Она остановилась и покачала головой.

— Что? — мягко нажал он на нее.

Она подняла голову от его груди и посмотрела на него.

— Карты выдавали правду. И я знала это. Они жили своей собственной жизнью, Джефф. Да, я читала их. У меня не было выбора.

— Ты имеешь в виду, что читала их отсюда? — прошептал он, положив руку ей на сердце.

Она медленно кивнула.

— И я знала их значение — не только из-за того, что много лет наблюдала за прабабушкой, но… я знала благодаря чему-то иному. И я рассказала ей. И… напугала ее. Боже мой, я сама испугалась!

— Анаис, — сказал он, коснувшись губами ее головы, — бедная девочка.

— Бедная Шарлотта! — поправила его Анаис. — Сначала я просто чувствовала себя лгуньей — словно я использую ее. Лгу ей. Но потом я пришла в ярость. Из-за себя. Таро очень опасны, с ними нельзя шутить. И я знала это.

— Таро опасны для того, кто обладает Даром читать их, — мягко сказал Джефф. — Любимая, для того, у кого его нет, это всего лишь колода карт.

Анаис прижалась щекой к его груди.

— Джефф, полагаю, я просто обманывала себя, — прошептала она. — Но я не хочу никакого Дара.

— Я знаю, — ответил он. — Я очень хорошо это знаю.

И прежде чем она заговорила, Джефф крепко обнял ее, а затем отстранился. Перекатившись на спину, он поднял Анаис над собой, ее колени упирались в его ребра, и они посмотрели другу друг в глаза.

Он осторожно взял рубашку и укрыл Анаис, а затем поднял руку, чтобы заправить выбившуюся прядь за ее ухо.

— Так вот из-за чего все это, — пробормотал он, пристально изучая ее лицо. — Эта ярость. Из-за этого ты искромсала несчастный боксерский мешок месье Мишеля.

Она неловко пожала плечами.

— Джефф, я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось, — прошептала она. — Я не могу и дальше продолжать лгать Шарлотте о том, кто я. И я не в силах даже задумываться о том, кто я есть.

— Я тоже хочу, чтобы все наконец закончилось, — спокойно сказал Джефф. — Но осмелюсь предположить, что с тех пор, как умер ее муж, сегодня она узнала от тебя больше правды, чем могла услышать от кого-нибудь. Это не твоя вина.

Анаис подняла глаза вверх на застекленную крышу и увидела, что редкие облака стали теперь фиолетового цвета.

— Я видела это, Джефф, — прошептала она. — Зло, о котором ты говорил. Черноту. Шарлотта в беде — возможно, в большей беде, чем Жизель.

— Что ты имеешь в виду?

Она прикусила губу и покачала головой.

— Если бы я знала, — сказала она. — Но что-то было там… просто за пределами моего понимания. И карты хотели показать это мне. У меня ужасное чувство, что мы что-то упускаем. Знаю только, что нельзя оставлять ее здесь. Мы должны вытащить их обеих отсюда и как можно скорее.

Джефф пристально посмотрел на нее, его рука все еще была на ее талии.

— Хорошо, — тихо сказал он. — Ты права, надо положить этому конец. Но сначала необходимо получить как можно больше информации.

— Какой именно? И как?

Джефф нахмурился.

— Завтра мы будем у них ужинать, — сказал он. — Уверен, Лезанн спрячет девочку так, чтобы она была подальше от нас. Нужно его отвлечь. Мне необходимо подержать в руках что-то, принадлежащее Жизели, возможно, то, что дала ей мать. Что-то, на чем могут остаться следы эмоций их обеих. Возможно, этот предмет вместе с носовым платком Шарлотты сможет помочь нам.

— Я найду тебе что-нибудь, принадлежащее Жизели, обещаю, — произнесла Анаис. — Между прочим, Лезанн уже сделал Шарлотте предложение и сильно давит на нее. Возможно, я смогу дать ей короткую передышку.

— И как ты это сделаешь?

Анаис скользнула взглядом по его красивому лицу.

— Буду весь вечер строить глазки Лезанну, — сказала она. — Возможно, он захочет воспользоваться мной, чтобы заставить Шарлотту ревновать.

— Слишком опасно, — сказал Джефф. — Даже и не думай об этом.

