гаком стоит.
- Не буду врать, что я большой эксперт в таких вещах, но как ты думаешь, Николай Васильевич, проходит рабочее время девушек-сыщиц?.. Мы, Николай Васильевич, «приделываем ноги» за богатыми женами. День-деньской мотаемся за ними по магазинам и салонам. Я там таких лекций о новинках понаслушалась - преподавать уже могу! Помню один день, когда часы четыре таскалась из бутика в бутик за одной теткой, часики для ее любовника выбира...
- Достаточно, - перебил Васильевич. - Про часы я Казимировича спрошу.
- Так он и сказал! - разошедшись, фыркнула Землероева. - Если это подделка, никакой пижон в жизни не сознается! Запутаемся только, откуда деньги взялись.
- Согласен. О часах спрошу Терезу или Ираиду.
- А кстати, на что живет наш франт?
- Франт живет нормально, Дуська. Модест сдает две квартиры в центре города - одну свою и матушкину, вторую, трехкомнатную ему бабушка по отцовской линии в наследство оставила. И хоть цены здесь не московские, на жизнь хватает. - И не преминул воткнуть: - Тут же он на всем готовом проживает.
- Не нравится тебе критик, папочка? - усмехнулась Евдокия.
- А он мне не девка, чтоб нравиться. Давай по делу, дочка.
- А по делу как бы все, - развела руками Землероева. - Из подозреваемых, находившихся здесь на момент убийства, у нас только Ираида осталась. Но у нее, Николай Васильевич, такая подагра - все пальцы скрючены, еле-еле фотоальбомы перелистывала! Не то что на курок нажать и попасть, она указательный палец под спусковой крючок не просунет.
- Не просунет, - согласился дядя Мухобой. - Но алиби твоему Модесту - даст. На момент убийства Муромца Модест и Ираида были вместе в этом доме.
- Это почему же Модест-то - мой? - опешила Евдокия.
- Да видел. Видел, как ты с ним шушукалась.
- Так я ж по делу! Казимирович идейный сплетник. Я у него всю подноготную Муромцевых за пятнадцать минут вызнала!
- А почему не доложила? - нахмурился руководитель следственной бригады.
- Так вас же мои впечатления интересуют, а не какого-то там бонвивана, - вредно воткнула Дуся. - Я о своих кровных впечатлениях и докладывала.