— Но ведь со мной будешь ты, — возразила она. — И…

Внезапно за пределами дома послышался резкий звук, похожий на треск, словно по стене ударили чем-то тяжелым. Глаза Джеффа расширились.

— О Господи! — сказал он. — Вот мы и в реальном мире. Я забыл закрыть дверь.

Анаис улыбнулась.

— Приму это за комплимент, — промурлыкала она.

— О да, — сказал он, оглядывая ее жарким взглядом. Его теплые руки с длинными пальцами скользнули вверх по ее ребрам, чтобы прикоснуться к ее груди. — Ах, Анаис, есть ли в тебе что-нибудь, что не является таким безупречным?

— Я думаю, ты знаешь ответ, — хмыкнула она, перекидывая через него ногу и усаживаясь рядом с ним на мате.

Он взглянул на нее с упреком, а затем, как большой кот, грациозно вскочил на ноги и прошел через комнату, чтобы запереть дверь.

— Нам лучше одеться, — сказал он. — Я попросил, чтобы на ужин нам прислали что-нибудь холодное.

Анаис ничего не ответила, а лишь наблюдала за тем, как он подходит к высокому мансардному окну и кладет на него локти, словно решив посмотреть на улицу вниз. Она поняла, что, как истинный джентльмен, он предоставил ей возможность спокойно одеться.

Бросив последний взгляд на его великолепное тело, Анаис, поспешно отбросила его рубашку, надела свою, а затем застегнула пуговицы на брюках. Странно, что он вообще не прокомментировал ее метку. Возможно, он ее не видел. Подняв его рубашку, она подошла к окну и протянула ее Джеффу.

Он отвернулся от окна и насмешливо усмехнулся.

— Где ты достала эти брюки? — спросил он.

Анаис мельком взглянула на него и застенчиво улыбнулась.

— Вообще-то они Армана, — объяснила она. — Я взяла их на тот случай, если придется карабкаться по стене.

Джефф, не сказав ни слова, направился к мату, ступая по полу длинными голыми ногами. И внезапно ей захотелось пойти за ним, приподнять этот прекрасный батист его рубашки и прижаться губами к метке на его бедре; к символу, который направлял его судьбу и, возможно, завлек его в жизнь, которую он хотел не больше, чем она.

О Боже! Неужели это было то, что она чувствовала?

Очевидно, Джефф отказался бы от своего Дара в мгновение ока, если бы у него был такой шанс. Но скорее всего он проник в них обоих гораздо глубже. Обиделась ли она, утратив свой шанс жить так называемой нормальной жизнью, когда ей пришлось вступить на этот странный путь? Возмущалась ли она тем, что прабабушка называла ее судьбой? Или она просто устала ждать своего принца?

Да, в ее возрасте она быстро станет обычной. Превратится в одну из светских бабочек, порхающих в саду в поисках мужа среди гостей на званом вечере. Но почему же так тяжело на сердце? Откуда это чувство утраты… чего-то особенного?

Анаис не знала. Да, наверное, и нет смысла думать об этом. Жизнь была такой, какой она была, включала и надежды, и страдания.

Джефф молча оделся, и они вместе спустились вниз по лестнице.

В спальне он привлек ее в свои объятия.

— Я не знаю, как долго мы будем вместе, Анаис, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Недолго, я думаю. Я буду скучать по тебе.

— А я по тебе, — прошептала она.

Он провел пальцем по ее щеке.

— Бог даст, скоро мы будем в Лондоне, — сказал он. — Вернемся в реальный мир, со всеми его ожиданиями и проблемами.

— Да, — просто ответила она.

На его лице отразились какие-то непонятные эмоции, и затем, словно пытаясь скрыть их, он наклонил голову и снова поцеловал ее, в этот раз медленно и чувственно, постигая глубину ее рта своим языком. А потом они отстранились друг от друга, слегка задыхаясь.

— Анаис, я все еще Он-на-Время? — прошептал он ей в ухо своим жарким, волнующим голосом. — И если да, то ты проведешь эту ночь в моей постели?

— Да, — ответила она.

«Да, — подумала она, — и следующую, и последующую за ней тоже, если ты только пригласишь меня… Куда же я денусь?»

Но это была глупая мысль.

В Лондоне у него была своя жизнь, к которой он должен вернуться.

А у судьбы относительно нее были другие планы.